Не рычите, маэстро, или счастье для Льва (СИ) - Тур Тереза (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗

- И я.

- Зато я знаю, что за гадость была с видео! И кто его сделал. Точнее, кто даты перебил и выложил, - вдруг воспряла духом глава фанклуба.

- Тоже мне – секрет. Да бывшая Левина, которая пиарщицей у них трудилась!

- А вот и нет!

- Быть не может. А кто?

- Слушай, там девчонки-подружки молодость вспоминали, видео гуляний нашли. Они про него и думать забыли, а тут что-то навеяло. И понеслось. Говорят, что пошутить хотели. Без всякой задней мысли.

- И без передней.

- Видимо. А числа перебили на записи зачем?

- Чтобы смешнее было.

- Нет, ну а чем не идея, - саркастически усмехнулась дама постарше. – Семьям было особенно приятно.

Во втором отделении вышли работать на сцену все четверо. Хотя зрители заключали пари, что Лева уедет. Поэтому, увидев его, зрители разразились такими овациями, что Артур не выдержал:

- Я так понимаю, можно уже не петь.

Овации сменились каким-то нереальным шквалом. И… концерт потек своим чередом.

Финальная песня, финальный аккорд. Цветы, подарки на Новый год. Кто-то все-таки передал пирожки.

- Урааа! –  внезапно закричал Иван, увидев еду. Остальные посмотрели на него с вполне читаемыми неприличными словами во взглядах. Тенор смутился.

Поклоны. Песня на бис. Еще одна, под ворчание Сергея, что их точно не будут пускать в этот концертный зал работать.

Еще раз спели. Уже в самый-самый последний раз. Впрочем, все как обычно. И… все. Вдруг стало тихо-тихо.

Можно замереть, расслабиться, выдохнуть, продышаться. Вспомнить, что собирались распить бутылочку шампанского. Послушать сетования Маши о том, что цветов не хватит, чтобы сфотографироваться так, чтобы лица и руки были закрыты.

- И как я буду розыгрыш билетов на февральский концерт проводить? Там народ жаждет, а я обещала. Хотя… Так. Все берите цветы. Лева, ты закрывай лицо пакетиком, в другой руке – машинка. Разыграем билеты по самой смешной подписи!

Юный монстр пиара была как всегда на высоте.

- Ты не ребенок, а тиран, - улыбнулся ей Артур. Вот почему с собственной дочерью у него не получается нормально общаться?

- Учусь у лучших.

- Слушай, - восхитился даже Томбасов. – Может, тебя ко мне в пиар-службу переманить?

И он кинул на музыкантов довольный взгляд. Дочь Олеси посмотрела на него укоризненно. Потом улыбнулась, подошла. Что-то тихо сказала. И… суровый, каменный бизнесмено-человек просто расцвел.

- Ребята. – К ним забежала сияющая Олеся. – Лева! Смотрите, кого я к вам привела.

Ира, Саша. Антонина Георгиевна. И… Лева увидел маму. Смущенную и счастливую. Мгновение – он всех обнял. Разом. Благо, что руки длинные.

Поймал взгляд Ирины – смущенный, счастливый. И не выдержал. Притянул ее к себе. И замер.

- Да целуйтесь, - проворчал Саша, точь-в-точь как старый дед. – Вам можно.

Ира и Лев смущенно переглянулись и едва-едва коснулись друг друга. А что? Увлечешься еще – потом будет неловко.

- Традиционное шампанское! – торжественно объявил Иван. – И по домам. Ну, ребята. Давайте шевелиться, а!

И Артур вдруг понял, что ему хочется остаться одному. В пустоте. Хотя б на мгновение. Он вышел из праздничного шума к галерее, что опоясывала концертный зал, прислонился раскаленной щекой к обжигающе-холодному стеклу. И стал смотреть на снег, что заносил Москву.

Достал телефон, набрал номер, который много-много раз клялся себе не набирать.

- Почему дочь на концерт не отпустила? Мы же договаривались, - тихо проговорил он. Но мирных интонаций в голос добавить все равно не получилось.

- Может, потому что она и сама не очень-то и хотела, - ответил ему недобро женский голос.

- Я могу ее увидеть?

- Слушай, мы уже уехали Новый год праздновать. Прости, не до тебя.

И длинные гудки.

- Привет, - раздался совсем рядом чарующий женский голос. Очень старательно интонирующий, чтобы эти самые чары изобразить. Артур развернулся – и привычно засиял улыбкой.

