Третий шанс (СИ) - Рябинина Татьяна (лучшие книги без регистрации .txt, .fb2) 📗
Обратно я не хотела. Особенно, когда на карточку свалилась сумма. Я и раньше получала очень даже жирно, но сейчас помимо гонораров и базовой зарплаты, кстати, увеличенной в несколько раз, пришла еще и прибыль совладелицы. Первая, и не за полный месяц.
- Сергеич, мы что, и правда такие богатые? – осторожно поинтересовалась я, гипнотизируя в телефоне банковское сообщение. – Или тут нолик лишний случайно приписался?
- Голубка моя, у тебя теперь есть доступ ко всей документации и бухгалтерии. И не только белой, заметь. Такшта… возьми себе за правило регулярно интересоваться. Тогда глупых вопросов больше не возникнет.
Выматывалась я как бобик. Приходила домой – и не хотелось уже ничего. Даже ужин не всегда готовила – заказывала из ресторанчика в соседнем доме. Только для Глашки находила время. Димкина беда словно высветила прожектором: у тебя есть ребенок, и это самое главное. Я и раньше старалась уделить ей достаточно внимания, но иногда вылезало такое: очень устала, занята, не сегодня. И вдруг поняла: нет, именно сегодня, сейчас. Потому что время летит, дети вырастают и уходят. И это еще в лучшем случае, если просто жить отдельно. Надо давать им свою любовь и брать ее от них, пока есть такая возможность.
Я объясняла что-то непонятное из уроков, рассматривала ее рисунки, выслушивала новости за ужином. Потом мы втроем – как же без Мисюси? – устраивались на диване смотреть какой-нибудь фильм. Обнимая ее, вынюхивая среди вполне взрослых запахов шампуня и дезодоранта сладкий запах своего маленького детеныша, я невольно думала о Димке и его дочери.
Как там у них? Не стало ли ей хуже?
Я не застревала на этой мысли надолго, но она возвращалась, снова и снова.
Глава 28
Дима
осень 2021 года, Цюрих, Швейцария
Вопрос с моим пребыванием в Швейцарии решился проще, чем я думал. У долгосрочной швейцарской визы D оказалось множество частных подкатегорий, о которых не пишут на консульских сайтах и турфорумах. Как говорится, информация по запросу, ответ по ситуации. Мне объяснили, что я могу получить ее как сопровождающий несовершеннолетнего лица с медицинской визой. Там, конечно, были свои сложности, поскольку у лица этого имелись родственники с видом на жительство, но вполне решаемые. Правда, получить визу я должен был в России, а продлевать потом мог, уже не выезжая из страны. За два месяца собрал все нужные бумаги в Швейцарии и заранее отправил запрос в консульство. Оставалось только приехать в Питер и отнести загран.
Все это время я снова и снова поражался, глядя на Полину. Упорство и целеустремленность она явно позаимствовала у матери, но использовала это совсем в других целях.
Чтобы жить. Просто жить. Такой маленький барон Мюнхгаузен, который вытаскивает себя за волосы из болота. Я мог этому только позавидовать. Мне легче было вытащить кого-то другого. Что я, собственно, и делал, оставив себя… на потом.
В Цюрих мы уехали уже через неделю. Разумеется, на машине, никакого общественного транспорта, учитывая, что ковид снова пошел в рост и стал еще заразнее. С собой везли направление, папку медицинских справок и рекомендаций, плюс кучу всевозможных таблеток.
За две недели я неплохо подновил навыки медбрата. Вспомнил, как мерить давление, оксигенацию, и даже мог при необходимости снять кардиограмму портативным кардиографом, который нам выдали с собой на всякий случай. Если что, должен был передать данные через интернет и получить инструкцию: вызывать срочно скорую или ехать дальше.
Кардиограф не понадобился, добрались без происшествий. Квартиру я снял заранее через интернет, рядом с университетской клиникой, чтобы не пришлось далеко ездить. Большая двушка на первом этаже с застекленной верандой, откуда можно было попасть в закрытый сад. Полина пришла в восторг, но долго радоваться не получилось: уже на следующий день ее положили на обследование.
