Мертвый - хит сезона (ЛП) - ДеМайо-Райс Кристин (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
понять, что я чувствую к тебе, пока моя голова не догонит мою жизнь.
Он пожал плечами. Его пожимание плечами не сказало: «Мне все равно»; он пожал
плечами: «Ты слишком заморачиваешься». Вместо ответа она тоже пожала плечами,
потому что словесный ответ был долгим и включал слишком много бессмысленных
извинений. Никаких необдуманных решений не было, и она и Стью это знали.
– Я проверю ваш Т.О.П.? – спросил Стью.
– Ты, правда, этого хочешь?
– Да, я как бы хочу заткнуть Померанцев.
Лора была рада, что ненависть Стью к богатому классу, даже превзошла его чувства к
ней. Она заплатила остальную часть чека, сославшись на феминизм, на услугу и на
спасение от подонков из ночного клуба.
Глава 24
Лора чувствовала себя частично виноватой перед Кармеллой, хотя та и была грязной
лгуньей. Но если Марио рассердился на Лору, то, вероятно, он сорвется на свою
любовницу.
Чердак Кармеллы на самом деле не был чердаком из 70–х в прямом смысле слова. Он
никогда не был складом или промышленным пространством. Кармелле не пришлось
полировать полы или царапать стены, когда она въезжала. Она сама не строила
перегородки. Не оплачивала крепежи и не переделывала обширную залу под жилое
помещение. Она жила в довоенном здании, которое стало кооперативом в девяностые
годы. Владельцы воспользовались высокими потолками, выставив немного кирпича,
убрав несколько стен, чтобы создать открытый план этажа, и продавая полученный
результат как жилые / рабочие студии. Кармелла рассказывала, что поселилась здесь,
потому что незаконченных чердаков на Манхэттене больше не осталось. Временно. Но
Лора знала, что дизайнеру не хватит терпения чистить настоящий чердак с его
многолетней грязью и сквозняками.
Обычно в это время, Кармеллы дома быть не должно, но у Лоры было ощущение, что
известие о том, что Джереми в больнице, начисто отбило у всех желание работать. И она
была права. Швейцар позвонил Кармелле и отправил Лору на четырнадцатый этаж.
За пять прошедших с её последнего посещения лет, в коридоре ничего не изменилось. Та
же бледно–желтая краска. Те же цементные полы. Оригинальные латунные ручки.
Металлические двери с серой отделкой. Яркое освещение. Все это создавало впечатление,
что вы вошли в совершенно лишенную роскоши комнату, которая сама по себе кричала
роскошью.
Лора постучала, и дверь распахнулась.
Студия была такой же, какой она помнила, оформленная в стиле, полностью
противоположном декору коридора. Гостиная была окрашена в баклажан с горчичной
отделкой. На одной стене были нарисованы ветки слив и мох с золотыми вставками. На
окнах висела дамасская тюль с контрастными блестящими и матовыми узорами. Такая же
ткань украшала кушетки. Неиспользуемые медные горшки висели на открытой кухне, а в
столовой были темно–бордовые и бордовые шерстяные ковры.
Если приглядеться внимательно, то взгляд мог натолкнуться на горы одежды, разбитые
на набольшие кучки, как будто кто–то задумал рассортировать одежду на «можно
оставить» и «срочно выбросить». Самое интересное. Что этот кажущийся беспорядок
ничуть не портил общей картины, а только украшал её.
Кармелла стояла за кухонной стойкой, глядя на пустой кусок тыквенного линолеума,
прижимая телефон к уху. Она увидела Лору в дверях, махнула ей, и продолжила что–то
говорить по–итальянски. Она перешагивала с ноги на ногу, ее тон резко менялся от
умоляющего до объяснительного. Лора присела на подлокотник дивана, и Кармелла,
словно пораженная блестящей идеей, выхватила бутылку вина из буфета и штопор из
ящика. Вручив Лоре бутылку и нож, она крикнула в телефон «Нет» и продолжила
тараторить по–итальянски.
По–итальянски открыв вино, Лора успела как раз к окончанию разговора.
– Клянусь Богом, – сказала Кармелла, снимая два сверкающе чистых бокала с прилавка.
