Презумпция достоверности (СИ) - Сладкова Лидия (книги без сокращений txt) 📗
Просидел так несколько минут, а может и больше, потягивая коньяк, прежде чем мое личное пространство нарушили.
— Пьешь в одиночестве? — брат присел рядом со мной, закуривая. — Гармония с самим собой?
Мой брат — родная кровь. Брат в беде не бросит. Лишнего не спросит, вот что значит, настоящий родной брат. Слова, перефразированные из детской песенки — это все о нем. О Кирилле Загорском. Лучший друг. Километры понимания и дружба длинною в прожитую жизнь.
— Ага, высшая ее форма, — кивнул, соглашаясь с ним. — Мама будет в полном восторге. Один пьет с горла, второй дымит, как паровоз.
— Для зашкаливающей заботы у нее есть Машка, — выпуская струю дыма, ответил он мне. Это было правдой. Вся жизнь моей матери крутилась возле Маруськи. — Нас она больше не желает спасать, брат.
— Даже не знаю радоваться или печалиться, — усмехнулся я, не чувствуя сожаления по этому поводу. Мы давно взрослые. Хотя, порой это не мешает матери садануть одно из нас кухонным полотенцем в воспитательных целях.
— Сань, что-то не ладное твориться у вашей братии юристов, — встав со своего места, пройдя к окну, сказал Кирилл.
— Ты это о чем? — спросил, наблюдая за тем, как он открывает окно, выпуская запах дыма и запуская прохладный воздух.
— С каких это пор твои коллеги перестали «раздевать» клиентов? — повернувшись ко мне, спросил он, делая очередную затяжку, а я глоток из бутылки.
Это был не вопрос, точнее не тот вопрос, который заставляет удивиться и зацепиться за него. Это были реалии современной юриспруденции. Все хотят кушать, но не все хотят быстро и качественно выполнять работу. Многих начинающих юристов медом не корми, дай затянуть процесс, чтобы денег побольше заработать. К черту! Думать о работе не хотелось. Мысли заняты были Аленкой и, казалось, что тело помнит ее теплые ладошки, которые еще совсем недавно касались меня.
Кирилл упрямо смотрел на меня и видимо ему был очень нужен этот разговор. С кем он мог еще поговорит о юристах? Только со мной.
— Кирюх, давай по делу, — ответил я, в конце концов — не отстанет ведь. — Я не хочу обсуждать сейчас свою работу и уж тем более коллег.
— Матвеева не взяла денег.
Не удивил. Я был почти уверен, что поступит именно так. И все же я использовал ее. Не в деле Дорониных. Там все было неожиданно и непредсказуемо. В деле моего брата, где проблема была серьезнее. Я был уверен на 99 процентов, если ей предложат денег или иные блага, то она не согласиться и не продастся. Профессиональная чуйка меня еще никогда не подводила. Я прекрасно знал, что как только процесс запуститься, стервятники будут кружить возле моей семьи. Альбинка пойдет любыми путями и будет использовать всевозможные средства, чтобы добиться своих целей. Не исключено, что эти пути будут не совсем честными. К тому же я всегда бы в этом деле стоял за ее спиной тенью, с целью опоры и поддержки. Но вести дело самому…Видеть как будет страдать родной тебе маленький человек. Допрашивать крестницу в зале суда. Спрашивать, кого она больше любит маму или папу. Рвать ребенка. Увольте.
— Чем мотивировала? — поинтересовался, хотя и так знал ответ.
— Сказала, если выиграем, то милости прошу оплатить мою работу. А еще ей нужно разобрать с делом Дорониной для начала и с тобой. Это не взаимоисключающие вещи. Сань ты кого ко мне прислал? У нее опыт то хоть есть или она себе цену набивает?
— Ты поэтому ее на ужин пригласил? Чтобы поближе самому разобраться в потемках женской натуры? — поставил бутылку, на стоящий рядом столик. Пить больше не хотелось. Алкоголь был явно не помощник мне сегодня, а вот на разного рода приключения мог стимулировать.
— Хотел кое-что проверить, — заявил он.
— Проверить что? — не выдержал я, поднялся с кресла и встал напротив него. — Сплю я с ней или нет?
Брат усмехнулся.
— А ты спишь или ревнуешь?
