Разрушай и подчиняй (ЛП) - Винтерс Пэппер (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
— Ладно... что вы хотите знать?
Мужчины забарабанили руками по столу. Низкий смех раздался вокруг.
— Ооо, лучше бы ты этого не говорила, девочка.
— Расскажи нам все в грязных подробностях.
— Расскажи нам что-нибудь, отчего ты покраснеешь.
Моя спина напряглась, но я улыбнулась, не боясь их, потому что я росла среди похожих братьев, в другом месте, в другое время. Я была такой же частью этого мира, как и любой другой, более того: запах бензина и грохот мотоцикла были колыбельной из моего прошлого.
Страх быстро овладел мной.
Так почему, если ты пришла из этого мира, ты так боишься его?
Мои пальцы изнывали от желания вцепиться в волосы и хорошенько потянуть их. Вопросы накапливались, а ответов все не было.
Парень-зажигалка спокойно встал, вытер губы, допил оставшееся пиво и обошел вокруг стола, чтобы выйти. Его братья не подняли глаз, сосредоточившись в ожидании моих слов. Но я не могла смотреть куда-либо еще.
Открыв дверь, он обернулся, карие глаза встретились с моими. Он оскалился, посылая дрожь по моей голове. Его глаза кричали о том, что он не закончил со мной. Все, ради чего он похитил меня, еще не свершилось.
Снисходительно взмахнув пальцами, он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Мое сердце колотилось в груди.
Тебе необходимо вспомнить. Срочно.
Мое время со скрежетом подходило к концу. Меня продадут. И у меня никогда не будет второго шанса. Я должна бороться.
Мо толкнул мою лодыжку под столом.
— Расскажи нам. Жестоко заставлять мужчину ждать.
— Да, это называется синие яйца, — пошутил проспект.
Мужской смех прокатился по комнате.
Сделав глубокий вдох, я ответила:
— Вы хотите деталей...
— Черт, да!
Грассхоппер ухмыльнулся.
— Однууу маленькую пикантную деталь. Давай же, расскажи.
В памяти пронеслось все, что делал Килл, все, что он заставил меня чувствовать, сокрушительность, которую он скрывал под угрюмой резкостью.
— Ладно, одна деталь. Когда он возил меня за покупками, то прижал к стене в примерочной и поцеловал так сильно, что зубами прокусил мою губу.
В животе затрепетало от воспоминаний, страсти, смятения и больше всего от желания.
Смех затих, мужчины переглядывались со странным выражением на их лицах.
Мо наконец пробормотал.
— Как трахал. Расскажи об этом, но не лги.
Грассхоппер бросил на меня взгляд, повернув лицо, со ртом, набитым пиццей. Я не могла прочитать посыл в его глазах.
Ложь в том, что он поцеловал меня? В это так сложно поверить?
Да, если то, что сказал Грассхоппер, верно. Скованная, со связанными глазами, без прикосновений — единственный способ, который Килл использует женщину, когда спит с ней.
У меня пропало всякое желание откровенничать с ними, позволяя своей душе утопать глубже и глубже во тьме беспамятства. Это не их дело, что их президент делал со мной. Тем более мои ответы их не устроили. А я хотела сохранить эти драгоценные воспоминания — они были моим единственным светом в темноте.
— Попробуй еще раз, тыковка. Что-то правдоподобное на этот раз, — сказал толстяк, вытирая рот от пиццы.
Сжав кулаки под столом, я сказала:
— Что происходило в квартире Килла…
— …не ваше собачье дело.
Этот голос. Гладкий, но сиплый. Глубокий и мощный. Словно землетрясение — его слова с силой разносились по всей комнате.
Осознание наэлектризовало волоски от спины до шеи. Каждый дюйм моего тела гудел.
Комната затихла. Невероятно затихла.
Я развернула кресло. Мое сердце вспыхнуло искрами и кометами.
Лицо Килла было закрытым и злым, кулаки упирались в бока. Его глаза налились кровью, на лице были заметны синяки. Исчез собранный, жесткий президент, на смену ему пришел уязвимый мужчина в поисках насилия.
— Я поручил тебе сделать одну вещь, и что я, бл*дь, вижу, когда возвращаюсь?
Все в нем говорило о ярости: его взъерошенные волосы, пахнущие ветром и солью, и изрезанная кожа, отчетливо пропахшая алкоголем.
