Сезон расплаты (СИ) - Динэра Юлия (книги хорошего качества .txt) 📗
- Если бы на его месте была ты, никто бы не расстроился. Понять не могу, как ты живешь с этим.
- Заткнись.
- Но тебе ведь плевать.. Корчишь из себя большого босса, ты же никто без денег своего отца.. Ноль. Пустое место.
- Прочь. Пошел вон. – Сильно толкаю обеими руками в грудь, снова и снова, Николас даже не сопротивляется. – Убирайся! – Выталкиваю его за дверь, Джаред и Кэл выбегают из своих комнат. – Чего уставились? Валите отсюда! – Захлопываю дверь, опускаюсь на пол, тяжело дышу, заставляю себя подняться, но приказы не работают. Нужно немного времени. Пять минут. Может десять. Просто немного времени, чтобы заставить ком в горле уйти, унять жжение в груди, избавиться от чувства беспомощности, встать, накрасить идиотское лицо, уложить волосы и одеться, продолжить «корчить большого босса».. Просто немного времени.
Слышу шаги за дверью, дурацкие разговоры о том, почему тут нет WI-FI, Кэндис называет Джареда придурком и говорит, что здесь даже связь нормально не ловит. Шаги утихают, голоса тоже, хлопает входная дверь, я позволяю себе опустить голову на колени и тихо расплакаться. Только одну минуту. Только одну.
Кто-то толкает дверь моей комнаты, я быстро вытираю лицо и поднимаюсь с пола.
- Мы все обсудили, пошел к черту.
- Это я. – Кэлвин, мать его.
- Тебя это тоже касается.
- Дверь не заперта, так что я вхожу.
- Кэлвин!
Но ему плевать, уставился как баран, одной рукой потирает мочку своего уха, другой тянется к моему лицу, я хлопаю по ней ладонью и отхожу.
- Ты плакала?
- Еще чего.
- Что произошло между тобой и Ником?
- Ничего, что бы тебя касалось. – Подхожу к зеркалу, нужно немедленно избавиться от красноты лица.
- Я знаю, что тебе тяжело..
Бросаю на него быстрый взгляд, фыркаю. Завязываю влажные волосы в хвост и протираю лицо тоником. Мне нужен воздух, эти люди пьют мою энергию.
- Выйди, мне нужно переодеться.
- Хочу, чтобы ты знала, я не твой враг. – Делая несколько шагов назад, он таки выходит за дверь, я делаю скучающее лицо и возвращаюсь к приведению себя в порядок. Внутри все еще душит, словно и не проходило никогда, будто сигнал о том, что пора привыкнуть к этому. Я не собираюсь.
Натянув топ и короткие шорты, я пошла прочь из домика, и снова столкнулась с Кэлом, который как бы незаметно оценил меня взглядом. Он что-то пробормотал, но я не расслышала из-за музыки в ушах, пришлось вытащить один наушник.
- Что?
Улыбается.
- Придешь нас послушать?
Какой абсурд.
- Я достаточно наслушалась вас, Кэл.
- Выглядишь так, словно на пробежку собралась.
- Выглядишь так, словно достал меня.
Вижу, как выражение его лица меняется. Я обидела его? Какая к черту разница? Я даже не должна об этом думать, вообще о ком либо. Мне плевать.
***
Из дневника Луизы
92 день
Я проснулась, это уже хорошо, наверное, должно быть.. Сегодня день, когда выдают телефон, я обвожу их красным, все дни, которые хоть как либо отличаются от других.
Я позвонила Лиззи. Ничего. И никаких звонков от остальных.
Глупо считать дни, когда понятия не имеешь, сколько еще времени до конца отсчета? Они думают, я сумасшедшая. Я не доказываю обратное, иначе мне назначат еще больше лекарств. Снова хочу спать. Вчера вечером мы смотрели телевизор, совместно, как обычно, женщина по имени Валентина шепнула мне, что я должна вести себя тихо и принимать лекарства. Я хочу закричать о том, что я не сумасшедшая, но тогда меня примут за еще более чокнутую. Немного соскучилась по солнцу. Доктор Таккер обещала, что я смогу выйти погулять уже на следующей неделе. Это через четыре дня, двенадцать часов и двадцать восемь минут, если часы на телефоне не врут.
