Помощница для профессора (СИ) - Майер Жасмин (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Но… — пискнула я, совершенно не готовая к такой ответственности. — Разве я могу?… Я ведь всего лишь твоя помощница! Мое дело запонки да галстуки.
Рома впервые взглянул на меня. Его брови сошлись на переносице.
— Ты вроде как отличница, Настя, — процедил он хорошо знакомым ледяным тоном. — Должна знать, что при курировании практикующим адвокатом, можешь сама представлять интересы клиента. У тебя за плечами не какие-то трехмесячные курсы секретаря-референта, твоя жизнь не ограничивается моими рубашками!
— Я знаю, просто…
Но Рома прервал меня.
— Просто я совершенно забыл о том, что действительно важно, — бросил он и поднялся.
Швырнул стаканчик в урну и добавил:
— Время вышло, пойдем.
Рома как в воду глядел. Ник моментально объявил, что на все согласен.
Это означало, что я должна буду в понедельник присутствовать на допросе, а потом и на очной ставке.
Глава 30
Всех не спасешь, сказал мне Рома. И я никак не могла выбросить эту фразу из головы, постоянно прокручивая ее, пока мы следующим утром вновь отправились в приют Владлена. Была суббота, а дважды в месяц Рома обязательно навещал своего пса.
Всех не спасешь.
Именно в этой фразе крылся ответ на терзавшие меня вопросы о том, какой он на самом деле этот замкнутый айсберг Роман Андреевич Исаев. Наверное, адвокат просто не может быть другим, как он сам мне и говорил, но было неясно, приобрел ли Рома цинизм со временем или просто всегда был таким, а потому и стал адвокатом?
Я по-прежнему ничего не знала о том, какой была его жизнь до меня. Не знала его прошлого, баек из университета, историй из жизни. И не заглядывала в его будущее, наши разговоры касались только рабочих моментов.
Он никогда не предавался воспоминаниям и не строил со мной планы. Рома жил одним днем, текущим мгновением, и брал от жизни все, что мог получить именно в этот момент. Будет секс? Отлично, Рома сделает его незабываемым. Намечается прогулка с собакой? Рома предусмотрительно захватит вкусняшки, фрисби и мячик, и будет улыбаться и смеяться, но стоит ему выйти за ворота приюта и жизнь вернется на круги своя. Те, в которых нет собаки, а только клиенты, работа и жестокий принцип «всех не спасти».
Я же, если видела милого кота, то пыталась его спасти. Если чувствовала жалость к недоношенному щенку, то хотела забрать его себе.
Мы с ним были разными. По очень многим пунктам, начиная от нашего с ним возраста, социального положения и заканчивая розовыми очками, через которые я смотрела на жизнь. У Ромы таких очков или отродясь не было, или он давно от них избавился, я так не знала.
И все-таки он спас меня, хотя наверняка знал, что я не первая и не последняя в этом мире, кто терпит насилие в родном доме. Почему-то именно на мне Ромин принцип «всех не спасти» дал сбой.
Не знаю, что со мной было бы, если бы в тот день после деканата, вернув забытые мной документы, он подумал: «Да и черт с ней» — и не поехал бы ко мне, чтобы объясниться. Не знаю, где бы я была сейчас, если бы Рома не предложил мне работу и крышу над головой.
Все-таки его цинизм пошел на попятную, когда в одно мгновение пришлось принять решение, спасать меня или нет в том коридоре. Наверное, это что-то да значило.
Или нет?
Именно моя открытость миру и готовность всем помочь, по сути, и привели меня к Роме. Возможно, другую задело бы предложение заменить ему сиделку, секретаршу и любовницу в одном лице, но меня — нет, я хотела помогать ему.
Может быть, потому что знала — у такой наивной девочки-студентки просто нет шансов устоять перед таким мужчиной, как профессор Исаев. Это я еще долго продержалась, потому что все-таки была отличницей и во время учебного года думала об учебе, а не пускала слюни на его широкие плечи и узкую талию, чего не скажешь о других моих сокурсницах.
