Терпкий запах тиса (СИ) - Жилло Анна (читать книги онлайн TXT) 📗
Началось все в один непрекрасный весенний день, когда я увидела своего принца с девочкой. Они сидели в коридоре на подоконнике, болтали, смеялись и по очереди откусывали от одной булочки. Это было словно удар молнии, который моментально расставил в моей псевдоромантичной голове все по своим местам.
Мне стало очень и очень грустно. И дело было не в ревности, точнее, не только в ней. Я поняла, что хочу вот таких вот простых, веселых отношений. Не бродить одной под дождем, красиво мечтая о несбыточном, не читать по ночам грустные стихи, а сидеть рядышком и есть одну булочку на двоих. Болтать, смеяться, гулять, ходить в кино, делать уроки. В общем, всего того, чего хотела в третьем классе. Но еще — случайно сталкиваться руками. И не случайно держаться за руки. Смотреть в глаза — так, чтобы замирало сердце. Может, даже целоваться. А все остальное… Ведь этого не будет — пока я не захочу, я так решила.
Первым уроком была химия. Мы сидели за длинными столами по шесть человек, чтобы удобнее было делать лабораторные работы. Рассаживали нас по журналу, по фамилиям, моим соседом слева был Котик. Я сидела, едва сдерживая слезы, и вдруг под локтем оказалась записка. «Я давно за тобой наблюдаю. Почему ты всегда такая грустная?». Я просто оторопела: да кто ты такой, чтобы за мной наблюдать и лезть в мои дела?! Не помню уже, что я ответила, но что-то очень резкое — мол, отвали, тебя не касается. Он послушно отвалил, но я все равно была в шоке, словно со мной попыталась заговорить пробирка или колба для опытов.
До этого моя влюбленность была легкой и необременительной. Хоть и грустной, но приятно грустной. После сцены в коридоре она превратилась в кошмар. То мне хотелось загрызть эту девчонку. То казалось, что они не вместе, а он наоборот посмотрел на меня. А потом снова видела их вдвоем и снова сходила с ума.
В это время Женька действительно наблюдал за мной. На разных уроках мы сидели в разных местах класса, но я постоянно чувствовала его взгляд. Не заинтересованный — уж я-то могла отличить! — а именно изучающий, холодный. Если я встречалась с ним глазами, он не сразу отводил взгляд, несколько секунд смотрел немного насмешливо и только потом отворачивался. «Прекрати на меня смотреть!» — хотелось заорать, но было стыдно.
«Котов, что ты таращишься на Леру? — спросила наша ядовитая математичка. — Влюбился, что ли?». «А почему бы и нет?» — ответил Котик, к великой радости всего класса и к моей бешеной ярости.
Через неделю я снова увидела Максима с той же девочкой и снова чуть не плакала на химии. И снова мне под локоть подлезла записка. Надо сказать, записки — это было у нас тотальное поветрие. Все переписывались со всеми. Иногда в конце недели я выгребала из сумки целые пригоршни записок.
«Я знаю, что с тобой».
«Отвяжись!» — ответила я.
«Тебе нравится кое-кто, а ты ему нет».
«Тебе-то какое дело?»
«Тебе же надо с кем-то поделиться. У тебя ведь нет подруг».
Пожалуй, впервые я посмотрела на Котика внимательно. Все знали, что мы дружим с Маринкой. Но да, это была достаточно странная дружба. Скорее, я позволяла ей с собой дружить, чем дружила с ней сама. Но как он мог догадаться? И, кстати, о том, что мне нравится Максим, никто не знал.
«Почему я должна делиться именно с тобой?»
«Потому что я тебя понимаю. Мне тоже нравится одна девочка, а я ей нет. Догадаешься, кто?».
Вообще-то мне не было никакого дела, кто ему нравится, и гадать я не собиралась. К счастью, прозвенел звонок и спас меня. Но на следующем уроке мне передали еще одну записку от Женьки.
«Хочешь, я скажу, кто нравится мне, а ты скажешь, кто нравится тебе?».
«Мне все равно, кто тебе нравится», — ответила я и… невольно завертела головой, разглядывая девчонок: а правда, кто же может нравиться этому придурку? Вроде бы, и не ждала ответа, но когда урок кончился, а записка так и не пришла, была несколько… задета, что ли?
