Наваждение (СИ) - Флэйм Клара (читаем книги TXT, FB2) 📗
— Это Ваня, — выдыхаю я, с трудом удерживая себя в сознании.
Я много раз была в морге, анатомическом театре. Все будущие врачи проходят курс патологической анатомии. И я не исключение. Но сейчас моя психика на грани. Видеть пусть не близкого, но знакомого тебе человека… Молодого человека, только начавшего свой жизненный путь на столе патологоанатома… Это слишком для меня.
— Я не знаю о нём ничего. Ни фамилии, ни адреса, ни номера телефона. Игорь его старший брат. Это всё. — Больше нет сил. Закрываю глаза и опираюсь лбом о стол. Слёз нет, дрожи в теле тоже. Дикая пустота внутри. Всё.
Сквозь шум в ушах, слышу, как следователь о чём-то договаривается с отцом и прощается.
К Стасу меня больше не пускают. Таковы правила и даже мне не делают поблажку. Мама обещает приглядывать за ним, она на ночном дежурстве. Папа хочет отвезти меня домой, но я отказываюсь. Не хочу бросать машину Стаса на больничной стоянке, да и просто хочу побыть одна. Совсем одна. Отец провожает меня до машины. Он беспокоится, я знаю, но убеждаю его, что я в порядке. И папа отступает.
Первое что делаю, оказавшись в одиночестве, звоню Сан Санычу. Он, наверное, с ума сходит. Надо было сообщить ему сразу, как только в моих руках оказался телефон Стаса. Его отдала мне мама, когда полиция уже покинула больницу. Прежде чем отдать мобильник следователю, я хочу сама в нём покопаться. Дед берёт трубку с первого гудка.
— Настасья…
— Да. Всё хорошо. Стас жив. — Слышу облегчённый выдох. — Не волнуйтесь, правда. И смысла ехать, пока нет. Он спит. — Не могу сказать старику всю правду. Не по телефону.
— Я хочу его увидеть, девочка, — лепечет старик.
— Обещаю, я лично вас привезу сразу, как только разрешат посещения. Моя мама рядом с ним. Даже меня не пускают, но я видела одним глазком, он спит. — Убеждаю я дедушку и себя заодно. Он просто спит.
— Что случилось? — он хочет знать.
— Я не знаю. Похоже драка. Полиция разбирается.
Сан Саныч молчит. Наверное, обдумывает мои слова. Пытается понять, насколько я честна с ним. Стас просил меня позаботиться о старике и именно это я и делаю. Не могу допустить инфаркт или инсульт у пожилого человека, жизнь которого теперь и в моих руках тоже.
— Я буду звонить каждый день. И вы звоните, теперь нет смысла в секретах и тайнах.
— Да. Да, ты права. Спасибо, девочка. Будь сильной. Ради него, — голос Сан Саныча дрожит, и он отключается, не позволяя мне услышать его слёзы, его слабость.
Он вернётся. Он должен. Он обещал.
[1] Субдуральная гематома — внутричерепное скопление крови между мозговыми оболочками.
Глава 25
Уже третий день сижу возле Стаса. Смотрю на его бледное, болезненно худое лицо. На руку, прикованную к бортику наручниками.
Я так разозлилась, когда впервые увидела это. Мало того, что его обвинили во всех грехах, так ещё заковали, как рецидивиста какого-то. Кому вообще пришло в голову, что человек, находящийся в коме встанет и сбежит?! Только полному идиоту!
Игорь до сих пор не объявился. Поиски полиции тоже не дали результат. Он, Муха, Тарантино и вся их шайка, как сквозь землю провалились. И даже мобильный телефон Стаса не помог установить их местонахождение. Я передала телефон в распоряжение полиции на следующий день после допроса в больнице. Но на всякий случай переписала все немногочисленные контакты Стаса в свой новый аппарат. А заодно проверила, чтобы в нём не остался номер его деда, я всё ещё скрываю от них старика. Он всё равно не касался этой стороны жизни Стаса, и не надо вмешивать в расследование старого человека с больным сердцем. Во всяком случае, пока.