- Привет.

Девица была хороша. Эдакое совершенство, мнящее себя хищницей. Они стояли и пристально друг друга рассматривали.

- Автограф? – ослепительно улыбнулась она, ловко достала из глубокого выреза маркер, подошла и протянула музыканту.

- Отчего бы и нет.

Их отражения в стекле смотрелись вполне гармонично. Просто рекламный постер из серии «Они успешны по жизни».

Он с шутовским поклоном принял маркер и сделал вид, что задумался, где писать. Девица вскинула взгляд. Артур рассмеялся. С норовом.

Написать на упругой груди свой номер телефона. Рассмеяться в ответ на недовольный взгляд Левы, который вышел зачем-то вслед за товарищем по музыке.

- И кто это? – недовольно посмотрел руководитель вслед упорхнувшей девице. – И как она сюда пробралась?

- Да какая разница, - Артур похлопал счастливца по плечу. – Давайте-ка по домам, вас ждут.

- Слушай, - скривился Лева. – Как-то она на Дану похожа.

- Да пошел ты, - беззлобно ответил тенор. – Перековался на ходу. Семьянин, а.

- Слушайте, - выскочила Маша. – А там зрители не совсем расходятся. Говорят, вы им автограф-сессию обещала. Погнали, а то Иван стонет.

- И я стону, - сообщил Лева, тем не менее, не отводя недовольного взгляда от тенора.

 «Ну, погоди, - мелькнула у Левы мысль. – Осчастливит тебя жизнь – не отобьешься».

ЭПИЛОГ

Жаль, что нельзя обнять музыку –

Она такая родная и любимая

(С) Вк

Олесю в это утро встретил в квартире Левы проникновенный, мощный, злобный бас Сергея:

- Я убью тебя, как только я убью тебя… Я убью тебя, как только расседлаю коня…

И так у него органично, с остервенением выходила песня «Агаты Кристи», хоть прямо сейчас в репертуар включай. Музыкант пел вроде бы и негромко, но стекла как-то ощутимо подрагивали. Нервно. Как раз в настроение.

- Что тут у вас? – забежала в квартиру Олеся, которая получив «SOS» от баса, и понеслась.

- Привет! – закричал откуда-то Лева. – Что-то случилось?

И он выскочил, одна щека в пене, в левой руке – бритва, в правой – телефон. Глаза безумные совсем.

- У жениха – истерика? – спросила Олеся у баса.

- Да к черту вашего жениха. Спроси у него, - проворчал Сергей, перестав петь. – Кому вообще это интересно? А вот у меня – да. Истерика.

- Что случилось? – вздохнула Олеся, потому что понимала – если уже и самого (пожалуй, единственного) флегматичного члена коллектива довели…

- Лева решил жениться, - стал перечислять Сергей.

Хозяин квартиры, махнув на них телефоном, исчез. Послышался шум воды.

- Решил жениться срочно, как будто что пригорало, - продолжил бас. – Хотя у всех были планы на январь просто поехать в отпуск. И еще несколько дней назад ничего не предвещало.

- Так пока Ира согласилась, - снова вынырнул Лева, - размахивая бритвой как шпагой.

- Спасибо хоть не первого января вы понеслись, - ответил Сергей.

- Первого января она и согласилась. Мы бы не успели все совместить.

- Спасибо, что не тридцатого декабря она согласилась, - вспомнил концерт Сергей и улыбнулся.

- Да я просто спросить не догадался, - с сожалением проговорил баритон.

- Лева, - строго посмотрела на него Олеся. – Собирайся.

Музыкант снова исчез в глубине квартиры.

- Олеся, вот почему я? За что?

- Потому что ты не женат. Следовательно – ты свидетель, - снова появился Лева. Олеся и Сергей мысленно отправили его куда подальше. И он даже пошел. Собираться.

- Олеся, - начал было Сергей, но Лева появился снова.

- Ты кольцо не потерял? Когда будешь передавать мне, не уронишь? Примета плохая. А цветы? Цветы доставили?

Сергей молча, обвиняюще ткнул в баритона пальцем и закатил глаза.

- Что? – обиделся Лева.

- И эта фигня со вчерашнего вечера, - пожаловался бас. – И гадство, вопросы одни и те же. И он даже ответов не слышит. Погоди. Сейчас будет еще один, козырный.

Он взмахнул рукой, словно дирижируя.

- А Ира не передумала? - тревожно проговорил музыкант, который похоже слов друга попросту не слышал.