Где он был? С кем подрался?
Килл так ни разу и не взглянул на меня. Вместо этого он направил свой гнев на Грассхоппера.
— Я вижу ты опять ослушался меня, да еще и кормишь чертову девку?
Моя спина напряглась. Я хотела накричать на него, чтобы он поговорил со мной, но губы оставались крепко склеенными.
Грассхоппер стоял, вытирая руки о полинявшие джинсы.
— Эй, През. Я виноват. Она была заперта в той комнате несколько дней. Я почувствовал, что важно дать ей глотнуть немного свежего воздуха, понимаешь?
Мо взглядом сверлил мой затылок, но я не отводила взгляда от Килла. Я упивалась всем, от его окровавленных костяшек до пятен травы на джинсах. Мой разум был полон всяких мыслей о том, что он делал последние два дня.
Я скучала по нему.
Я хотела позаботиться о его новых травмах так же, как и в первую ночь, когда меня привезли. Я хотела исцелить его — исправить то, что довело его до такого состояния.
Возможно, он не дрался? Может, это была самооборона?
Мою голову заполнили ужасные мысли о том, что его обидели другие.
Бессознательно я наклонилась вперед, приблизилась к нему так же, как прилив стремится к луне.
— Ты ранен.
Его ноздри раздулись, между нами возникло напряжение, будто мы никогда не касались друг, не целовались и не трахались.
Моя кожа покрылась жаром, а душа растаяла под его пристальным взглядом.
— Какого хрена ты позвал меня, Хоппер? Ты знаешь план. Ты знаешь, почему я решил именно так. — Килл запустил руку в свои спутанные волосы, все еще отказываясь смотреть на меня.
— Кое-что проверить. Убедиться раз и навсегда — прежде чем твой шанс исчезнет — что все, во что ты веришь, правда.
— Да пошел ты, мужик. Я же тебе говорил. — Килл шагнул вперед, комната искрилась жестокостью. Другие мужчины встали, мягко скрипнув стульями и отодвинув их.
— Ты можешь орать на меня сколько угодно, Килл, но выслушай ее. Последний раз. Я, бл*дь, клянусь. А потом она уедет. Исчезнет.
Килл побледнел от слова «исчезнет». Его костяшки побелели от сильного сжатия.
Как только перепалка прекратилась, Грассхоппер вытащил меня из кресла. Я споткнулась двигаясь, чтобы встать перед Киллом. Грассхоппер не убирал руки, его пальцы обжигали мои локти.
Его тело замерло, готовясь.
— Она вспомнила свое имя.
Волна эмоций Килла почти утопила меня. Так много в одном ударе чувств — я никогда бы не смогла расшифровать все это.
Взгляд Килла упал туда, где Грассхоппер касался меня. Его лицо потемнело. В моем животе запорхали бабочки.
Я хочу, чтобы ты ко мне прикоснулся.
Я хочу, чтобы ты вспомнил меня.
Затем Килл скрестил руки, закрывшись от меня, как чертова стена из моего разума.
— Ты позвал меня за новой ложью? — его ярость перекинулась на меня, его изумрудные глаза пылали, как пламя. — Это должно быть чертовски интересно.
Я сглотнула. В очередной раз почувствовала запах алкоголя. Он был пьян? У него было похмелье?
— Ты настолько слеп.
Его губы изогнулись в презрительной улыбке.
— Я слеп, потому что не попадаюсь на твой фарс?
— Нет. Ты ослеплен горем и упрямством.
Килл вздрогнул, приблизившись так, что его жар его тела смешался с моим.
— Ты ничего не знаешь об упрямстве.
Боже, как же он бесил меня. Без упрямства я бы здесь сейчас не стояла. Я бы уже была продана, потому что не предложила бы исцелить его и не нашла бы способ попасть в его жизнь.
Слова ярости пенились у меня во рту, я так хотела их выпустить.
Но то, как скованно Килл держался, как сутулил плечи, как играли мускулы на его шее — знаки борьбы человека — человека с глубоко засевшей болью. Я не могла оттолкнуть его, когда он так трепетно защищал то, что осталось от его изорванного в клочья сердца. Любить призрака так сильно, что этот человек буквально убил себя этим горем, это должно быть романтичным...
Это не так.
Это просто бесконечно и невозможно грустно.
