Воспитательные часы (ЛП) - Ней Сара (читаем книги txt) 📗
Лорел
Меньше всего я ожидаю встретить в университетском кафе Рекса Гандерсона, менеджера команды по борьбе и соседа Ретта по комнате. Он замечает нас с Алекс в угловой кабинке, широко улыбается, подходит, когда я ловлю его взгляд.
― Не возражаете, если я присяду на минутку?
Он садится рядом с Алекс, не дожидаясь ответа.
― Да, конечно. ― Моя кузина закатывает глаза. ― Не стесняйся.
― Спасибо. ― Он не тратит времени, разглядывая мой черничный маффин. ― Не возражаешь, если я…
Никаких манер, клянусь.
― Да, я вроде как возражаю.
Сосед Ретта игнорирует меня, откалывает верхушку моей булочки, ломает ее пополам и запихивает сочное, наполненное ягодами печенье себе в глотку. Глотает. Съедает вторую половину. ― Ты уже говорила с Реттом?
― Не сегодня. ― Клянусь, у этого парня всегда есть план. ― Почему спрашиваешь?
― Просто интересно.
Когда он тянется к нижней половине моего кекса, я раздраженно шлепаю его по руке.
― Не хочу показаться грубой, но не хочешь ли сказать нам, чего ты хочешь? ― Позволяю Александре перейти к делу. На этот раз я благодарна ей за грубость. ― Мы вообще-то были в середине разговора.
Рекса Гандерсона это, похоже, не смущает.
― Итак, сегодня утром у нас было экстренное совещание. Не знаю, рассказывал ли тебе об этом Рабидо, но раз уж я вошел и увидел вас, то могу сообщить и хорошие новости.
― Какие новости? Он получает награду за что-то?
― Э, нет. Несколько членов команды отправляются на природу в эти выходные.
Мои брови взлетают вверх.
― О?
― Это домик в большом каньоне. В часе езды отсюда, знаешь, где это? Погугли.
Я отрываю бумажный вкладыш от булочки.
― Угу.
― Хочешь приехать?
Снова поднимаю брови.
― Я?
― Да. Все подружки поедут с нами. Я подумал, что Ретт тоже захочет тебя взять, но он такой слабак.
― Ты действительно думаешь, что он хотел бы, чтобы я поехала? ― Еще рано, он обязательно упомянет об этом, если захочет, чтобы я там была.
― Конечно. Ты горячая штучка. ― Я делаю мысленное сальто. ― Кроме того, ты не думаешь, что он чувствовал бы себя мудаком, если бы был единственным парнем там без своей подружки?
Рекс уже второй раз употребляет слово «подружка», и я гадаю, стоит ли мне перечить ему.
Я не подружка.
― Не знаю, Рекс, думаю, он должен спросить меня об этом сам.
Он смеется:
― Мы оба знаем, что у него кишка тонка.
Это верно. Ретт немного не уверен в наших зарождающихся отношениях; последнее, что он хотел бы, это оставить себя открытым для отказа.
До сих пор.
― Ты уверен, что все будет в порядке? Другие девушки поедут?
― О да, я абсолютно уверен. Ты даже можешь поехать со мной и удивить его, когда приедешь. Ретт описается от счастья.
Я покусываю губу.
― Знаю, но я действительно не хочу иметь от него секретов. ― Только не после того, как лгала ему в прошлом. ― Ты ведь понимаешь это, правда?
― Я понимаю и уважаю это. ― Когда он тянется погладить меня по руке, я отдергиваю ее. ― Но! Ты не думаешь, что удивить его будет намного веселее?
Он в чем-то прав: удивить Ретта на выездном борцовском собрании было бы забавно. Провести с ним ночь в уединенной хижине в лесу? Возможно, с обнаженными частями тела? Да, пожалуйста. Кто знает, что произойдет между нами в таком укромном месте…
Хотя, мысль о том, чтобы сохранить секрет от него, уже сеет маленькое семя вины в моем животе, учитывая то, как мы начали наши отношения. Ложь за ложью.
Не сказать ему было бы предательством?
Рекс встает, хватая с моей тарелки последний кусочек кекса.
― Просто подумай об этом. Возьми мой номер и напиши, если передумаешь.
Он говорит свой номер, и я записываю его в свой мобильный. На всякий случай.
