Хранящие тепло - Лагутина Елена (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Иногда, очень редко, она позволяла себе вспоминать о Денисе. Их любовная история, длившаяся всего несколько дней и закончившаяся так печально, стала для нее своего рода храмом, в который она входила с трепетом, затаив дыхание. Каждый раз, прежде чем войти в этот храм, Саша тщательно прислушивалась к себе и, если находила в душе хоть каплю обиды или злости, хотя бы тень разочарования и досады, то сама же накрепко запирала перед собой двери, зная, что в этот храм нужно идти только с чистой душой, наполненной одним лишь теплом.
Но, с другой стороны, невозможно было заставить себя полностью отрешиться, вычеркнуть из памяти то, что случилось в то утро, когда они с Кристиной уехали из города. Когда Кристина вернулась от Дениса, у нее было такое лицо, что Саша даже не стала ее ни о чем спрашивать. Ей и без слов все было понятно. Только потом, уже в поезде, Кристина рассказала ей о том, почему она так внезапно решила увезти Сашу из города. Тогда Саша была полностью с ней согласна, тогда она только одного и хотела — уехать. Не видеть, не слышать, не ждать. Впрочем, и теперь, по прошествии пяти лет, она понимала, что другого выхода у нее не было. Она бы просто не смогла начать новую жизнь, зная, что Денис где-то рядом, и не мечтая о счастье. Впрочем, мечты о счастье — коварная вещь, которая преследует человека на протяжении всей жизни. Избавиться от них невозможно, а жить с ними — в тех случаях, когда счастье это реально не достижимо — бывает очень тяжело.
Особенно тяжелым был для нее день суда — тот единственный день, когда ей пришлось, пусть всего на несколько часов, но все же пришлось вернуться в родной город. С трудом дождавшись момента вынесения приговора, она сразу же потянула Кристину за руку. Здание вокзала находилось не далеко от здания суда — через двадцать минут Саша уже сидела в автобусе, смотрела застывшими глазами сквозь мутное стекло, пытаясь избавиться от неприятных и устрашающих мыслей. Ненависть, горевшая во взгляде ее обидчика, казалось, освещала своим пламенем весь зал. Даже судьи отводили глаза, столкнувшись с его взглядом. Эта ненависть была направлена на нее. Кто знает, сумеет ли время затушить это пламя? А если не затушить, то хотя бы ослабить его силу? Кто знает… Может быть теперь, после всего, что случилось, ей нужно бояться не только воспоминаний о прошлом, но и мыслей о будущем? Но в тот период жизни у Саши не возникало вообще никаких мыслей о будущем…
Аккуратно сложив стопку отредактированных листов в ящик стола, Саша поднялась, расправила одеяло на постели у Марины и принялась стелить свою постель. Уже вторую ночь подряд ей никак не удается сконцентрироваться на работе. «Эта осень, наверное, сведет меня с ума», — подумала она и потушила ночник. Когда Саша заснула, на горизонте уже показалась узкая полоска первых лучей солнца.
«Эта осень, наверное, сведет меня с ума», — подумал Денис, с трудом пытаясь оторвать взгляд от окна. Наверное, на этот раз он еще очень долго не смог бы осуществить задуманное, если бы не звонок в дверь, который заставил его наконец переключить свое внимание на реальность. Впрочем, не первый и даже не второй, а только третий звонок по-настоящему «разбудил» Дениса.
На пороге стоял Федор.
— Наконец-то, — хмуро пробасил он, — а я уж думал под дверью расположиться в ожидании хозяина. Как верный пес. Кстати, ты не думал завести себе собаку?
— Собаку? Нет, не думал. Что-то не хочется больше никого… заводить. Проходи, чего ты в дверях топчешься.
— И то правда, — хмуро проговорил Федор, протягивая Денису битком набитый полиэтиленовый пакет. — Пиво-то возьми, куда пошел.
— Пиво пить будем? — равнодушно спросил Денис и, не дождавшись ответа, скрылся на кухне. Через какое-то время, тревожно озираясь по сторонам, появился Федор.
— Ты чего? — поинтересовался Денис причиной его странных взглядов.
— Ничего, — вздохнул Федор. — Знаешь, каждый раз такое ощущение, что она — раз! — и выскочит из-за угла. Или материализуется — прямо из воздуха. Возьмет, и появится снова. И никакого тебе пива.
— Почему никакого пива? — не понял Денис.