Чувствую запах крови на своих пальцах. Это нормально? Я ведь не касалась крови. Скучаю по Дени. Вчера вызывали на допрос, я в сотый раз во всем призналась. Доктор Таккер говорит, что нельзя врать, но сама врет, обещая отменить некоторые лекарства, от которых постоянно хочется пить. На завтрак брокколи с омлетом, я говорила, что не люблю брокколи. Тяжело когда не слушают. Хочу домой. Кажется, кто-то идет.
Глава 32
НИКОЛАС
Сделать ей больно, это вообще возможно? Каждый день я думаю о том, что все недостаточно. Никогда не будет. Джексон не вернется. Эта девчонка никогда не будет нормальной. Мой порок. С самого первого дня, как я взял в руки гитару, я знал, для кого буду петь. Я всегда пою для нее. И ненавижу эти песни, потому что ненавижу ее. Джек называл меня тупицей, каждый раз, когда я произносил ее имя. Мне, блять, было двенадцать, я знал, что она старше. Затем пятнадцать. В моем классе уже все обсуждали девчонок, а я записывал в тетрадь фразы, складывающиеся в строки новых песен. Придурки постарше обсуждали ее сиськи и ноги, я много писал о ее глазах и волосах, часто наблюдал, как на школьной парковке ветер раздувал их в разные стороны, она выглядела забавно, а затем появлялся он. Дениел Харт. Я просто хотел сказать ей, что она заслуживала больше, чем разговоры о сиськах. Я считал ее замечательной. Я был реально тупицей. Джексон, бро, прости меня. Это моя вина, потому что я ошибся. Дьявол в лице Луизы Хейл, не может быть замечательным.
Я открыл глаза через какое-то время. Словно очнулся после долгого сна. Во мне все еще была скорбь по Джеку, но больше всего было злости, на себя и на нее. Тогда я все еще любил ее, но это перестало быть чем-то приятным, интересным, чем-то по-детски забавным. Это стало чем-то большим, чем-то больным, жестоким, чем-то наркотическим, ненавистным.
Она не замечала никого вокруг себя, особенно тех, кто младше. Она ослепляла всех, словно Сирена и заставляла любить себя, одним лишь быстрым взглядом, заставляла слушать. Она издевалась над теми, кто слабее, насмехалась надо всеми, кого не считала равным себе. Она убила моего друга. Единственного, кто пытался доказать мне и открыть всю сущность этой дешевки в дорогих шмотках. Она убила часть меня.
Кэндис та, кто поддерживает, если я делаю какое-то дерьмо она говорит «Эй, чувак, полегче», если ей нравится это дерьмо, она говорит «Я с тобой». Я люблю ее за это.
Моя миссия «Луиза Хейл» жила во мне несколько лет и казалась абсолютным бредом, потому что я знал, что она не взглянет на меня, все будет так, как было в школе. Но я ждал ее и, она сама дала мне команду «старт», она купилась на все то, на что ведется каждая. Ну и конечно я старался не быть мудаком, чтобы не оттолкнуть. Хотя ей нравился Дениел Харт.. В общем, весьма, спорный вопрос. Мой провал лишь в том, что я должен был продержаться дольше, месяц, может два, но я больше не мог ее терпеть. Заключением стало то, что я ее трахнул. Первый секс, это должно быть значимо. Я надеюсь. Это должно было стать концом, но я настолько погряз в иллюзиях, планах, мыслях, что чувствую, будто не могу остановиться. Парадокс в том, что с каждой болью, я хочу причинить ей новую, чтобы испытать ее на себе, и я все еще не могу избавиться от ее запаха, от ее лица, когда закрываю глаза. И хочу, чтобы ее боль принадлежала только мне. Я не говорю о физической боли, я хочу подавить эту сучку изнутри, сжать как томат в руке, чтобы она кровоточила со всех сторон. Это мое личное безумие.
ЛУИЗА
Прошло три дня после того, как на меня напали, и я думаю, что моя рана не такая уж и привередливая. Врачи всегда все преувеличивают. Не делать резких движений, не шевелиться, не дышать.. Я не калека. Небольшая пробежка не помешает, хочу растрясти кости и разгрузить мозг.
Кажется, я погорячилась, мне пришлось остановиться, когда я услышала в наушниках сигнал, означающий разряд батареи. Все тридцать восемь песен в моем плеере были прослушаны, я даже не заметила, как устала, словно нарочно себя загоняла в состояние беспамятства. Пора возвращаться. Немного отдышавшись, сначала медленным шагом иду обратно, приводя дыхание и мысли в порядок, затем снова бегу, иначе голова начинает кипеть. Гнев делает меня слабой. Жаль, что нельзя включить музыку, заряд батареи на исходе.
