Исповедь Плейбоя (СИ) - Субботина Айя (лучшие книги txt) 📗
— Да срать. Он называется: «Придумай сам!» Сними еге, Кошка.
Она сверкает глазами и сексуально мурлычет:
— Сейчас моя очередь тебе отсасывать, так что правила тоже мои. Когда будешь главным ты, можешь хоть порвать – все равно.
Кошка прикусывает кожу у меня над соском, потом слизывает темное пятнышко следа, как будто извиняясь за боль. И делает это снова. Раз за разом опускаясь ниже до самого пупка. Я начинаю ерзать от нетерпения, и ладонь сама скользит в белоснежную копну волос. Пока она обводит языком мышцы пресса, я позволяю себе слабость запрокинуть голову и закрыть глаза. Она точно издевается сейчас, потому что нарочно выбирает такие углы, под которыми моему трещащему по швам члену не достается даже смазанного прикосновения. Терпение взвинчивается все сильнее и сильнее, и когда Эвелина в очередной раз рассеянно проводит губами совсем рядом, я готов насадить на себя ее рот, даже если это будет грубо.
— Мне упрашивать? – готов сдаться я.
— Ты же хотел поцелуев, непонятный мужчина. – Она точно издевается. – В следующий раз формулируй свои желания поточнее.
Я все-таки сжимаю в кулаке ее волосы, вынуждая поднять ко мне лицо.
— Кошка, у меня больше нет тормозов, прости, - искренне извиняюсь я, потому что это последняя более-менее осознанная фраза, которую я смогу сказать до момента, пока не кончу. – Но в более точных формулировках, я, блядь, хочу трахнуть тебя в рот.
То, как она обзывает губы – настоящая фантастика.
— Заводят твои грубости, - признается шепотом, на миг снова краснея в области спинки носа и «яблочек» щек.
И снова укладывает ладони на мой член, даже не скрывая, что упивается ощущением полной власти надо мной. Моя больная слабая рука все-таки сжимает покрывало, когда она проводить пальцами вверх и вниз, размазывая влагу по головке.
Мозг официально «отключается».
Самые долгие несколько секунд в моей жизни, когда я просто не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть – это промежуток, в который Эвелина наклоняется губами к моему члену и слизывает языком несуществующую сладость. А потом обхватывает меня всем ртом и просто заглатывает, словно голодная.
Я хрипло выдыхаю:
— Да, блядь, вот так…
Немного нажимаю ей на затылок – и Кошка похотливо стонет от моих попыток проскользнут дальше ей в горло. Вибрация щекочет головку, и ругательства беспрерывным потоком валятся из моего рта.
Она впивается ногтями мне в колени, задевает шрам, и я давлюсь острой болью, но практически сразу снова ныряю в горячее шелковое удовольствие ее рта. Поднимает голову – и снова опускает, на этот раз резче, чувственнее.
Не думал, что способен издавать такие звуки, но это что-то довольно громкое и бессвязное, потому что в ответ на мои попытки на всякий случай убрать пальцы из ее волос, кошка издает умоляющее мычание.
Ладно, я правда хотел быть… аккуратнее.
Я снова прижимаю ее голову, одновременно немного массируя кожу на затылке, чтобы она расслабилась. Нужно дышать ровно, но воздух рвет легкие и грудь давят стоны боли и удовольствия вперемешку. Еще один толчок ей в губы, на этот раз так глубоко, что воображение разлетается вдребезги, стоит лишь опустить взгляд и увидеть ее на коленях перед собой: покорную, но полностью мной владеющую.
Мою.
Наверное, я просто трахаю ее рот: сильно и довольно грубо, но я просто не могу остановиться. Мне нужно быть в ее горле, когда натянутая в пояснице страну удовольствия громко и окончательно лопнет. Движения смазываются с единого ритма. Теперь это просто хаотичные толчки, пошлые влажные звуки, умоляющие жадные стоны. Эвелина выпускает зубы лишь раз, и я непроизвольно оттягиваю ее голову, чтобы перетерпеть резкую боль. Кошка улыбается так, чтобы я точно понял – она сделал это нарочно.
— Я… почти… - Вот и все, что могу сказать.
Она слизывает с моего члена оставленную ее же губами боль, и снова берет в рот. Глубже и глубже, вдруг сдавливая щеками так сильно, словно зажимает в тиски.
Чувствую горячий выдох носом.
Сжимаю ее волосы в железной хватке.
Насаживаю на себя и приподнимаю бедра в последнем бесконтрольном движении.
От оргазма поджимаются пальцы ног, и все силы уходят только на то, чтобы просто вынуть ладонь из ее волос, но это лишнее – Эвелина проглатывает все и даже не пытается отодвинуться.
И одним только пальцем, словно расшатанную кеглю, валит меня на постель.
*****
Я пытаюсь вспомнить слова доктора о том, как нужно контролировать дыхание, чтобы не тревожить ребра, но все равно ничего не получается. Бессмысленно заставлять сердце биться медленнее, а воздух вырываться изо рта с громким свистом сквозь зубы.
Эвелина укладывается рядом на живот и смотрит на меня блестящими влажными глазами. Зрачок расплылся почти на всю радужку, и сейчас она похожа на ту эльфийскую королеву из фильма про хоббита, когда она явилась в своем древнем обличии, прекрасная и невозможная одновременно. Ее губы припухли, и я не могу удержаться, чтобы не попробовать их мягкость подушечкой большого пальца.
— Это было охуенно, - кое-как произношу я, и Кошка триумфально облизывает губы.
Если бы она знала, как пошло и соблазнительно это выглядит, и как мне хочется повторить прямо сейчас, то вряд ли стала бы рисковать. Или знает и нарочно провоцирует? Сейчас могу поспорить на что угодно – она читает меня, как открытую книгу, в то время как сама продолжает лишь изредка показывать свой нос из убежища, которое мне еще предстоит отыскать.
— Мы чай не сделали, - улыбается Эвелина, но это лишь слова, потому что ее взгляд говорит, что ей точно так же плевать на чай и пустой холодильник, как и мне.
Я делаю осторожный глубокий вдох, контролирую расширение легких и проглатываю неприятное тупое давление под кожей в области солнечного сплетения. Я вынужден лежать на спине, хотя хотел бы перевернуться Кошку на спину и стереть с ее кожи невидимые следы рук того мудака.
Вместо этого переплетаю ее пальцы со своими и тяну вверх.
— Я обещала доктору твой покой, - слабо сопротивляется Эвелина.
— Думаешь, минет меня сильно успокоил? – интересуюсь я.
Эвелина сверкает глазами, приподнимает бедра и выскальзывает из штанов. На ней крохотные бежевые трусики, простые, но как раз в моем вкусе: никаких пошлых кружев, и они идеально сидят на ее бедрах. Нигде ничего нее перетягивает. Не могу побороть искушение и провести ладонью по голому бедру, нарочно надавливая пальцами на выступающие части.
— Ты похожа на Барби, - честно озвучиваю свои мысли.
— Ради этого пришлось отказаться от булочек и плюшек, - морщит нос Эвелина, стаскивая с плеч бретели лифчика.