В тот злосчастный вечер три дня назад, поговорив с Сан Санычем, я сидела в Ауди на парковке больницы и пыталась разобраться в происходящих событиях. Домой не хотелось. К тому же телефон Стаса прожигал дыру в моём кармане. В нём было всего три номера. Просто цифры, без имён и я понятия не имела, кому они принадлежат. Мне нужна была помощь. И я знала только одного человека, кто мог бы мне помочь разобраться. Катя. Ко всему прочему моя подруга была в курсе моего исчезновения. Мама сказала, что именно она подняла тревогу, когда я не явилась на нашу встречу. Я просто обязана была показаться ей на глаза. Катя обрадовалась, увидев меня на пороге своей квартиры, но её радость тут же испарилась, когда она поняла по моему лицу, что произошла беда. Я всё ей рассказала, как на духу. И показала телефон Стаса. Катя указала мне на номер Игоря. Два других ей были незнакомы. Мы звонили на все, но нам никто не отвечал. Подруга с ужасом в глазах смотрела на меня. Я даже не пыталась успокоить её. Это было не в моих силах. Нам обеим оставалось только ждать новостей и надеяться на благополучное возвращение Игоря и Стаса.
— Ну, давай же, Игорь. — Снова набираю номер Фила. Безрезультатно.
«Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — слышу уже не в первый раз.
В бессилии падаю на маленький диванчик, поставленный в палате Стаса для меня. Доктор Кайзер разрешил мне быть рядом с ним в любое время дня и ночи. Я благодарна ему за это. Также как и за его внимание к этому парню. Он лично наблюдает за состоянием пациента.
Утреннее повторное обследование головного мозга дало позитивный результат: все показатели Стаса в норме. Это самое главное: мозг жив, он функционирует. Но, к сожалению, Стас до сих пор находится в коме.
— Ася, ты же знаешь, мы сделали всё, что нужно, — сказал утром на обходе Александр Григорьевич. — Парень молодой, сильный, спортсмен. Дай ему время восстановиться, и он обязательно очнётся.
Хожу по палате туда-сюда, как загнанный зверь в клетке. Периодически поглядывая на Стаса. Бездействие сводит меня с ума. Я должна что-то сделать. Стасу я помочь не могу. В его случае самый верный помощник лишь время и надежда на лучший исход.
А вот Игорь! Отсутствие Игоря напрягает меня больше, чем отсутствие других членов банды. Потому что я не верю, что он замешан в нападении на меня, на Стаса, на собственного брата. Я думаю, нет, я уверена, что он и сам стал жертвой. Боюсь, что скоро обнаружится и его тело. Трясу головой, отгоняя страшные мысли.
А если предположить, что его тоже где-то удерживают, как меня. Ну, а вдруг. Не могу придумать ни одной причины, почему бы это могло быть правдой. Но я цепляюсь за эти предположения, надеясь, что моя теория может оказаться верной. На ум приходит единственное место, которое я знаю. То, в котором томилась сама. Вздрагиваю от пробившего меня насквозь озноба. Мурашки волной бегут по моей коже, поднимая на теле волоски, маленькие антеннки. И эти антеннки сейчас улавливают совсем не внутренний страх, а нечто иное: предчувствие истины.
Углубившись так далеко в свои мысли, я не замечаю, как в палату входит старшая медсестра, Галина Ивановна. Женщина средних лет, отзывчивая, улыбчивая, излучающая позитив и энергию. Она проверяет и записывает в планшет показатели с монитора Стаса, вводит в его капельницу назначенный препарат. И встаёт рядом со мной.
— Ася, — толкает она меня локтем в бок. — Пойдём-ка, выпьем чайку́́. С конфеткой. С шоколадной.
Я слышу в её голосе шутливый, уговаривающий тон и не могу сдержаться, улыбка расползается на моём лице. В этом она вся. Человек-праздник. От неё всегда исходит свет. И неважно, сколько горя и боли она видит, сколько сил отдаёт далеко нелёгкой работе.
— Вот и правильно. Ничего с твоим богатырём не случится. Отдохнёт маленько и будет, как новенький, — подбадривает она меня, пока мы идём по коридору в её кабинет.
— Спасибо, — благодарю я её и за добрые слова, и за чашку горячего чая, и за конфеты, и за то, что не лезет в душу с расспросами.
Галина Ивановна рассказывает о своей семье. О том, как дети окончили учебный год, как они спорят с мужем, куда поехать в отпуск. Она хочет на море, он в горы, а дети вообще никуда не хотят. Потому что у них, «видите ли, друзья остаются в городе». Мне нравится слушать её. Её смешливые замечания и упрёки в сторону своей семьи. Я расслабляюсь, можно сказать наслаждаюсь умиротворением, исходящим от этой женщины.
