Муж для девочки-ромашки - Ларина Арина (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
– Ясненько. – Потапов задумчиво посопел и окинул Надю цепким взглядом. – Это мошенничество чистой воды. Игрушки закончились. Папаша в свидетельство о рождении вписан?
– Нет, у меня там прочерк, – прошелестела Надежда, с удивлением отметив, что ей все еще стыдно за этот «прочерк». Комплексы, вбитые в сознание в детстве, насмерть въедаются в душу, как угольная пыль в кожу шахтера.
– Тогда бегом звони маме и спрашивай данные.
– Я и так знаю, Иван Иванович его зовут. Он сам сказал. – Надежде было тягостно это разбирательство, напоминавшее о предательстве и унижении.
– Какая прелесть, – восхитился Потапов. – А фамилия?
– Не знаю я фамилию, – раздраженно отвернулась Надя. – А имя он мне сам назвал. Я, кстати, Ивановна.
– Ну, вот что, Ивановна, не надо так по-глупому тратить мое время, – рыкнул Сергей Сергеевич. – Тебе тут не детский сад и не институт благородных девиц. Быстро взяла телефон, отзвонилась мамаше и все мне записала по буквам.
Красовская одобрительно кивала, стараясь не встречаться с Надюшей взглядом.
– Скажи, что для анкеты нужно, – шепнула она, когда Надя набрала номер.
– Мам, срочно скажи, как звали моего отца, – скороговоркой выпалила Надюша, холодея от предчувствия, что неминуемо придется оправдываться. – Имя, фамилию, год рождения, место жительства.
– К корням потянуло или надеешься, что он помер, завещав тебе виллу во Флориде и миллион в швейцарском банке? – холодно поинтересовалась Татьяна Павловна.
– На работе проверка. Ну, мам, пожалуйста. Я могу место потерять, – умоляюще прошептала Надюша. – У меня такого шанса никогда больше не будет. Меня повысить собираются, зарплата будет нормальная, я квартиру сниму, уеду от вас, мешать не буду.
– У тебя по документам нет никакого отца. Пусть подавятся копией свидетельства о рождении и не лезут с глупостями.
– Мама, тут все очень серьезно, – обозлилась Надя. – Без участия отцов дети на свет не появляются. Может, они хотят убедиться, что у меня хорошая наследственность.
– Тогда у тебя ноль шансов, – обрадовалась мама, оседлав любимого конька. – Папаша твой алкаш и ханурик, так что наследственность у тебя, милая моя, оставляет желать лучшего. Поэтому я с тобой так и мучаюсь!
– Мама, я в курсе собственной ущербности. Ничего нового ты мне не сказала. А теперь ты уже можешь озвучить его данные? Без этой анкеты мне ни повышение, ни зарплата не светят.
То ли маму вдохновила перспектива спокойного проживания вдвоем с Анатолием Викторовичем, то ли впечатлили перспективы карьерного роста доселе практически безнадежной дочурки, но данные она продиктовала. Заодно и выяснилось, почему Татьяна Павловна всячески пыталась увильнуть от этой процедуры: кроме имени, фамилии и отчества, она больше ничего не знала. Даже год рождения ей был известен приблизительно. Такая неосмотрительность не теряла значимости за давностью лет и характеризовала маму не с лучшей стороны.
– А особые приметы? – безнадежно спросила Надя, чтобы получить хоть какую-то еще зацепку.
– Шрам от аппендицита. Это что, у вас в анкете пункты такие? С ума сойти, до чего капиталисты докатились. А мне анализы сдать не нужно?
– Не нужно. – Надежда вежливо успокоила возбужденную вынужденным признанием родительницу и повесила трубку.
– Иван Иванович Горобец, предположительно 1956 года рождения. Не густо, – подытожил Потапов. – Не Иванов, конечно, но, к сожалению, и не Шнобельбобельский. Будем вычислять. Иди, красотка, работай. Если позвонит кредитор, бегом ко мне. И на всякий случай вот тебе моя визитка.
– Спасибо вам, – неискренне заулыбалась Надя, радуясь, что хотя бы эта бессмысленная экзекуция закончена. Вряд ли папашу найдут, а если найдут, то какой с него спрос? Расписку подписала она. Сама дура, сама и выплывай.
– Да не за что. – Сергей Сергеевич, в отличие от нее, улыбнулся искренне. – Штука баксов за труды, если все выгорит. Это не мне – люди будут работать. Штука – не тридцать, правда? По рукам?