— Потому что у меня сразу случится приступ тошноты. Какое может быть пиво, когда тошнит.
— Перестань, Федор, — усмехнулся Денис, — до каких пор ты будешь бояться призраков прошлого? Уже сколько времени ее здесь нет.
— Знаешь, такие… — Федор многозначительно откашлялся, — призраки долго не забываются. Слишком страшный призрак.
— То-то я смотрю, у тебя волосы дыбом встали от страха.
Федор любовно провел ладонью по блестящей круглой лысине. Первые «островки» появились у него еще в двадцать лет, а теперь, когда ему было тридцать три, волос на макушке практически не осталось. Но Федор искренне считал свою лысину показателем мудрости и никогда ее не стеснялся. Денис знал, что своей шуткой приятеля не обидел.
— Ладно, давай не будем о грустном. Давай о хорошем, дядя Федор, — разлив пиво в бокалы, предложил Денис. Ему и в самом деле не хотелось сейчас вспоминать про Жанну и про тот период своей жизни, который Федор обычно называл кратко и лаконично — «дурдом».
— А она точно не появится? Не выскочит из-за угла? — не унимался Федор.
— Не выскочит, я тебе обещаю.
— Ладно, тогда давай — о хорошем.
За столом воцарилась мертвая тишина.
— Вот и поговорили, — быстро опустошив первый бокал, резюмировал Федор. — Неужели все настолько плохо?
Денис не ответил. В принципе, все было не настолько плохо, а если учитывать предложение, поступившее руководству футбольного клуба от дирекции одной испанской команды, можно сказать, что все вообще было отлично. Это предложение пока рассматривалось. У Дениса в запасе было по крайней мере две недели для того, чтобы решить вопрос о своем будущем. Фактически же оставались одни формальности. Условия, предложенные испанцами, полностью устраивали как руководство футбольного клуба, так и самого Дениса. Сумма зарплаты, оговоренная в контракте, раз этак в пятьдесят превышала ту, что начислялась Денису здесь, как и уровень команды, в которой предстояло играть Денису. Нужно было быть полным идиотом, чтобы отказаться от такого предложения. Денис и не собирался от него отказываться: про себя он уже давно решил этот вопрос, но до сих пор что-то мешало ему подписать контракт. Дни шли за днями, а он все откладывал это «на завтра», зная, что у него пока еще есть время подумать. И он думал, целыми днями только об этом и думал, но так до сих пор не понял, в чем же зацепка. В чем причина его странной неуверенности, нерешительности. Что может держать его в этом городе? Воспоминания? Но от воспоминаний такого рода любой нормальный человек, не будь он мазохистом, наоборот постарался бы убежать прочь как можно скорее, понадеявшись, что на новом месте все наконец забудется. Тогда что же? Ведь ее, Саши, давным-давно здесь нет, и больше никогда не будет. Было бы глупо надеяться на ее возвращение. Но даже если предположить, что вдруг такое случится и она вернется, приедет погостить у Кристины вместе со своим ребенком — разве это может что-нибудь изменить? Прошлое изменить невозможно. Не вычеркнешь, как ни старайся, из жизни и из памяти тот ужасный вечер, когда он ушел, убежал от Саши как глупый испуганный мальчишка. Оставил ее одну в тот момент, когда должен был находиться рядом. И уж тем более нельзя вычеркнуть из жизни год, который он прожил с Жанной. Ровно один год и один день… Так странно совпало, что Жанна ушла от него ровно год и день спустя после того, как случилось все это. А когда этот год прошел, Денис долго не мог избавиться от ощущения, что постарел на целых десять лет. Этот год тянулся долго, бесконечно долго, а потом дни вдруг полетели за днями, незаметно, однообразно, как летят листья, уже лишившиеся своих ярких красок поздней осенью.
Как же это все произошло? Даже теперь, спустя столько времени, Денис так до конца и не смог разобраться, как и почему в его жизнь вошла Жанна. Обрывки, уцелевшие в памяти, никак не хотели складываться в одну картину, как перепутанные детские пазлы. Он помнил первый день — тот самый, когда, проснувшись после долгого и тяжелого сна, увидел Жанну, сидящую рядом с ним на полу. Слегка дотрагиваясь кончиками пальцев, она гладила его по голове. Эти прикосновения разбудили его — точнее, не разбудили, а просто заставили открыть глаза. Увидев Жанну, он сразу даже не понял, кто это.
