Изнанка мести (СИ) - Великанова Наталия Александровна (книги бесплатно без txt) 📗
Вика шла вдоль старых домиков с резными окнами. Покосившиеся ставни и кривые пороги выглядели жалко, особенно по сравнению с величественными коттеджами, заполняющими противоположную сторону улицы. Интересно бы заглянуть за мощные ворота, крепкие двери, посмотреть на спокойную жизнь незнакомых состоятельных людей. В бледно-желтом доме с тяжелыми занавесками и высокими цветами на окне наверняка жила какая-нибудь беззаботная пожилая женщина. Куча внуков навещали её по выходным, шумели, требовали внимания, бегали по лестницам. В воскресенье уезжали, а она оставалась радоваться покою и растениям в горшках. Или здесь, в сказочном домишке с цветными окнами в высокой башенке, так похожей на игрушечную: здесь, возможно, обитала большая семья со школьниками-детьми, собакой, кошкой, попугаем. Дочь любила тусить «В контакте», а близнецы – мучить Мурку.
Всегда кажется, что у кого-то жизнь лучше, интереснее, счастливее. Кто-то умнее, кто-то проворнее, кто-то удачливее. Так ли это на самом деле? Вряд ли.
Она вернулась домой и легла.
День шел за днем. Дождь сменял солнце, утро – вечер. Иногда предательская мысль, что всё еще возможно, пронзала её, словно луч света, упавший на дно прозрачного водоема. Тогда, помимо воли, мысли мгновенно улетали далеко в будущее, где Ярослав просил её простить его, и тоска заполняла всё существо: ничего не будет! Эта гнетущее чувство было безбрежным, как мировой океан. Оно не оставляло воздуха, оно было похоже на погребальный звон. Вика скрючивалась и тонула в отчаянии. Он ни разу не позвонил ей, не прислал смс, не приехал! Он отрезал её от себя острым ножом – отрубил.
Каждый день она бродила по дому в попытке найти успокоение, изжить боль, хоть как-то отвлечься. Просыпалась рано утром и бесконечно долго смотрела в окно, слушая шепот дома. Среди старых книг пыталась найти что-нибудь интересное, весёлое. Как назло, дом был завален серьезной литературой: мемуарами политиков и математиков, драмами, занимательной ядерной физикой и кулинарией. Ни одной странички сатиры, ни замшелого детективчика, до зарезу нужных сейчас, не обнаружилось.
В один из дней Вика сходила на кладбище. Листва шелестела тихо-тихо. Порывы ветра сыпали мелкие семена с берез. Она специально свернула на обочину и прошла, опуская ноги в листву. Асфальт закончился, и она побрела по грунтовой дороге к лесу. Там, на опушке мирно спали её родители и бабушка. Мама с папой были похоронены рядом. Мамина мама – бабушка Тамара – вместе с прабабушкой, в старой части кладбища. Рядом была могила её брата – деда Васи. Вика опустилась на землю внутри оградки родителей. Здесь густым ковром росла трава, и торчали сухие перья листьев ириса. Она замерла, вглядываясь в фотографии. Мама смотрела тепло и нежно, папа – сочувственно. Сегодня она не принесла цветов. Не торопилась. Ветер приносил далекий шум поездов. Мысли разбредались, теряясь в пожухлом пырее, скрипе саранчи, черных крестах и памятниках. Слёзы накатывали на глаза, заполняли их и скользили по щекам. Сил у неё было совсем мало, и она просидела долго, неслышно делясь своими бедами с мёртвыми. Ей некуда и незачем было торопиться.
Когда руки задеревенели от холода, она встала, приложила к памятным камням лоб: попрощалась. Побрела прочь. Дорога вела вдоль ельника, мимо старого мосточка, заброшенной старинной усадьбы. Расстояние, преодоленное на машине, всегда казалось крошечным, но сегодня оно заняло немало времени. Она медленно влачилась по опушке, спотыкаясь на кочках.
Вдруг мысль о ребенке сама возникла в голове. Она подняла лицо. Вот он и попался! Она еще не была совсем уверена, но, кажется, попался. Похоже, она беременна. Дрожь прошла по спине. У неё месячные были еще до свадьбы. Когда же?