– Семья подобна бедствию. Они поднимают вас, чтобы вы стали тем, кто вы есть, а затем
обвиняете вас в этом всю оставшуюся жизнь. Налей мне, пожалуйста.
Лора налилась и спросила.
– Сегодня нет работы?
Кармелла взмахнула рукой.
– О, кто знает? Шелдон выгнал всех. Он вошел… – Она сделала широкий взмах рукой. –
«Все идут домой!» И мы все ушли. Я думаю, что Тиффани и Чилли отметили это парой
«Маргарит». Разве это не мило?
– Он хотел, чтобы офис был пуст, когда вернется Джереми.
Кармелла пожала плечами.
– Он обещает мне свою собственную линию всю неделю, потом я поняла, что он мудак,
как и все остальные. Кармелла произнесло это с сильным итольянским акцентом,
который сейчас казался каким–то поддельным. Словно услышав мысли Лоры, Кармелла
перешла натакой же сильный стейтен–айлендский акцент, что Лоре показалось, что её
поймали в каком–нибудь фильме ужасов. – Значит, ты видела Марио прошлой ночью?
Прости за лицо.
– Почему, Кармелла? И как ты это делала в течение стольких лет?
Женщина пожала плечами.
– Я сделал это для одного интервью, просто чтобы посмотреть, что произойдет. И
получила работу. Три месяца искала, и получила, когда рассказываю какую–то
выдуманную историю. Но теперь все, хватит.
Лора указала на груды одежды.
– Куда–то уезжаешь?
– Я думаю о Лос–Анджелесе. Никто меня не знает, но у меня хорошее резюме без пятен
или темных историй.
– Как Марио к этому относится?
– Честно говоря, мне все равно.
– Почему ты никому не сказала? Ты талантлива, тебе не нужно врать, откуда ты.
Кармелла налила еще вина.
– Ты знаешь, что Грейси была готова подписать чек для меня, а потом я могла перестать
работать на этот мудака. – слово «мудак» звучало не так стильно в акценте Стейтен–
Айленда, но оно было в десять раз более наглядным. – Пока она не узнала, откуда я.
Затем она буквально высмеивала меня в «Гроте» перед всеми. Она сказала, что никто не
захочет носить мешки с бахромой и порванные лосины, и посоветовала надеть их на
похороны моей матери. И все засмеялись. Ха–ха, чертовы ублюдки.
– Так это ты плакала в туалете. Не Ноэ?
– Мы обе плакали и ругались. Грейси и по Ноэ проехалась. Я не знаю, что залезло ей в
задницу, но Ноэ действительно боялась ее. – Кармелла опрокинула бокал с вином, и Лора
поняла, что он был далеко не первый. – Она сказала, что Грейси пыталась погубить все,
над чем она и ее отец работали.
– Ее отец – банкир.
– Мне все равно. – Она обняла себя руками. – За студию платит Марио. Джереми платит
мне недостаточно, чтобы жить в Бруклине. Мне нужно двигаться дальше. И ... – она
сделала паузу, чтобы отхлебнуть из бокала еще. – Эти стены должны вернуться к белому,
или мы потеряем депозит. Как ты думаешь? Три слоя праймера или четыре?
Лора хотела сказать ей, что иногда единственный способ улучшить ситуацию – сделать её
еще хуже. Иногда вам нужно остаться на более низкой должности. Чтобы получить в
последствии более высокую. Понять, что та жизнь, которая у вас есть, гораздо лучше той,
какую вы хотите. Что жизнь с парнем, который не хочет на вас жениться или работа на
босса, который вас не особо ценит, вовсе не то, что вам нужно.
Затем она увидела куртку, висевшую на спинке стула. Она была ужасна во всех
отношениях. От неровных швов до плохо вшитых рукавов, с дешевыми неравномерно–
окрашенными пуговицами, пришитыми за подкладку. Лора подняла её и брезгливо
придержала за ворот. Ткань была слишком сильно натянута, и воротник оттопыривался.
– Это Марио, – сказала Кармелла. – Можешь представить себе, как они проектируются?
Лора покачала головой и пожелала ей успехов в поездке в Калифорнию.
Когда она вышла наружу, ее лицо болело от ее подбородка до ее лба. Ее шея скрипела и
