Секрет (СИ) - Субботина Айя (прочитать книгу .TXT) 📗
В моей фантазии уже проносится картина того, как мой малышка будет лежать подо мной, голая и совершенно расслабленная, но в этот момент Таня резко напрягается и шарахается от меня, как черт от ладана. Ее взгляд устремлен в сторону двери, и когда я запрокидываю голову, вижу стоящую в дверях сонную Соню с игрушкой в обнимку.
— Мне стласно… - признается она, и Таня быстро спрыгивает на пол.
Секунду я смотрю на то, как Туман обнимает мою племянницу, берет на руки и обещает, что будет лежать рядом всю ночь, и отгонять от нее плохие сны.
На секунду – или минуту? – я вдруг вижу ее через пару лет, но уже с нашей дочкой, у которой, возможно, будут такие же соломенные волосы и яркие зеленые глаза.
И эта мысль меня не пугает.
Абсолютно.
*********
Полночи я просто лежу на диване, пытаясь сосредоточиться на том, что он категорически не приспособлен для сна, но вместо этого мысли то и дело соскальзывают то в воспоминания о том, как меня изваляли в снегу, то наш совместный поход по магазинам, то купание улиток. Будь они неладны. Может, все дело в них?
Убедившись, что уснуть так и не получится, хоть суббота – чуть ли не единственный лень, когда я могу реально отоспаться, спускаю ноги на пол и выхожу на балкон, курить. И думать, хоть только что дал себе зарок больше не впускать в голову мысли о будущем. Все было проще, пока на горизонте не было девчонки с улыбкой, от которой меня тянет улыбаться в ответ, ее причудами, которые мне, взрослому цинику, хочется поощрять и которыми я – вообще труба – даже наслаждаюсь. Все было намного проще, пока у будущем, о котором я изредка задумывался, рядом не было никого подходящего, а был просто я: убежденный холостяк.
Когда на часах уже почти пять утра, все-таки изменяю своему решению не тревожить девчонок, и заглядываю в спальню. Они лежат в обнимку, громко в рассинхрон сопят, словно пытаются угнаться друг за другом, а рядом, глядя на меня печальными тряпичным глазами, лежит игрушечная сова. Честно, я испытываю к ней почти братское сострадание, потому что в этот момент мы похожи: тоже не у дел, и тоже не можем уснуть. И хоть рядом достаточно места, чтобы я улегся рядом, внутренний циник орет и ругается матом: «Не делай этого, мужик, и так вляпался по самые помидоры».
Да, кажется, действительно вляпался.
И весь следующий день – одно огромное тому подтверждение. Начиная тем, как мы втроем чистим зубы и устраиваем утреннюю пробежку по квартире от ребенка, которая изображает маленького вампира, и заканчивая вечером, когда я лично усаживаю Туман в такси и, как обычно, беру клятвенное обещание писать мне постоянно в дороге и сразу же, как зайдет в дом.
Через час приезжает Андрей: взъерошенный, не выспавшийся, но с огромной коробкой в руках, которая, для секретности, упакована в оберточную бумагу с совятами. Пока Соня, изображая взрослую, собирает свои вещи, мы с братом пьем кофе и говорим о своем, о мужском. В конце концов, я не выдерживаю и все же спрашиваю, почему он до сих пор никого себе не нашел.
— Потому что выбираю мать и жену, - усмехается он, очень плохо пряча грусть. – Это, как ты понимаешь, в два раза сложнее.
— Не сказал бы. – Вспоминаю, какой ажиотаж был повсюду, где появлялся за руку с Соней.
— Это пока ты просто «милый классный мужик с ребенком», - понимающе смеется Андрей. – А когда ты мужик, который не хочет никого приводить в дом и вместо тусы в клубе читает сказки ребенку – ты бракованный товар. У нас все как у одиночек с прицепом, только член между ног.
Уже когда они собраны и Андрей нахлобучивает на дочку шапку, Сова вспоминает о кексах, несется на кухню и со словами «Мы испекли!» вручает их Андрею. Брат вертит угощения в руках и логично интересуется, когда я научился готовить, потому что прекрасно знает, какой хреновый из меня повар.
— А это мы с Таней готовили, - опережает меня малышка, и я нарочно громко откашливаюсь, чтобы привлечь ее внимание. Она тут же прикрывает рот сложенными крест-накрест ладонями, и виновато моргает.