Вика улыбнулась. Даже в очень тяжелые минуты человек может улыбаться, если у него появляется надежда. Пусть вместе с болью, с горем, с тревогой – но всё равно надежда. Значит, что-то есть впереди, значит можно держаться прямо. Вика ускорила шаги и поторопилась домой. Там пустилась на поиски ежедневника. Где её календарь? Точно! Месячные были в начале июня. А сегодня уже наступил август. Скоро три недели, как она подписала это уродское заявление на развод. Точно она не помнила, какого числа это было. С учетом того, что Андрей говорил, что в загс надо явиться девятнадцатого августа, где-то девятнадцатого-двадцатого июля он приходил с бланком. Она наверняка беременна. И хоть сама мысль шантажировать мужчину ребенком казалось кощунственной, это был её единственный шанс.
Ребенок! Вика коснулась рукой пока ещё плоского живота. Ей надо было убедиться, прежде чем она смогла бы почувствовать счастье. Сотни мыслей разом посетили голову, побежали, перепрыгивая одна через другую, как шкодливые обезьянки. Стоп! Она не станет радоваться, пока не получит подтверждения. Кажется, муж не имеет право подавать на развод, если его жена беременна: как-то раз она про это читала. В статье рассматривали интересный случай: ребенок был зачат не от супруга – от другого мужчины. Всё равно, судья не мог расторгнуть брак, потому что закон этого не допускал.
Но она-то точно знала, чей у нее ребенок. Надо сделать сначала тест. Сколько он интересно стоил? Рублей сто? Где взять эти сто рублей? Надо сходить к бесплатному доктору. Он ведь может подтвердить беременность? Как это называется? Визуальный осмотр? Вот бы убедиться прямо сейчас. Но куда пойти? Где взять врача, не требующего денег за посещение? Может, в скорую позвонить? Вот закон подлости! Она носила ребенка финансиста, но не могла даже к платному доктору обратиться. Что же ей делать? Вика лихорадочно перебирала в уме варианты, где раздобыть денег. У друзей она занять не могла – слишком унизительно: они никогда в своей жизни не брала в долг, даже кредитные карты не оформляла. Единственный человек, у которого она могла попросить – Ольга, но та сейчас была в Орловской области.
Конечно, если она беременна, Выгорский ей все вернет, и у неё денег снова будет куча, но что делать сейчас? Вика обшарила каждый закуток, в надежде найти хоть что-то мало-мальски ценное на продажу. Ничего. Только старые дизайнерские шмотки, пошитые на заказ, и не стоящие сейчас и половины уплаченных за них денег. Что ей, на рынок с ними идти? Может быть, организовать что-то наподобие платной вечеринки по обмену одеждой? Сейчас ещё есть комиссионные магазины? С досады она до боли кусала губы. Хоть бы в огороде клубника росла – собрала бы и толкнула у станции – нет!
Ей и нужно-то всего рублей сто. Но даже и их не было. Может у соседей пойти занять? Нет! Она никогда на такое не решилась бы. Поехать у метро милостыню насобирать?
Вика посмотрела на руки и сняла обручальное кольцо. Символ любви к человеку, ребенка которого она носила. К человеку, который испытывал к ней только ненависть, к человеку, которому не интересно, как она, и что с ней. К человеку, с которым у неё не будет счастья, даже если родится ребенок. К человеку, которого она должна вырвать из сердца.
Она не отрывала взгляда от золота, и на неё нахлынули воспоминания об апрельском дне, когда он предложил ей выйти за него замуж. Тоненький ободок металла, спрятанный в розу, сверкающие на ветру медные пряди, запахи и гул аэропорта, нетерпение ожидания. Горечь былого восторга отдалась оскоминой на языке.
Больше продать было нечего. Она не медля сдала кольцо в ломбард, который без труда обнаружила на Казанском вокзале. Грязное такое местечко с маленьким окошком и приемщиком, сверкнувшим на неё хищными глазками. Он оценил драгоценность в пять тысяч. Это пахло грабительством, но Вика быстро кивнула. Тут же получила деньги, квитанцию и поехала домой. «Не сегодня-завтра, – думала она, – я заберу его обратно. Сейчас надо радоваться, что существуют такие учреждения, в которых дают наличные в обмен на вещи. Ярослав его выкупит. Он будет сожалеть и извиняться, что мне пришлось иметь дело с какой-то паршивой долговой конторой. Вряд ли он станет носить меня на руках, даже когда узнает про ребенка, но деньги у меня будут».
