Беверли-Хиллз - Бут Пат (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
– Ты знал, мерзавец, что дом пуст! Ты кого-то нанял! – Сама Каролин почувствовала, что сбивается на тон базарной торговки, у которой что-то стянули с лотка.
– А что похищено? Деньги? Драгоценности? Неужели акции? – Он откинул голову, беззвучно смеясь и наслаждаясь своим триумфом.
– Мои личные вещи… – начала было она, но тут же осеклась, поняла, что потерпела поражение, и это ясно отразилось на ее лице.
Разве могла она кому-то признаться, что у нее похищено оружие шантажа? Отвратительная и видимая всем присутствующим дрожь охватила ее огромную тушу. Она дергалась, как выброшенная на пляж самка кита. Браслеты на руках звякали, и хищно раздвигались губы, открывая взгляду крепкие зубы, способные разгрызть любую кость.
Роберт, однако, не испугался.
– Итак, ты снова шлепнулась в лужу, Каролин. Это уже стало для тебя привычным, – произнес он спокойно.
Она испепеляла его взглядом.
– Итак, «Сансет» превратился в тайный притон для пресытившихся кинозвезд? – прошипела она.
– Зато убережет от нашествия твоей кавалерии, Каролин, от чокнутых твоих последователей! – парировал он.
Пот выступил на коже Каролин, крупный, словно капли росы на склонах гор над Беверли-Хиллз по утрам.
Осознать свое поражение для нее было больше чем трагедией. Ее мечты, планы, карты будущей великой империи – все пошло прахом. Весь яд, накопившийся в ней, Каролин выплеснула в один отчаянный возглас:
– Я ненавижу тебя, Хартфорд! И клянусь, что ты еще пожалеешь о том, что стал мне поперек дороги!
Роберт протянул руку к телефону. Изящной формы аппараты были предусмотрительно размещены в нескольких местах гимнастического зала для удобства посетителей. Он заговорил в трубку размеренно, даже лениво, но с непререкаемой властностью в голосе:
– Служба безопасности? Говорит Хартфорд. Не пришлете ли в оздоровительный комплекс пару своих самых крупных парней? Тут объявилось некое существо, выдающее себя за женщину, но вряд ли на нее похожее, хотя бы по размерам. Я хочу, чтобы это существо вышвырнули вон из моего отеля.
Паула пробралась в свою спальню накануне вечером скрытно, как воришка, с опущенной головой и с горечью в душе. Всю дорогу до своей обители, а затем остаток проведенной без сна ночи, она корила себя за идиотскую вспышку ревности и за те слова, которые вырвались у нее из уст. Она вела себя как ревнивая супруга или скорее как отвергнутая, оскорбленная любовница, хотя не имела на то никаких оснований.
– Хелло, дорогая. Ты выглядишь так, будто вампиры всю ночь напролет высасывали из тебя кровь. Я еще вполне хорош по сравнению с тобой, хоть и чувствую себя из рук вон плохо. Что стряслось?
Уинтроп перехватил Паулу у конторы отеля, куда она направлялась после того, как более или менее привела себя в порядок. Тауэра сопровождал мужчина, громоздкий, как бык, в круглых солнцезащитных очках из красного пластика.
– Сердце мое! Разреши мне вас познакомить! – с воодушевлением произнес Уинтроп. – Паула Хоуп, моя помощница и моя надежда, а это, разумеется, Дэвид Хокни, тот, кто на данный момент предпочел Южную Калифорнию своему сырому Брадфорду, несмотря на отсутствие в местном рационе блюд из копченой селедки.
– Доброе утро, Уинти, привет, Дэвид, – ответила Паула, опускаясь на стул, который почему-то с нарочитой услужливостью подставил ей под зад Тауэр, как будто опасаясь, что она сейчас упадет в обморок.
Офис «Сансет-отеля», а точнее, продуманный дизайн полностью соответствовал торжественности совершаемых в нем актов и тому молчанию, что наступило после церемонии знакомства.
– С тобой все в порядке, милая? – осведомился Тауэр на кокни, хотя ему в этом плане было далеко, например, до своего дружка Грэхема, как от земли до неба.
– Более или менее, – сказала Паула. – Я не спала эту ночь, – добавила она в оправдание.
– Ночь и не стоит тратить на сон. Спать надо утром. Вот почему господь изобрел занавески, чтобы солнышко не будило нас, грешных, – заявил Уинтроп с вызывающей безапелляционностью.