— Таня, значит, - хмыкает Андрей.
— Не твоего ума дело, - на всякий случай пресекаю возможные вопросы, но Андрей передергивает плечами и, взяв Соню на руки, выходит.
В моей квартире пусто. Спокойно и, когда я через час навожу порядки, возвращая все вещи на свои места, чисто.
Идеально, как я люблю.
И совершенно невыносимо тихо – хоть вали на хрен за три девять земель.
Глава сороковая: Таня
Всю следующую неделю я буквально разрываюсь между учебой, тренировками и бабулей, которая внезапно приболела простудой. Мои соревнования в субботу, и я ужасно волнуюсь, потому что, хоть и не подаю виду, до сих пор чувствую бол в ноге. Иногда, после неудачной фигуры, ногу тянет тупая ноющая боль и никакие согревающие мази не помогают. Приходится украдкой принимать обезболивающие и подбадривать себя фантазиями, в которых есть первое место, золотая медаль и гордость на лице Моего Мужчины. Правда, все эти фантазии мало реальны, потому что не так уж хорошо я катаюсь, не так уж мастерски выполняю все фигуры программы, и Антон не сможет прийти на мои соревнования, даже если случится чудо, потому что там будут мои родители и сестра, а, значит, вопросов, почему вдруг Антон увлекся фигурным катанием до такой степени, просто не избежать. Особенно после того, как Нина дала понять, что ей не нужно мое «да», чтобы считать нас любовниками.
Суббота. Я сижу на скамейке и пытаюсь не стучать зубами, потому что передо мной уже откатались потенциальные претендентки на все награды, и их выступления, как мне кажется, были в сто раз лучше моего. А я на предварительном прокате умудрилась плохо приземлится на больную ногу и ногу пришлось практически замораживать льдом. Это – спорт, довольно тяжелый и опасный, и мне до сих пор не совсем понятно, как мне, тепличной девочке, которую берегут как зеницу ока, разрешили им заниматься. После сегодняшнего падения я так и не решались посмотреть в сторону скамеек, на которых сидят мои родители, почти наверняка зная, что не найдут там одобрения, а только осуждение неоправданным, по их мнению, риском.
Но чудеса в жизни все-таки случаются.
Потому что я без единой ошибки откатываю основную программу, а потом так же блестяще произвольную. И, пораженная, стою посреди ледовой арены, потому что мама и Нина сорвались на ноги и громко хлопают, а папа сидит на скамейке и пытается сделать вид, что просто так трет глаза, потому что слезы – это не по-мужски.
Мои ноги так сильно дрожат, что даже стыдно почти вразвалку, не торопясь, идти в сторону борта, где меня уже ждет тренер. Остается всего пара метров, но я отвлекаюсь, потому что в глаза бросается предательски знакомый взмах. Просто кто-то с первых рядов махнул мне зажатой в руках радужной плюшевой единорожкой – и вдруг снова потерялся. Это ведь не мог быть мираж? Или мог? Или я просто слишком живо визуализирую свою несбыточную фантазию, и начинаю видеть сны наяву?
Делаю шаг в сторону. Просто самый обычный шаг, не танцы на льду, но нога предательски уходит в сторону. Взмахиваю руками, пытаясь сохранить равновесие – и понимаю, что меня уже несет на лед, словно сбитую локомотивом кеглю. Кажется, даже слышу хруст сломанной кости, но это уже не имеет значения, потому что через секунду валюсь на бок, на плечо и, по инерции, бьюсь головой.
В ушах звенит, как будто кто-то сунул мою голову в колокол и от всей души по нему ударил. Даже за ушами ломит до зубной боли. Пытаюсь встать, но не получается даже опереться на руки. Должно быть, со стороны выгляжу барахтающейся в межу мухой. Пытаюсь сцепить челюсти, напомнить себе, что сегодня у меня все получилось и сегодня, почти наверняка, золото будет моим, и что где-то там, в зрительных рядах, сидит мой Мистер Фантастика, потому что я узнала его, пусть не глазами, но сердцем. Главное, встать – чего уж проще?
Но проще не получается, только перевернуться и сесть, с ужасом разглядывая опухающую прямо на глазах ногу.