– По рукам, – бессмысленно моргнула Надежда и вдруг обрадовалась. По неизвестной причине то, что услуга оказалась платной, вдруг вселило в нее веру в благополучный исход. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а этот сыр был очень даже дорогим.
– Надь, ну ты не злишься? – Вика виновато семенила сзади и пыталась заглянуть в лицо подруге.
– Знаешь, Красовская, ты, конечно, все сделала правильно, но я злюсь! – огрызнулась Надя. – Это моя жизнь. И даже если тебе кажется, что ее надо подретушировать, постирать или, наоборот, выкинуть, ты не лезь. Потому что мое – это мое, оно неприкасаемо, его нельзя лапать чужими руками. Пусть косое, кривое, дурацкое, но мое! Запомни это раз и навсегда.
– Свинья неблагодарная, – облегченно вздохнула Вика и ткнула Надежду в спину. – Я к тебе со всей душой, а ты вместо «спасибо» хамишь доброй тете.
– Если добрая тетя еще раз вот так мне в душу влезет, пусть даже с добрыми намерениями, я ей отомщу. – Голос Нади был на удивление тверд.
– Добрыми намерениями вымощена дорога в ад. А как ты отомстишь? Просто интересно, чтобы подготовиться и занять круговую оборону.
– А что, ангел ты мой хранитель, ты еще планируешь что-нибудь учудить? – Надя резко затормозила, схватив подругу за рукав. – Я вот тогда позвоню твоему супругу и буду вас мирить. Потому что я лично считаю: вы замечательная пара и лучше воссоединиться, чем прозябать в одиночестве. Особенно тебе. По физиологическим причинам.
– Я тебя убью тогда, – абсолютно серьезно сообщила Красовская.
– Зато побудешь в моей шкуре. А то больно активная стала.
– Ну, ладно, не ворчи, – просюсюкала Вика. – Давай целоваться.
Бегущий мимо официант скользнул по ним ополоумевшим взглядом и чуть не снес пожарный ящик, торчавший из стены.
– Чеши по своим делам, вьюноша, – снисходительно махнула дланью Красовская. – Нам свидетели не нужны.
Тот послушно побежал, пару раз оглянувшись. Вероятно, надеялся подсмотреть еще что-нибудь.
– Да я так местной звездой стану, – мрачно констатировала Надя, неприязненно глядя вслед любопытному парню.
– А ты звезди поменьше, и никаких проблем не будет. Спасибо будешь говорить?
– Я авансы больше не раздаю, – серьезно сказала бывшая девочка-ромашка. – Сначала надо посмотреть, что из этого получится. Если выгорит, с меня бутылка.
– Ну, ты мне еще дров наколоть и воды принести пообещай, – развеселилась Вика. – Нет уж. Ведешь меня на мужской стриптиз.
– Спятить можно, – ахнула Надя. Ромашка, конечно, бывшая, но еще, видимо, не до такой степени. – Ну и замашки у вас, барышня.
– Иди работай, звезда, – хлопнула младшую подругу по спине Красовская. – А то твой «месяц» небось уже все очочки проглядел, тебя искавши.
Никакой особой радости при виде Нади шеф не проявил. Сдержанно кивнув через стекло «аквариума», он углубился в бумаги.
«Ишь ты!» – Надюша с обидой отвернулась. Ей вдруг до слез стало горько и жалко себя. Весь день она, ненавидя собственную навязчивость, полдня старательно попадалась Рельке под ноги: курсировала мимо кабинета, выскакивала в общий коридор одновременно с ним, в общем, вела себя безобразно с точки зрения соблюдения женской чести и достоинства.
«Просто мне надо понять, что это такое вчера было», – оправдывалась Надежда сама перед собой. Впрочем, без особого успеха. К концу дня шеф в ее глазах оброс достоинствами, как медведь гризли – шерстью. Надя уже жалела, что не проявила к Рельке должного внимания, не сделала накануне в его сторону ни одного реверанса и не поняла сразу, какое счастье было в ее руках. Просто старуха, зажарившая золотую рыбку!
Оказалось, что улыбается шеф обаятельно, пахнет удивительно приятной туалетной водой и лицо у него милое, интеллигентное и усталое. А какой у него голос! Мужественный, глубокий, уверенный…
К вечеру душевное томление переполнило Надю настолько, что Рельке казался уже лучшим мужчиной на свете и все мысли текли только в его сторону.