– Хартфорд придет? – спросила Паула.
– Вот почему мы все и собрались здесь, дорогая. Ждем не дождемся появления нашего господина и повелителя. Ты еще не встречался с ним, Дэвид?
– Конечно, нет. В противном случае я не напялил бы лучшие солнцезащитные очки. Ведь мир полон слухов, что от него исходит такое сияние, что люди слепнут.
Паула невольно рассмеялась незамысловатой шутке.
– Боюсь, я вела себя не очень прилично накануне с Робертом, – призналась она.
– О господи помилуй! Неужто ты не поддалась его обычным приемам обольщения?
– Ты велел мне срочно отнести ему в бунгало кальки чертежей и эскизы Дэвида…
– Помню… Ну и что?
– Дверь была открыта, и я застала его целующимся с женщиной.
– Так это все равно что застать папу римского, молящегося у себя в спальне. Или я не прав? – Дэвид Хокни засмеялся.
– Как чудесно, что тебе столь повезло. Он был хорош там… в постели? Я не имею в виду размер его инструмента, – встрепенулся Уинтроп.
У обоих друзей история Паулы о ночной встрече с секс-символом вызвала острое любопытство.
– Я повела себя ужасно глупо. Сама не знаю почему, но пришла в ярость. Я нагрубила ему, вместо того чтобы молча удалиться.
– Это значит, что ты не наградила его аплодисментами? – Хокни укоризненно покачал головой.
– И пробралась на сеанс без билета, – добавил Уинтроп.
Паула изо всех сил старалась держаться непринужденно, хотя шуточки друзей совсем не веселили ее.
– Поймите, я говорю серьезно. Он, когда явится сюда, точно взбесится, увидев меня. И размажет по стенке.
Уинтроп окинул стены профессиональным взглядом.
– Что ж, это улучшит цветовую гамму обивки. Яркие пятна на сером шелке внесут некоторое оживление… Как ты считаешь, Дэвид?
– Непременно, если мы еще убедим Роберта часть останков Паулы втоптать в ковер. Тогда получится перекличка цветовых пятен. Давай, Уинтроп, продадим Роберту такую идею.
О приближении Хартфорда возвестил шум в коридоре за дверью.
– Они уже собрались, мистер Хартфорд. Да, и мисс Хоуп тоже там, – донесся чей-то почтительный голос, прозвучавший для Паулы похоронным звоном.
Шутки прекратились, ибо явился сам новый владелец, и неизвестно было, понравится ли ему веселое настроение нанятых им мастеров.
– Доброе утро, джентльмены, – сказал он, подчеркнуто игнорируя то, что среди присутствующих есть женщина.
Для Роберта такой поступок был удивителен настолько, что мог быть занесен в Книгу рекордов Гиннесса.
Он, не задерживаясь, прошел прямо к столу, занял место в торце его, пододвинув к себе стул, и сделал официанту знак, что желает кофе.
– Ты уже знаком с Паулой, не так ли? – спросил Уинтроп с лучезарной улыбкой. Он не боялся никого. Его талан плюс репутация позволяли ему вести себя так, как ему было удобно.
Роберт резко вскинул голову.
– Кажется, да… знаком.
Он смолк. Паула отвернулась, избегая его взгляда. После паузы Роберт продолжил:
– Я хотел это сказать лишь тебе лично, Уинти, и жаль, что мистер Хокни вынужден слышать то, что касается только нас троих – тебя, меня и мисс Паулы Хоуп. Но пусть будет так. Вчера поздно вечером мисс Хоуп вторглась в мое бунгало без приглашения и даже не постучавшись в дверь. Она вела себя отвратительно и оскорбляла меня и мою гостью. Я требую объяснений и соответствующих действий от тебя и от нее. По меньшей мере, извинений в письменной форме.
Он запрокинул голову и уставился в потолок, словно в поисках там, наверху, высшей справедливости, но жест этот привел лишь к тому, что на чересчур тесном воротничке его рубашки оторвалась и повисла на ниточке пуговица.
– Боже, до чего доводит любовь! – совсем вроде бы невпопад продекламировал Тауэр.
– Я не объявила о своем прибытии, но я не взломщица и не вторгалась в дом, потому что дверь была распахнута настежь, и я просто вошла. Я имела задание вручить незамедлительно мистеру Хартфорду кальки, сделанные мистером Хокни.