Мы встретились глазами. Да мать вашу ревную. К брату! Можете гордиться, что Загорский вляпался. Все одна ночь. Украденный поцелуй и где я теперь. Но истинную причину прояснить стоило.
— Кирилл тут дело в порядочности и, да, она не уверена в стопроцентной вероятности успеха и прежде, чем ты начнешь нудить, выслушай. Только самоуверенный дурак, в твоем конкретном случае, даст полную гарантию. Алена дает тебе процентов шестьдесят? Я не дам и 30. Она выполнит свою работу честно и добросовестно. Издержки провинциального воспитания, и как это не странно звучит, преданность профессии. Ни продастся, ни журналистам, ни тем, кто будет спонсировать твою жену. Поверь, такие сразу же найдутся, чтобы тебе насолить, выбить почву из под ног.
— Алена? — уточнил брат, вырвав из моей речи не самое главное, а может и главное. Я и сам сейчас уже был не уверен.
— Кир, что ты от меня хочешь? — начал раздражаться я все больше. Не нужно лезть ко мне в душу, без проса, даже если это был родной брат.
— Например, хочу услышать — не перейду ли я дорогу брату. Может она мне понравилась, — сказал он с оттенком юмора в голосе.
— Ты уж определись: понравилась или работа, — отозвался я, прекрасно понимая, о чем говорит брат. Понимание этого не приносило мне облегчения.
— И то и другое.
Эти слова ломают последний кирпич в моей выстроенной стене. Расставить точки над «i» предстояло здесь и сейчас. Смотрел на Кирилла в упор. Мне хватило и секунды после услышанных слов, чтобы теле зазвенело, и сейчас пытался укротить вспыхнувший гнев.
— Тогда завтра я подарю тебе губозакатывающую машинку, и мы пожмем друг другу руки.
Я и не думал шутить. Для меня это и близко не было юмором.
Брат взирает на меня минуту, а может больше, будто все еще надеясь, что услышанное ему померещилось. Мы никогда не делили баб между собой и наши пути при таких обстоятельствах не пересекались. Кирилл не выглядит недовольным и раздосадованным, скорее заинтересованным. Такого исхода он не ожидал, как, в прочим, и я.
— Интересно! Неужели, она тебя отшила? — разразился громким хохотом Кирилл, и можно было окончательно выдохнуть.
— Иди к черту!
Глава 26
Последствия от поцелуев под дождем, конечно, не прошло мимо моей скромной персоны. Было бы глупо надеяться на иное. С моей-то везучестью. В такси отказала печь, и я продрогла до самых кончиков. Горячий душ не помог. Высокая температура и боль в горле накрыли меня ближе к четырем утра. И если в понедельник утром мне казалось не критично, то к обеду расклеилась я окончательно. Начальство буквально выгнало меня вон из здания офиса домой лечиться. Костя отвез меня сам домой, видя мое состояние. Доронина же такого сострадания не проявила. Инга слушать ничего не хотела и настаивала на завтрашнем процессе и моем участие в нем. Женщина буквально истерила мне в трубку. Ей нужен был развод и как можно скорее. Сначала предлагала услуги своего врача. Якобы он меня за день на ноги поставит. Я смотрела на градусник и реально понимала, что днем тут не обойдется и даже двумя. Мой отказ она естественно не приняла, и дело перешло в русло, где было место угрозам. Естественно она задействовала Морозова, чтобы повлиять на меня. Грозилась поменять юриста и затребовать выплаченный гонорар. Костя хоть и был одного и того же мнения со мной, но заседание все же просил посетить. Деваться было некуда. Деньги имеют свойство размножаться только при условии работы, да и за квартиру в следующем месяце нужно платить.
На следующее утро, чувствовала я себя гораздо хуже, разве что боль в горле немного отступила. С большими усилиями привела в порядок свой внешний вид, выпила жаропонижающее, и отправилась к полудню в суд, надеясь, что все пройдет быстро. Обычное собеседование между сторонами.
Только вот на заседании Инга устроила настоящее представление.
— У сторон есть отводы? — поинтересовалась судья, после того как закончила зачитывать права сторон.
Мы одновременно с Загорским покачали отрицательно головой.
— Ваша честь, я хотела бы заявить об отводе, — неожиданно высказалась Инга, вставая со своего стула.
