Святой (ЛП) - Райз Тиффани (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗

Она обнаружила его в кабинете, потягивающим чай из изящной чашки.

- Вы садист? - спросила она.

Он сделал пометку на листке бумаги.

- Да.

- Это вы увеличили температуру в святилище?

- Я не хотел, чтобы ты замерзла.

- Вы подняли ее до тридцати двух.

Сорен оторвался от заметок.

- Правда? Прими мои извинения.

- Это были самые неискренние извинения за всю историю вселенной.

- Не исключаю.

- Я надрываю зад в святилище, оттирая двухсотлетний слой жира со скамеек, а вы тут сидите в своем кабинете и при двадцати одном градусе попиваете чаек, и пишете проповеди. Там жарко, как в штанах Сатаны, и я вспотела, как шлюха в церкви. У вас есть что сказать на это?

Элеонор скрестила руки на груди и метала искры в кабинет.

Сорен посмотрел на нее сверху вниз и вернулся к Библии.

- Мне нравятся наколенники.

- Я вас ненавижу.

- Сорок два, - сказал он и вытащил папку из ящика стола.

- Сорок два чего?

- Я фиксирую, сколько раз ты сказала, что ненавидишь меня. Это сорок второй. - Он открыл папку и что-то изучил внутри. - Нет, сорок третий.

Он сделал жирную пометку на странице.

- Сорок четвёртый. Я вас ненавижу. Какого черта вы врубили обогреватель на тридцать два?

- Ты угнала пять машин. Вместо того, чтобы отправиться в тюрьму или колонию для несовершеннолетних, тебя приговорили к волонтерской работе. А теперь ты расплачиваешься за значительные юридические услуги, возможно, тебе нужно пострадать. Полезно для души.

- Страдания полезны для души? Вы сидите в миленьком кабинетике, пьете мерзкий чай, пахнущий беконом...

- Это лапсанг сушонг.

- Он отвратительный. Вы пьете отвратительный чай и пишете проповеди в кабинете с комнатной температурой, пока я там умираю. Не вижу, чтобы вы страдали.

- Я страдал. И мои страдания закончились.

- Вы нашли Иисуса?

- Нет, я нашел тебя. - Сорен закрыл папку и вернул ее в ящик. Он снова отпил чая, поставил чашку и вернулся к работе.

Элеонор прижала ладонь к трепещущему животу.

- Как бы вы себя чувствовали, если бы я стояла на вашем столе и кричала что есть сил? - спросила она.

- Откровенно говоря, я удивлен, что ты до сих пор этого не сделала.

Откровенно говоря, она тоже была удивлена.

- А теперь, когда я настрадалась, можно вернуть температуру в обычный режим? Похоже на первый круг ада, а не на восьмой?

- Если ты так настаиваешь. Но, пока ты моешь скамейки, я хочу, чтобы ты подумала о своих грехах.

- Подумаю. Особенно о тех, которые планирую совершить с вами однажды.

- Умница.

Элеонор начала разворачиваться, но Сорен позвал ее.

- Да, Ваше Блондинистость. Что?

- Ты отправила заявки?

- Я сделала, как вы приказали, Ваше Величество.

- Ты расскажешь мне, куда подала заявки?

- Университет имени Никого. Университет Не Ваше Дело. Университет Не Скажу. Колледж Большого Секрета. И технический колледж Святого Отвали.

- Интересный выбор.

- Университет Не Скажу - мой запасной вариант.

- Есть веская причина быть такой скрытной?

- Вы спасли меня от тюрьмы. У вас повсюду тайные ниндзя, которые делают за вас все. Я не хочу, чтобы вы звонили от моего имени, пытаясь подергать за нужные ниточки ради меня.

- Я бы никогда такого не сделал.

- Врете.

Элеонор топталась в дверном проеме с одной единственной целью - остыть. А также попялиться на Сорена, который переступил порог Пресвятого Сердца без колоратки. Тогда с двумя целями.

- Элеонор?

- Что?

- Ты пялишься на меня.

- Вы восхитительны. Конечно, я пялюсь. Как диссертация?

- А мы не можем обсудить более приятные темы? Например, как я провел лето в поселении для прокаженных?

- Большой ребенок.

- Возвращайся к работе.

- Да, Отец Стернс.

- Предпочитаю, чтобы ты меня так не называла, - ответил он.

- Как насчет Мать Стернс?

- Как насчет сэр?