Карантин в клинике был строжайший, родственников пускали не дальше специального помещения, где они могли встретиться с врачами. С Полиной мы общались только по телефону и через воцап. Номер я ей сменил еще в Сьоне и не дал никому. Так мы с ней договорились: пока все контакты только через меня. Тесть с тещей пытались возмущаться, но я предельно жестко объяснил, что действую в интересах Полины, поскольку как раз сообщение на телефон стало причиной ухудшения. Ларисе и вовсе приказал захлопнуть рот и идти… да, именно туда. На х… Даже не идти, а скакать. Белочкой. И предупредил, что если она вздумает явиться лично, обратно на родину вернется в траурной урне.
Я понимал, что подобные вещи играют против меня, но сейчас это уже было не принципиально. Олег, с которым мы регулярно созванивались и переписывались, взял самый худший вариант развития событий и прикинул возможность растянуть процесс на полтора года, с учетом подачи апелляций и кассаций. Выходило, что это вполне реально.
Основное слушание, кстати, мы ожидаемо проиграли. Именно в тот день, когда я забирал Полину из клиники. По итогам обследования ее поставили в первую очередь. Учитывая это и, как сказал врач, хорошие факторы совместимости, можно было надеяться на то, что ожидание не растянется надолго. В среднем, по его словам, такие пациенты ждали от нескольких месяцев до года. Основной задачей было продержаться, не ухудшиться и не заболеть. Раз в неделю к ней должна была приходить медсестра, кроме этого два раза в месяц нам назначили контрольные осмотры и анализы.
Мы только вошли в квартиру, когда прилетело сообщение от Олега: «Проиграли. Перезвоните».
Кольнуло разочарованием. Хоть и понимал, что шансов немного, надежда все же теплилась. Дождавшись, пока Полина после обеда приляжет отдохнуть, я сел в саду на скамейку и набрал номер.
- Драка была конкретная, - рассказывал Олег. – Мадам подогнала нового юриста, какую-то вокзальную хабалку. Натащила свидетелей, которые в три горла вопили, какой вы гнусный монстр. Ну мы тоже в долгу не остались. И по прессе счет в нашу пользу шесть – один. Вот, кстати, странно. Я думал, что от нее будет во всех газетах, на ТВ и по интернету, но больше ничего, та статейка так и осталась единственной. Непонятный момент, ну да ладно. Мне показалось, судья была на нашей стороне, особенно когда ехидно поинтересовалась, почему монстр Морозов сейчас находится с больным ребенком, а мамаша нет.
- Наверняка Лариса ответила, что я угрожал ей физической расправой в случае появления? – предположил я с усмешкой.
- Угадали. Тут влезла тетка из опеки: мол, ребенка надо спасать из лап такого чудовища. Наверняка на него, на ребенка в смысле, было оказано давление, чтобы он написал, будто хочет остаться с отцом. Тем более ребенок инвалид и находится в беспомощном состоянии. Короче, вас развели, имущество поделили согласно брачному договору, девочку оставили с матерью. Решение суда вступает в силу через месяц. Поскольку по ребенку был отдельный иск, апелляцию я подам через двадцать девять дней только по нему. Пока проверят, пока отправят в апелляционный суд… Не получится там, подадим кассацию и заявление о приостановке исполнения. Не волнуйтесь, затянем. Главное – чтобы у вас все нормально прошло.
- Спасибо большое, Олег Николаевич. Я в долгу не останусь.
- Разумеется, - невозмутимо подтвердил он. – И вот еще что…
Это было как мгновенное предчувствие: сейчас скажет что-то про Юлю.
Две недели назад, после отложенного заседания, он в нескольких словах рассказал, как позвонил ей и спросил, почему Лариса была без юриста. Оказалась, та сама отказалась от Юлиных услуг, но, по мнению Олега, наверняка Юля ее как-то вынудила.
Тогда мне было совсем не до того, к тому же я понимал, что это ровным счетом ничего не значит, но… Все равно, стоило вспомнить, и на душе капельку светлело. Как будто видел огонек светлячка в темном саду. И сейчас вдруг страшно захотелось, чтобы Юля позвонила, если не мне, так хоть Олегу. Позвонила и спросила, чем все закончилось.