Я утонула в нем позже. И случилось это не спортклубе, когда я увидела его крепкие бедра и обтягивающие плавки. Окончательно и бесповоротно пропала, когда поняла, что мне в кайф помогать ему с рубашками, готовить завтрак, просыпаться рядом с ним. Помогать мыть голову и вместе чистить зубы по утрам. Ездить вместе с ним на работу и помогать с запутанными, сложными, неоднозначными делами.
Рома никогда не пасовал перед трудностями. Вот почему именно на пороге его кабинета появились британец и русская, которые хотели стать опекунами для арабской девочки, проживающей в Канаде. Это был вызов для юриста, это было дело, за которое Иван Ильич, партнер Исаева, просто никогда не взялся бы.
А Рома согласился.
Но одновременно с этим он вел не только дела с заоблачными гонорарами, он еще регулярно помогал таким, как Владлен. Это были дела, за которые ему или не платили или платили копейки, и на мой вопрос, почему он делает это, Рома отвечал, что юристу нельзя постоянно работать только с небожителями.
Думаю, поэтому он и пошел в преподаватели. Он не отбывал за кафедрой повинность, не читал лекции через силу, как некоторые преподаватели, год от года повторявшие вызубренную программу. Роман Андреевич Исаев действительно любил свой предмет и добивался от студентов того же.
А на выходных, сбрасывая, как доспехи, свои шикарные костюмы, шелковые рубашки с запонками, он натягивал джинсы, кроссовки и позволял лабрадору опрокинуть себя наземь и обслюнявить щеки. Пса звали Лари, и он любил Рому той преданной собачьей любовью, которую не купишь ни за какие деньги.
Я видела их встречу издали. Владлен вел на поводке Лари, крупного медового лабрадора, сурово вышагивающего по двору как лев по саванне, а после они завернули за поворот, где пес увидел Рому.
И лев моментально превратился в котенка.
Наверное, когда-нибудь, когда наступит сентябрь, если я встречу Рому в коридорах университета, в глазах любого стороннего наблюдателя я буду выглядеть так же, как этот счастливый пес, который теперь вылизывал Роме щеку. Но вряд ли мне удастся повалить профессора в коридоре, как это удалось Лари. И вряд ли он позволит на глазах у всех его облизать.
Я завидую псу, подумать только.
***
— Хочешь глянуть на щенка? — спросил меня Владлен, и я кивнула.
Ушла к стеклянным боксам, где в ворохе полотенец копошился пузатый комочек.
— Как подрос! — ахнула я.
— Аппетит хороший, — не без гордости отозвался Владлен. — Но он все равно самый мелкий из всех. Через месяц-два попробую дать объявление, может кто и заберет.
— Не надо объявления, — тут же сорвалось с моих губ. — Я заберу, когда будет можно. Ладно?
Владлен склонил голову на бок.
— Ладно, — протянул он. — А знаешь, раньше Рома никогда не приводил с собой кого-то еще, когда приезжал к Лари. Боялся за свой имидж сурового адвоката даже в глазах своей помощницы. Марина у него, кажется, была.
— Была. А я просто его студентка, — сказала я честно. — Сейчас я только помогаю ему из-за того, что он сломал руку по моей вине.
Владлен улыбнулся.
— Подумаешь, студентка. Это же не преступление. И знаешь, я думаю, что перелом ему пошел только на пользу… — Владлен посмотрел в окно, где на огороженной территории Рома бросал фрисби. — Никогда не видел, чтобы он улыбался так много. Спросишь, у него лицо не болит с непривычки? Знаешь, когда он заходил в приют в первое время, даже самые дружелюбные псы жались под его взглядом. Животные ведь все чувствуют… А сейчас, смотри, он даже смеется. Поразительно… Рома знает, что ты хочешь взять щенка?
— Знает. И он против, — тихо сказала я.
— Разумеется. Он ведь так и не нашел в себе силы забрать к себе Лари. А ты молодец, Насть. Я не буду давать объявление, подержу его у себя, сколько скажешь, пока не будешь готова.
— Спасибо.
Я еще провела какое-то время с щенком, он умильно переваливался, как неваляшка. И грыз все, что под зубы попадалось. Не хотела мешать Роме, пока он играет с Лари. Но потом услышала шаги, и сразу поняла, что это он.
