Змеиный мох (СИ) - Рябинина Татьяна (книги онлайн бесплатно серия txt) 📗
=50
Когда столы составили вдоль стен в линию, в буфете оказалось намного просторнее. Свободную середину, надо думать, выделили для танцев. Вместо стульев притащили откуда-то деревянные лавки без спинок, чтобы усадить народ поплотнее. Угощение, на беглый взгляд, было скромным: салаты, нарезки, овощи, но батареи бутылок впечатляли. Оставалось только порадоваться, что за рулем, и понадеяться, что удастся сбежать до того, как начнется стадия выноса тел. Хорошо бы не одному…
Вручив Кире розы, я огляделся по сторонам. Собрались еще не все, но уже потихоньку рассаживались. Мне повезло: Надя как раз пробиралась за стол вслед за Светланой.
- Можно с вами рядом, Надежда Васильевна?
Она резко повернула голову, и ее глаза поймали отблеск света над буфетной стойкой. Как зеленый сигнал светофора. Разрешающий.
С другой стороны моим соседом оказался Слава. Все бы ничего, вот только напротив уселась Алиса, и тут же что-то коснулось под столом моей ноги. Разумеется, случайно, кто бы сомневался.
Лисицын, как обычно, появился последним. Ну как же не привлечь внимание к своей персоне? Дернул недовольно щекой, увидев меня рядом с Надей, и устроился с краю. Боковым зрением я наблюдал за ней, но она даже не посмотрела в его сторону. Сидела и разговаривала со Светланой.
Открыть «банкет» по рангу пришлось мне. Мастером тостов я никогда не был, бокал минералки красноречию тоже не слишком способствовал, так что обошелся стандартным «поздравляю-желаю». Ну а дальше понеслось… Коллеги так рьяно набросились на закуски и выпивку, что я только диву давался. Такими темпами часам к восьми можно было уже ожидать падежа под стол. Или на то и расчет? Все-таки завтра рабочий день.
Тосты шли один за другим, как будто каждому это вменялось в обязанность и боялись не успеть. Тихую – пока еще – музыку из колонок перебивала болтовня по группкам, на которые неизменно разбивается любой большой стол. Мы сначала разговаривали со Славой, но скоро в беседу влезли Алиса и две ее соседки – дамы из Надиного серпентария. Начали расспрашивать, где и как служил. Я рассказывал, но не им. Наде, которая – я не сомневался – прислушивалась, хотя и молчала.
- Ужас какой! – ахала Алиса. – Вот так в лесу, год за годом. Ваша жена просто героиня. Я бы не смогла.
Закрыла б ты рот, дура плюшевая!
Надина рука рядом дрогнула, напряглась. Я чувствовал ее близость – словно содранной кожей, обнаженными нервами. В такой тесноте сложно было не касаться друг друга. Локтями. Ногами. И тут уже я делал вид, что случайно.
«Извини…те»…
- Разве ж это ужас, девочки? Мой отец срочную служил в Киргизии на высокогорке. Десять человек застава. Девять месяцев снег. Весна – три дня, когда маки расцветают. И снова все голое. Днем пекло, ночью холод. Пролетел вертолет, сбросил тюк с консервами. Промахнулся – попал в пропасть. Сидите, сосите лапу. Собак кормить надо. Списали лошадь, забили. Собакам мясо, бойцам бульон из мослов. Так что я, считай, на курортах служил.
Развязало язык, и вина не надо было, опьяняло то, что Надя рядом. Поворачивалась ко мне, чтобы чокнуться бокалами, встречались взглядом. И чем дальше, тем дольше задерживались эти взгляды, тем труднее было их отвести. И тут же я ловил злобный косяк с дальнего конца стола.
Умойся, Андрюша!
Кира посмотрела многозначительно на Светлану, та куда-то исчезла и вскоре вернулась с гитарой.
- Надечка Васильна, - попросила Кира, - спой, светик, не стыдись. Порадуй старушку.
Надя свирепо покосилась на Светлану, мельком взглянула на меня. По спине побежали мурашки, когда я вспомнил, как она пела в Змеином мху. И взгляд этот узнал: одновременно растерянный и нахальный, слегка не в фокусе. Выпила она уже достаточно.