― Хорошо, я так и сделаю. Спасибо.
Александра наклоняется вперед, когда он, наконец, уходит.
― Вау, тебе точно надо поехать.
― Я знаю, и собираюсь, просто не могу решить, должна ли сделать это, не сказав ему. Я не хочу его пугать или еще больше давить. Эти парни такие придурки.
― Может быть, он расскажет тебе об этом позже. Сейчас только час дня.
― Возможно.
― Ты доверяешь его соседу по комнате?
— Не знаю… Ретт ему не доверяет, так что нет.
Алекс откусывает кусочек сельдерея и жует.
― Знаешь, что я думаю? Считаю, что у тебя паранойя.
― О чем?
― О том, что случится, если ты поедешь. Ретт не будет злиться, Лорел. Он парень, а парни думают своими членами.
Пожимаю плечами.
― Может быть.
А может, и нет.
― Ты всегда все переоцениваешь. Серьезно, что плохого может случиться, если ты поедешь? Ты, наконец-то, потрахаешься? Другие подружки едут — ты действительно хочешь, чтобы он остался там один? Некоторые из этих борцов ― суки.
― Я не задумываюсь. Использую свой здравый смысл и доверяю ему вместо того, чтобы быть импульсивной.
― Но подумай вот о чем: это твой шанс застать его одного в этой глуши. Возможно, вы будете жить в одной комнате. ― Черные брови моей кузины шевелятся. ― Или вы можете улизнуть на какое-то время, может быть, поплавать голышом.
― Ты в своем уме? На улице холодно.
― Верно, и есть еще проблема с сушкой белья. ― Алекс размахивает соломенной оберткой над чайной кружкой. ― Я знаю, что ты хочешь поехать. Перестань притворяться, что не собираешься.
Она права.
Я хочу поехать.
Если Ретт собирается застрять в хижине со всеми этими членами на выходные, ему нужен друг, союзник.
И этот человек ― я.
Ретт: У нас была встреча сегодня утром. Просто хотел сказать, что меня не будет в эти выходные на случай, если ты захочешь потусоваться.
Я: Что происходит?
Ретт: Тренер отправляет нас на групповую неофициальную встречу в какой-то коттедж в лесу. Не вернусь до воскресенья, но у меня будет телефон.
Я: Буду скучать по тебе. Повеселись…
ГЛАВА 17
«Знаешь, это хорошая ночь, когда ты находишь свое порванное нижнее белье в сумочке, и бластер Nerf выпадает из твоих джинсов».
Ретт
Воздух наполняет звук шин, медленно движущихся по твердой земле, черная машина моего соседа медленно ползет по широкой каменистой дороге в лесу.
Мы собрались на террасе домика тренера на озере, огромного бревенчатого дома с тоннами окон и широким крыльцом, изолированного в середине нигде. Яма для костра. Два пирса. Водные лыжи, катер и понтон. Этого более чем достаточно, чтобы занять нас на двадцать четыре часа.
Никто не осмеливался ничего трогать в доме из страха что-нибудь сломать или испортить.
Тренер убьет нас.
Место тщательно поддерживается и, очевидно, стоит кучу денег.
Мы собрались на деревянной террасе, открыли пивные банки, занимая каждый стул, который могли найти в сарае, ожидая нескольких отставших. Гандерсон, Питвелл и еще трое еще не прибыли.
― Выражение твоего лица, когда ты вошел в тренировочный зал на следующий день после того, как эти придурки засунули тебе счет. ― Оз Осборн смеется в мою сторону. — Бесценно.
Зик Дэниелс ― печально известный своей молчаливостью ― усмехается в пивную банку, скривив губы в ухмылке.
― Жаль, что я не видел твоего лица, когда ты увидел свой джип.
― ДА ПОШЛИ ВЫ, придурки, ― я смеюсь. ― Мне повезло, что я был не один. Эти ублюдки просто оставили меня там.
― Да, это так, ― Оз смеется, дает пять Теннисону. ― Ты знаешь, сколько времени ушло на то, чтобы найти девушек, которые завернули бы твой джип? Целых пять минут.
Они снова смеются, и смех эхом разносится по лесу. Потребовалось целых три часа с этими парнями, чтобы, наконец, перевести все в шутку; их добродушное подшучивание похоже на открытие места в их тесном кругу.