Он вопросительно изогнул бровь. Живот Элеонор скрутило на удивление в приятном смысле.

- Да, сэр, - прошептала она.

Сорен посмотрел на нее так, что она ощутила покалывание в пальцах.

- Умница. А теперь кыш. Сегодня у меня нет времени на отвлечения, даже на приятные.

Она оставила его в кабинете и направилась в святилище. Тень промелькнула в конце коридора, тень человека. Все время, пока она говорила с Сореном, здесь кто-то был и подслушивал? В панике Элеонор проиграла в голове всю беседу. Они не сказали ничего, что могло навлечь беду? Сорен сделал игривый комплимент ее наколенникам. Это было нехорошо, но это можно было выдать за сарказм. Она сказала, что его лапсангский сушонг отвратительный, что было правдой. Никто не мог с этим поспорить. Вот черт. Она спросила, почему он больше не страдает. Потому что я нашел тебя...

Черт.

Элеонор полубегом, полушагом направилась к тени. Но когда достигла конца, никого и ничего не увидела. Влюбленность в священника сделала из нее параноика. Кому вообще до нее дело, чтобы следить за ней? Никому.

Только ради предлога поговорить с Сореном снова Элеонор подумывала рассказать о тени. Через дверь его кабинета она услышала звон телефона, и как он ответил на него. Так или иначе, он говорил слишком тихо, чтобы разобрать слова, и пришлось вернуться в святилище.

Элеонор открыла двери и поставила стопперы, в надежде охладить воздух.

Она нашла ведро и опустилась на колени, окунув тряпку в воду с ароматом сосны. Она вымыла два квадратных фута, когда услышала эхо шагов. Очевидно, Сорен недостаточно пытал ее сегодня. Хорошо. Раунд второй.

- Если вы пришли сюда, то я вас вымою, - предупредила она и посмотрела на него. Девушка ждала улыбки или усмешки, но нет. На лице Сорена было самое странное выражение.

Он сел на скамью позади нее и посмотрел на распятие над алтарем.

- Сорен? - Элеонор опустилась на колени на скамью перед ним. - Что случилось?

- Ничего. Умер мой отец.

Руки Элеонор онемели.

- Боже мой. Что произошло?

Сорен покачал головой.

- Не знаю. Моя сестра, Элизабет, приедет сегодня и расскажет.

- Вы в порядке? - Она хотела взять его за руку, но, хотя он и сидел в нескольких дюймах от нее, казался слишком далеко, чтобы дотянуться.

- Я... - Воцарилась долгая пауза. - Мне стыдно за то, как я радуюсь тому, что этот человек мертв.

Элеонор не знала, что ответить, поэтому сказала единственное, что никогда ему не говорила.

- Я люблю вас.

Сорен перевел взгляд от распятия на нее.

- Спасибо, - ответил он. - Мне нужно было это услышать.

Спасибо? Лучше, чем «нет, не любишь», но не так же приятно как «я тоже тебя люблю». Тем не менее, она была рада тому, что хоть раз сказала что-то правильное.

- Поминальная служба в субботу, похороны в воскресенье. Ты поедешь со мной, правда?

- Я поеду с вами? - повторила она, не уверенная, что правильно его расслышала.

- Можешь? Пожалуйста?

Сорен говорил так робко свое тихое «пожалуйста», что она отдала бы собственное сердце, если бы он пожелал.

- Поеду. Да. Точно.

- Хорошо. Мы уезжаем завтра вечером, как только ты вернешься из школы. Кингсли может отправить машину. Соберись на две ночи.

- Куда мы едем?

- В Нью-Гемпшир, в дом моего отца.

- А это не вызовет подозрений? Священник приводит пару на похороны?

- Моя младшая сестра твоего возраста. Уверен, она приедет. Можешь остаться с ней.

- Да. Конечно. - Голова Элеонор кружилась. Она и Сорен поедут в Нью-Гемпшир на все выходные. Он хотел, чтобы она познакомилась с его младшей сестрой и посетила похороны его отца с ним. Когда она проснулась утром, то не ожидала, что вся ее жизнь изменится к концу дня. Очевидно, Бог не любил предупреждать о подобного рода вещах.

- Можешь идти домой. Тебе нужно собираться. А мне нужно сделать несколько телефонных звонков.

- Я могу что-нибудь для вас сделать? Помочь?

- Твое существование уже помощь. Уверяю тебя, я в порядке. В некотором шоке, но поверь, это хорошие новости.