Драгоценности - Кингсли (Кингслей) Джоанна (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
– И чем же ты собираешься заниматься? – спросил Стив и со страхом осознал, что, кажется, знает ответ на этот вопрос.
– Я хочу стать настоящей внучкой своей бабушки. – Пет натянуто засмеялась.
– Не во всем, надеюсь! – рассмеялась Анна. – Ты же не собираешься податься в куртизанки, хотя с твоей внешностью это совсем нетрудно!
– Нет, конечно. – Пет покосилась на молчавшего отца. – Я хочу работать с драгоценными камнями.
– Каким образом? – спросил Стив, и Пет уловила в его голосе неодобрение.
– Я хочу стать дизайнером и создавать красивые веши. Знаю, тебе тяжело смириться с моим решением, но только так я смогу реализовать себя и только этому мечтаю посвятить жизнь.
Стив был потрясен тем, что болезненная страсть к драгоценным камням, как рок, как генетический дефект, поражает членов его семьи и заставляет менять жизнь. Он тяжело вздохнул.
– Пет, ты не знаешь…
– Нет, она все знает, Стефан, – вмешалась Анна. – Только сама Пет имеет право распорядиться своей жизнью.
Анна поднялась и вышла, оставив дочь и отца наедине. Пет стало не по себе. Однако Анна знала, что делала.
– Ну что же, – начал Стив, – полагаю, она права, и я должен смириться с твоим выбором. Из-за болезни Беттины мне очень долго приходилось самому принимать решения, касающиеся твоей судьбы, твоего будущего. Надеюсь, я не слишком часто ошибался. Однако теперь ты вправе поступать по-своему и отвечать за последствия. Видит Бог, я не хотел, чтобы ты выбрала эту дорогу, но раз уж так получилось, можешь рассчитывать на мою поддержку.
На глаза Пет навернулись слезы.
– Спасибо, папа. Хотелось бы верить, что ты будешь гордиться мной.
– Я уже горжусь тобой, детка.
«Дружба восхитительна», – думала Пет. Сначала была Джесс. Потом Анна. А теперь Чарли Бэррон. Его мастерская стала еще одним прибежищем Пет. Ей нравилось приходить сюда, ощущать запах типографской краски, въевшийся в кирпичные стены, шлепать босиком по устланному тростниковыми циновками полу, смотреть через застекленную крышу на небо, бледно-серое днем и чернильно-фиолетовое ночью. Пет полюбила даже Ринальдо, нервного и нелюдимого кота Чарли. Но лучше всего были отношения, сложившиеся у нее с молодым художником. В возможность настоящей дружбы между мужчиной и женщиной она никогда раньше не верила.
С тех пор как Пет впервые открыла холодильник Чарли и обнаружила там банку горчицы, бутылку уксуса, полупустую жестянку кошачьих консервов и кусок заплесневелого сыра, она поняла, что Чарли и Ринальдо очень нужна женская забота. Раза два в неделю, когда Чарли работал допоздна, Пет появлялась в мастерской с полным набором продуктов для какого-нибудь изысканного блюда, например, для телятины в красном вине или тушеного мяса по-датски, называемого hutspot.
Пет готовила, а Чарли работал. За обедом они пили вино и болтали обо всем на свете. Затем она садилась за эскизы к ювелирным работам, а Чарли возвращался к своему гигантскому мольберту. Время от времени он подходил к Пет, делал замечания или добавлял пару карандашных штрихов к ее наброскам.
Пет наслаждалась занятиями по рисованию и ювелирному дизайну в Лиге искусств. Иногда она целый день проводила с ювелирным молотком в руке, обрабатывая золото, серебро и медь. Девушка выпросила у деда крошечные обломки алмазов, рубинов и других камней и экспериментировала с ними, постепенно оттачивая свое мастерство.
Джозеф был счастлив, что Пет бросила занятия медициной и посвятила себя ювелирному делу. Восхищаясь новыми идеями внучки, он хвалил каждое удачное изделие.
Прогуливаясь с Пет по Мэдисон-авеню, Джесс задала подруге провокационный вопрос:
– Значит, вы с Чарли Бэрроном друзья?
– Глупо. Ты же прекрасно знаешь ответ.
– Я спрашиваю, близкие ли вы друзья? Такие, как Анна и твой отец?
– Нет, мы не любовники.
– Почему?
– Сама не знаю. Никогда об этом не задумывалась.
– Никогда? – Джесс рассмеялась.