35
До следующей химии Женька в мою сторону даже не смотрел. Это было какое-то непонятное и еще не знакомое мне чувство. Раздражение? Недоумение? Какого черта-то? Что ты о себе возомнил, чучело?! На химии я сама покосилась в его сторону. Раз, другой — ноль эффекта. К концу урока не выдержала и написала:
«Ну, и кто же тебе нравится, интересно?».
Договорились, что напишем имена и передадим одновременно. Сейчас это казалось смешным, тогда — совсем нет.
«Максим Н. из А», — написала я.
«Лариса» — написал он.
Следующие несколько дней на уроках мы занимались исключительно перепиской. Я даже почти забыла, что должна страдать по Максиму.
«Почему Лариска? — недоумевала я. — Что вы в ней все находите?».
Лариса действительно нравилась многим, и это было совершенно непонятно. Если «полный ноль» Котик был хотя бы объективно симпатичным, «полный ноль» Лариса была вообще никакой. Никакущей.
«Она необычная, — отвечал Женька. — Не как все».
«Почему вам всем нравилась Лариска?» — спросила я одного из наших одноклассников в Фейсбуке лет через пятнадцать.
«Что б ты понимала, — снисходительно ответил он. — У нее была грудь».
Но тема Ларисы была исчерпана быстро, и наша переписка завертелась вокруг Максима и его подруги.
«Ничего странного, — писал Женька, — Вера очень красивая. Было бы как раз странно, если б он обратил внимание на тебя. Не расстраивайся. Ты симпатичная. И неглупая. С тобой интересно. Просто не каждый может тебя оценить».
Подобные «утешения» загоняли мою самооценку глубоко под плинтус. Да-да, я третий сорт — не брак. Надо очень-очень сильно постараться, чтобы разглядеть во мне что-то интересное. И даже то, что другие мальчишки как раз очень даже посматривали на меня, нисколько не помогало. Ведь никто из них не рвался петь мне серенады или хотя бы таскать мою сумку.
«Ты ведь была занята, — грустно сказал потом один из тех, для кого я была первой любовью. — Все знали, что у вас с Котовым… Никто и не лез».
Да-да, все считали, что у нас с Женькой любовь-морковь. Странная такая любовь. Записочная…
Подошел к концу учебный год, и меня отправили на все лето к родственникам в Анапу. Женька тоже уезжал куда-то и пообещал прислать письмо. А в самой последней записке написал, что будет скучать и что очень рад, что мы с ним подружились. Мне было немного неловко, но больше радостно: вроде как исполнилась моя мечта третьего класса, я дружу с мальчиком!
Прошел июнь, июль — письма не было. Сначала я думала, что еще рано, потом, что оно где-то затерялось на почте, потом, что Женька потерял мой адрес. Каждое утро я бежала к почтовому ящику, но он был пуст. Наконец письмо пришло. Полстранички, сухо, ни о чем: погода хорошая, хожу на речку, в лес, катаюсь на велике. И так меня это письмо обидело… Решила, что не буду отвечать, но потом написала что-то ядовитое, вроде: пиши такие письма крысе-Ларисе, а мне нафиг надо. Ответ пришел очень быстро, на шести страницах. Извини-извини, я идиот, я подумал, что совсем тебе не нужен, так глупо, ты мой самый лучший и единственный друг.
Первого сентября мы сели за одну парту, весь день болтали, но после школы, как обычно, пошли в разные стороны, каждый в свою. Встретиться? Но у меня четыре раза в неделю была музыкальная школа, у него волейбольная секция, в выходные тоже что-то не получалось. Когда люди хотят чего-то, они это делают. Когда не хотят — ищут причины. То есть я хотела, а Женька искал причины, которые не позволяли нам, к примеру, сходить в кино или в парк. Зато мы долго разговаривали по телефону. Через пару недель я заболела, он ни разу меня не навестил, но по-прежнему исправно звонил.
Вернувшись после болезни, я обнаружила, что Женька сидит с Аней. Оказалось, классная всех рассадила по своему усмотрению, о чем он мне не сказал. Мы по-прежнему переписывались, причем завели для этого толстую тетрадь, которая страшно интриговала одноклассников. Однажды у меня ее даже пытались украсть, но неудачно. После лета тема Максима и Ларисы как-то сама собой сдулась, и на первый план вышли наши с ним собственные отношения. Эта была нудная, скучная, мутная писанина без капли смысла. Словоблудие — так будет точнее. Нравимся мы друг другу или просто друзья — на эту тему были испачканы десятки страниц. Ни к чему определенному мы так и не пришли.
