Мальвина (СИ) - Субботина Айя (мир книг txt) 📗
— Все будет хорошо, — говорит мама, осматривая россыпь красных точек на его коже. — Реакция на укусы.
Я почему-то всхлипываю носом и прикладываю ко лбу мужа дрожащую ладонь. До сих пор горячий, но мгновенного результата никто и не ожидал.
— А тебе вообще нельзя нервничать, — громким шепотом прикрикивает мама.
— Мам, я… — хочу признаться, но Влад неожиданно берет меня за руку и тянет к себе. Ему выделили целую комнату, а братья, похоже, проведут романтическую ночь под звездами.
— Меряй температуру каждые полчаса, поняла? — Мама торжественно, будто это бузинная палочка[1], вкладывает термометр мне в ладонь. — И попробуй сама поспать — бледная, как моль.
Какой там сон. Я сижу над моим Владом, как коршун. Нет, как стадо коршунов, если бы они были бизонами. И строго по часам проверяю температуру. Слава богу, она падает.
Часа в четыре, когда за окнами уже сереет рассвет, и птицы выводят такие трели, что хоть записывай на диктофон, Влад крепко спит с почти нормальной «тридцать семь и пять», я потихоньку прокрадываюсь наружу, чтобы глотнуть немного воздуха.
Папа сидит на крыльце и, судя по приличной горке окурков в модной пепельнице а-ля «Банка из под Нескафе», он тоже не спал всю ночь. И спрашивать не нужно, почему: если бы Владу стало хуже, кто-то должен бы был отвезти его в больницу. И хоть у моих братьев и даже мамы есть права, папа решил, что этим «кем-то» станет именно он.
Я прислоняюсь к его плечу и даю потрепать себя по голове. Жест, который я хорошо помню с самого первого дня в их доме. Жест, который для меня и поддержка, и защита, и утешение, когда кошки на душе скребут.
И хоть сейчас уже все позади и в принципе вряд ли жизни Влада угрожало что-то серьезное, я начинаю громко и ответственно реветь, совсем как девочка Таня, которая уронила в речку не мячик, а айфон шесть[2].
— Надумала, — фыркает отец, изо всех сил притворяясь непробиваемым. — Ты того… не нервничай… внучку береги. Мать уже накупила ползунков, только если узнает, что я рассказал, то голову мне открутит.
Похоже, у нас с Владом есть только один выход из этой ситуации, потому что, правда, у меня язык не повернется сказать, что это была просто его дурацкая шутка.
Что, спрашиваете, какой выход? Ну, самый очевидный.
[1] Бузинная палочка — один из Даров смерти в серии книг о приключениях Гарри Поттера
[2] Отсылка к стихотворению «Наша Таня громко плачет, уронила в речку мячик…»
Глава тридцать четвертая: Влад
Как вы уже понимаете, наша поездка в горы легко и не особо мелодично накрылась медным тазом.
Начнем с того, что я впервые в жизни проспал до полудня. Это Рэм у нас любитель спать до поросячьего визга, а я редко балую себя сном даже до восьми. Мой организм настроен просыпаться в шесть тридцать каждый день, но сегодня внутренний будильник безбожно халтурит. Следующее — у меня болит задница. Понимаю, как это звучит и даже не обижаюсь на ваш возможный смех, но у меня реально болит правая ягодица, куда, как я понимаю, мне вкатали укол. Маша появляется через пару минут с эмалированной кружкой, наполненной клубникой, и подтверждает мою догадку. Так что я делаю себе мысленную сноску: у моей тещи тяжелая рука. Я не собираюсь обижать свою Мальвину, но эти знания никогда не будут лишними в семейной жизни. Допустим, если нужен будет кто-то, чтобы забить гвоздь в бетонную плиту.
Маша вкладывает мне в рот пару ягод, которые я тут же проглатываю, потому что чувствую зверский голод, и потягиваюсь, как бы между делом змеей хватая ее за руку. Роняю на себя, хоть она очень даже энергично сопротивляется.
— Назначаю тебя моей личной игривой медсестрой, — говорю ей на ухо. — Выпишу тебе коротенький халатик и шапочку с крестиком.
— Больной, остыньте.
