Природа жестокости (ЛП) - Косвей Л Х (читать книги без TXT) 📗

— О, Боже, Роберт, — охаю я, почти разрывая простыни, так крепко сжимаю их. — О, Боже, о, Боже, о, Боже. Блин, Роберт.

Мои бёдра по обе стороны его головы крепко сжимаются, когда оргазм взмывает, как ракета через моё тело. Роб продолжает посасывать, пока волны оргазма не затихают, и я снова опускаюсь на мягкий матрас, а моё тело как удовлетворённая размазня.

Его губы измазаны моей влагой, и он нетерпеливо улыбается мне. Я хватаю Роба за плечи и притягиваю к себе, чтобы крепко прижаться к его груди.

— Говоря серьёзно, у меня нет слов, — изрекаю я в его тёплую кожу.

Роб смеётся, обнимая меня.

— Нет слов — хороший знак.

Я передвигаю лицо на его шею. Мне это очень нравится. Как будто я неосознанно составляла план все эти последние несколько недель. Его тело — это совокупность предначертаний, каждая со своей формой комфорта и удовольствия.

Я ощущаю эрекцию, прижимающуюся ко мне через брюки, и мной овладевает любопытство. Я нежно касаюсь её своими пальцами. Роб стонет и тяжело дышит мне в плечо.

— Я точно не уверена... что делать, э..., — медлю я, не зная, как продолжить.

— Всё в порядке. Я знаю, — говорит он, поглаживая мою поясницу.

— Нет, ты не знаешь...

Роб заглушает меня, закрыв одной рукой мой рот.

Его взгляд встречается с моим, и он говорит:

— Лана, я знаю, что ты всё ещё девственница.

— Что?

Это слово срывается с моих губ больше, как вздох, чем звук.

— Это всплыло раньше, когда мы беседовали с Сашей, — объясняет он. — Ты думаешь, почему я вернулся на вечеринку, выглядя довольным, как придурок?

При этих словах я сажусь, освободившись от его объятий.

— Саша рассказала тебе? — шепчу я.

— Да. Она хотела, чтобы я понял, что ты не похожа на всех тех женщин, с которыми я был. Хотя я уже знал это. Конечно, я не знал, что ты — девственница. Я так же не думал, что ты — опытная женщина, но я просто... ну, я действительно не знаю, что я думал.

— Не могу поверить, что Саша рассказала тебе, — говорю я, мой голос тих, но полон боли.

Знаю, это не самый худший секрет в мире, чтобы желать сохранить его в тайне, но он был мой, и она не должна была ему говорить. Никогда не думала, что Саша сделает это. В прошлом она всегда хранила мои секреты.

— Эй, перестань быть такой пугливой, — говорит Роберт, обхватив меня за плечи в попытке успокоить. — Не нужно так смущаться. Я сказал тебе сегодня вечером, что всегда хотел тебя, и быть девственницей — неплохо. В сущности, — он останавливается, и в его взгляде блестит озорной огонёк, — это причиняет мне трудности.

— Ну, я сконфужена, Роберт, — протестую я, не обращая внимания на последнюю часть его фразы. — Так же я расстроена из-за Саши.

— Почему бы мне не рассказать что-нибудь постыдное о себе, тогда мы могли быть на равных?

Я искоса бросаю на него взгляд, обдумывая это.

— Ладно, валяй.

Роб почёсывает подбородок с задумчивым выражением лица.

— Хорошо, как насчёт этого? Я всё время думал о тебе, когда мастурбировал, будучи подростком.

У меня падает челюсть, и я округляю глаза.

— Роберт! Ты должен обязательно об этом рассказывать? Это смущает меня больше, чем тебя, и ты чертовски знаешь это.

Роб хихикает.

— Ладно, возможно, я знаю. Оно всё ещё стоит того, чтобы рассказать тебе, и увидеть тот милый румянец на щеках. Кроме того, я не понимаю, как ты можешь смущаться передо мной, учитывая, что пять минут назад мой язык был в твоей вагине.

Я закрываю руками глаза.

— Ты — дьявол, — бормочу я.

Роб переползает и обхватывает руками мою голову.

— Поэтому я тебе так сильно нравлюсь, — констатирует он, и его голос звучит ниже. — И так же поэтому ты становишься такой влажной для меня. Я очень долго хотел попробовать тебя на вкус.