– Ты маленькая испорченная девчонка. Мы просто хорошие друзья, и больше ничего. Слышишь, ни-че-го!
– Ну и?..
– Джесс, прекрати!
– Ладно, не буду больше к тебе приставать. Но обещай, что скажешь мне, как только это произойдет, или мы больше не подруги.
– Обещаю. Ты будешь третьей, кто узнает об этом.
Днем позже Анна затеяла генеральную уборку в своей мастерской, и Пет вызвалась помочь ей.
– Итак, – начала Анна, размахивая веником, – можно считать, что вы с Чарли подружились?
– Я знаю, к чему ты клонишь, но едва ли папу обрадует такой поворот событий.
Анна отбросила веник.
– Вот что я тебе скажу. Отцы взрослых дочерей никогда не хотят признать, что их малышки выросли и спят с мужчинами. Но значит ли это, что их дочурки должны остаться девственницами? – Анна откинула со лба свои густые волосы. – А теперь слушай меня внимательно, потому что это очень важно. Я ни в коем случае не хочу торопить тебя, но рано или поздно появится мужчина, который пробудит у тебя желание – и это будет прекрасно. Но ты не позволяй прошлому – даже не твоему, а твоих родителей – мешать тебе. – Анна коснулась лба Пет: – Это твоя голова. – Она коснулась плеча девушки: – И твое тело. И только тебе решать, что для тебя хорошо, а что плохо.
Эти слова подействовали на Пет как бальзам на израненное сердце.
– Спасибо, Анна.
– И когда ты действительно захочешь этого…
– То?..
Анна усмехнулась.
– Наслаждайся этим на всю катушку!
– Боже мой! – воскликнула Пет, войдя в мастерскую Чарли. Ее взгляд скользнул по картонкам, разбросанным по столу. – Неужели ты сам позаботился о еде?
– Ты же знаешь, я иногда бываю голоден.
– Да, я успела это заметить. – Пет начала распаковывать коробки с этикетками китайского ресторана. – Что же ты заказал?
– Макароны в кунжутовом соусе, мясо с брокколи, цыплят с кешью и имбирем, а еще коричневый рис.
– Пируем! А это что? – Пет вскрыла очередную упаковку.
– Горячий и острый… – Горячий фонтан из супа брызнул на Пет. – Суп! – Чарли расхохотался.
– Прекрати… Немедленно прекрати смеяться, это вовсе не смешно.
– Нет, это чертовски смешно!
Густой суп залил блузку Пет и стекал на джинсы.
– Ты не обожглась? – вдруг встревожился Чарли.
– Нет, но мне нужно умыться.
– Прими душ. А одежду брось в стиральную машину. И надень мой купальный халат, он висит в ванной.
Пет приняла душ и привела себя в божеский вид. Затем облачилась в красный махровый балахон без пояса, который Чарли назвал халатом, и вышла из ванной. Одной рукой она придерживала полотенце на мокрых волосах, а другой – расходящиеся полы халата. Чарли тем временем тоже переоделся и убирал остатки пиши со стола.
– Чем ты завязываешь эту хламиду? – спросила Пет.
– Где-то был пояс, но, кажется, я его потерял. – Чарли с интересом разглядывал Пет.
– Хорошо, тогда дай мне что-нибудь вместо него. Не могу же я все время держать этот дурацкий халат!
– Тогда сними его, – тихо сказал Чарли, и Пет уловила что-то необычное в его тоне, ласковом и дразнящем. Чарли подошел к Пет, и, глядя ей в глаза, отвел руку, придерживавшую халат. Полы распахнулись.
На Чарли повеяло пьянящим ароматом женского тела. Разгоряченная душем кожа Пет нежно розовела в наступавших сумерках, и юноша увидел груди и бедра девушки. У него перехватило дыхание. Пет замерла и, казалось, даже не дышала.
«Вот оно, – лихорадочно думала она, – то самое мгновение, о котором говорила Анна». Пет вдруг почувствовала, что готова сделать шаг в неведомое. Она не любила Чарли, но он ей нравился. Сейчас, когда Чарли пожирал глазами ее обнаженное тело, Пет не испытывала смущения, напротив, ее захлестнула радость и что-то еще, совсем новое. В Пет проснулся голос крови. Значит, она унаследовала от Ла Коломбы не только любовь к драгоценным камням. Одним движением девушка сбросила халат.
– Черт возьми! – воскликнул восхищенный Чарли. – Я всегда знал, что ты красавица! Клянусь, будь я Боттичелли, я написал бы с тебя Мадонну!