Музыку выключили, Надя вышла на середину, села на поставленный кем-то табурет. Подстроила гитару, посмотрела куда-то в параллельную вселенную. Начала петь, и я понял, что лечу в пропасть.
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было, чья победа,
Кто побежден, кто побежден?
Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
В том, для чего не знаю слова.
Была ль любовь?
Кто был охотник, кто добыча,
Все дьявольски наоборот.
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот, сибирский кот.
В том поединке своеволий
Кто в чьей руке был только мяч?
Чье сердце, ваше ли, мое ли,
Чье сердце, ваше ли, мое ли,
Летело вскачь?
И все-таки, что ж это было,
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю, победила ль,
Так и не знаю, победила ль,
Побеждена ль?..[1]
Каждое слово резало, как ножом. Потому что было о нас. О ней и обо мне. Или… не о нас?
Лисицын покраснел, опустил голову, ноздри подрагивали. По каменно напряженному лицу Славы и сузившимся глазам я понял: и его пробило тем, что, вроде бы, давно осталось в прошлом. Алиса – она смотрела на Надю ненавидящим взглядом, стиснув губы в тонкую линию. Все замерли, почти не дыша, боясь пошевелиться. Ее голос, глубокий, мягкий, похожий на черный бархат, отзывался во мне эхом.
Надя замолчала, несколько секунд стояла полная тишина, которая взорвалась восторженными воплями и аплодисментами. Она спела еще три песни, но я уже почти не слушал.
«Что это было, чья победа?» - крутилось в голове.
Закончив, Надя поставила гитару в угол, села рядом со мной, залпом выпила полбокала минералки. Хотелось сказать многое, но в слова это не укладывалось.
- Спасибо…
Она, не ответила, только кивнула.
Снова включили музыку, притушили свет. Девочки-рекламщицы выбрались танцевать, за ними потянулись и остальные. Кто не хотел – пил и разговаривал, причем балаболили все одновременно, никто никого не слушал. Слава встал и ушел. Лисицын мрачно тянул бокал вина, неподвижно глядя перед собой. Мы с Надей молчали – словно вслушивались друг в друга.
Заиграла какая-то медленная, томительно знобящая мелодия.
- Пойдем? – предложил я.
Она едва заметно улыбнулась. Нервно, напряженно. Встала и обернулась, как будто хотела проверить, иду ли за ней. Глаза снова по-кошачьи блеснули в полумраке.
Мы нашли свободный пятачок – как школьники на дискотеке. Я взял ее за руку, вторую положил на талию. Прошептал на ухо:
- От тебя пахнет… дождем.
Ее пальцы дрогнули у меня на плече, коснулись шеи, убежали испуганно. Я обнял ее крепче и почувствовал, как сильно нас тянет друг к другу. Как два провода под током, текущим в одном направлении. Мы словно замерли в мгновении перед поцелуем. Нет, не так. В мгновении между двумя поцелуями. Один только что закончился, другой вот-вот должен был начаться. Время остановилось.
- Надя… Наденька…
Ее затуманенный взгляд, призывно приоткрытые губы, тепло дыхания…
- Может, пойдем?..
Договорить я не успел. В одну секунду все изменилось. Ее тело, только что мягкое, податливое, как воск, напряглось под рукой. Лицо стало жестким, глаза сощурились.
- Выпьем кофе?
Я не узнал ее голос – резкий, режущий, как край льдинки.
- Надя…
Да что опять с тобой такое?! Что я сделал не так? Что сказал?
Музыка кончилась, она уперлась ладонью мне в грудь, и я отпустил ее руку. И моргнуть не успел, как ее уже не было рядом. Снова зазвучала медленная мелодия.
- Денис Аркадьевич, можно вас пригласить на танец?
Алиса смотрела умоляюще. Я машинально положил руки ей на талию, высматривая за спинами танцующих Надю. Возбуждение никак не желало уходить, и я старательно держал Алису на расстоянии – меньше всего хотелось, чтобы та приняла это на свой счет. Танцевать с ней было неудобно: ростом она едва доставала мне до плеча, к тому же постоянно сбивалась с ритма и наступала на ноги.
Эти несколько минут показались настоящей пыткой. Наконец все закончилось, я поблагодарил Алису небрежным кивком, огляделся по сторонам. Нади нигде не было.