— Мне нужно найти Сашу и поговорить с ней, — изрекаю я, и, кажется, он недоволен, что мне не доставляет удовольствия его непристойный разговор.

— Подожди до завтра. Возможно, сейчас она слишком пьяна для беседы.

Роб пододвигается и лениво целует ложбинку на моей шее, нежно покусывая зубами. Я не ожидаю почувствовать это по всей длине моего позвоночника, но чувствую.

— Возможно, она не пьяна, — говорю я, отодвигаясь в сторону и пытаясь определить, куда он швырнул мои трусики, и нахожу их под кроватью. — Пойду и проверю.

Натянув трусики и платье, я оборачиваюсь и вижу Роберта, растянувшегося на кровати без рубашки и похожего на ленивого тигра. У него прикрыты глаза, а губы изогнуты в ухмылке.

— Ты знаешь, тебе не нужно убегать от меня, — говорит он, с жадностью рассматривая моё тело.

— Я не убегаю. Сразу же вернусь, если не смогу найти её.

Выражение его лица оживляется от удивления.

— О, тогда следует ли мне ждать здесь, как послушная маленькая игрушка для плотских утех? Я понял тебя, Лана Суини. Ты — тот тип девушек, которые «любят и бросают». У меня такое чувство, что меня используют.

Я поднимаю подушку, пока надеваю туфли, и бросаю ему в голову.

— Заткнись.

— Оскорбление! — шутливо кричит он мне в след, и я покидаю комнату.

Я спускаюсь вниз, но Сашу нигде не видно. Наконец, я замечаю Алистера и спрашиваю его: «Не видел ли он её?» Тот отвечает: «Она поднялась на второй этаж играть в покер». Я киваю и иду в том направлении, но там, кажется, пусто. В конце концов, я слышу движение в комнате в конце длинного коридора, поэтому иду проверить. Открыв дверь, у меня округляются глаза от шока, потому что я, несомненно, не вижу игру в покер.

Это какой-то кабинет, и много папок скинуто со стола. Рыжеволосая стриптизёрша лежит на поверхности стола, пока Саша растягивается на ней в одном нижнем белье. Она запускает руку в трусики стриптизёрши, а рот подруги на её соске. При звуке моего появления она поднимает голову и застывает от удивления в долгом молчании, пока мы просто пялимся друг на друга, будто чужие.

— Простите, — бормочу я, захлопываю дверь и устремляюсь вниз по лестнице.

Интерлюдия 3

Роберт.

Март 2005

Шесть месяцев я не разговаривал с Ланной с того самого последнего Хэллоуина, когда сильно напился и поцеловал её на лестнице. Тот поцелуй был бесподобен, и я представлял себе, как это происходит; он казался таким милым, что становилось страшно. Конечно, я сделал так, чтобы в её глазах он показался просто большой шуткой.

Мне не следовало этого делать. Нужно было дать ей понять, что же было на самом деле: это был я, выпускающий на волю сдерживаемое влечение, которое испытывал к ней все эти годы. Таким способом я мог бы прекратить все игры и просто, не знаю, просто любить девушку так, как она заслуживала. Проблема в том, что я не был уверен, способен ли любить девушку, не причиняя ей боли. Мне нравится быть причиной её боли, но я чувствовал себя куском дерьма. Я как наркоман, который делал всё, что угодно за дозу, но когда проходил кайф и наступала тошнота, всё, что оставалось — это боль и разочарование.

Я принял решение не общаться с ней так, чтобы не причинять боль, ведь она не заслуживала быть скрытой целью моей чертовой потребности морочить ей голову.

Мама говорила, что в этом году я ещё больше погрузился в свои мысли, чем когда-либо, но она не имела ни малейшего представления о моей задумчивости.

Это был опыт для силы воли. Казалось, я разрывался внутри на две части. Одна часть меня любила Лану слишком сильно, чтобы взвалить на плечи такого придурка, как я, а другой половине — всё равно, она просто хотела быть рядом с ней, чтобы подпитываться её эмоциями.

Я делал вид, будто настолько выше её, что Лана даже не заслуживает моего внимания, хотя в действительности, моя жизнь вращалась вокруг неё. Слушал отзвук её голоса из спальни Саши, когда она приходила в гости в наш дом, и жадно ждал, когда мельком увижу, идущую по коридору в школе. Меня безумно заводило быть рядом с ней, но я был вынужден притворяться, будто девушки не существовало.