Она каким-то образом выворачивается и отбегает на безопасное расстояние. Причем тут же, как нарочно, сует клубнику в рот и, придерживая хвостик, начинает энергично… гммм… В общем, приходится резко сесть и подтянуть повыше одеяло. Но Маша явно себе на уме и даже не замечает моей возни. Ну вообще никакой радости, что я жив-здоров, и едва не пал смертью храбрых в неравном бою с муравьями.
— Тебе с самого утра названивают, — говорит она, протягивая мой почти разряженный телефон.
Я роняю взгляд на пропущенные звонки — и все они от одного человека. От Шеворской. И еще есть с десяток сообщений от нее же, и все в духе: нам срочно нужно встретиться, хватит меня игнорировать.
В общем, все это очень хреново, потому что раз она устроила пожарную тревогу, то мой наспех состряпанный план все-таки всплыл на поверхность. Я украдкой бросаю взгляд на Машу, но она просто смотрит на меня с немым предложением рассказать самому. Значит, моя женушка в телефоне не рыскала, эСэМЭски не читала и вообще вела себя прилежно.
Но проблема в том, что это должен был быть сюрприз. Хотел повезти ее в горы, и там, когда бы она первый раз застряла головой в сугробе, я бы сделал ей настоящее предложение, подарил голубой бриллиант (который для меня привезли из Африки), и в доказательство моей любви вручил бы документы, подтверждающие мое владение девяноста процентами будущего строительства Донского. Которое я, само собой, собирался самым тупым образом сорвать. Помните те документы, про которые говорила моя секретарша? Вот через те подставные фирмы я и выкрутил свое дело. Благо Шеворская разболтала все, что только можно, еще раз подтверждая, что находка для шпиона не только болтун, но и залитая силиконом одна-единственная извилина.
Конечно, это не делает мне чести, потому что в нашем бизнесе это называется «кидаловом», а мне такая слава ни к чему. Поэтому очень важно, чтобы теперь Шеворская держала рот на замке. И даже ее засиликоненая извилина это понимает, раз она обрывает телефон.
Поэтому, как бы мне не хотелось увезти Мальвину в горы, нужно возвращаться в столицу.
Жаль, что тесть израсходовал весь цемент — и тазика я нигде не видел. В предстоящей перепалке мне такие аргументы очень бы пригодились.
— Влад? — интересуется Маша, пока я быстро влезаю в чистые, но еще немного влажные джинсы. — Все хорошо?
— Прости, солнышко, но с горами пока придется подождать.
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, кивает, улыбается, но через силу — и я быстро притягиваю ее к себе. Балдею, что уже не пытается меня стукнуть и даже охотно обнимает в ответ. Только самое главное даже и не это совсем, а то, что это не я ее приручил, а она меня. Ведь даже если бы снова надумала сопротивляться и врезала — я бы все равно не отпустил.
Знаете, есть такая поговорка: «За ним — как за каменной стеной». Вот Мальвина тоже моя стена, только розовая и вместо кирпичей — ванильная сахарная вата. Ограждает от всех дуростей, которые я творил по молодости. Жаль, что еще есть пробоины, и в них просачиваются вот такие вот… Шеворские.
Мы прощаемся с Машиной родней, и я даже не особо стараюсь держаться на расстоянии от Смертушки. Кстати, в обычной человеческой одежде она выглядит очень даже нормальной, если, конечно, считать за норму Самару-из-колодца, но в клетчатом переднике поверх какого-то застиранного платья. Но я вспоминаю, что так и не вернул долг. Пока теща рассказывает Маше содержимое сумок, которым нас снабжают в дорогу — кажется, там ягоды и первые черешни, и еще какие-то травы — быстро лезу в интернет и нахожу то, что нужно. Ох, надеюсь, за такое святотатство она не превратит меня ни во что… противоестественное.
Потихоньку, боком, чувствуя себя смертником, подхожу к Смертушке и как бы между прочим протягиваю телефон, где на странице браузера открыта галерея с земноводными лягушками. На мой взгляд все они — мерзость неимоверная, и не потискать толком. Даже нашего Дея, хоть и может отхватить полпальца, хочется потискать, а как тискать лягушку? Хотя, кажется, она и не для этих целей нужна.
— Это что? — спрашивает Смертушка, внимательно изучая картинку пупырчатой «красотки» с какими-то рогатыми наростами над глазами.
