Тигрица - Блейк Дженнифер (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
— Но ведь ваш информатор должен был привести какие-то доказательства того, что наш корабль наткнулся на «поплавок» не случайно, что он специально искал его. Иначе, я думаю, вы бы действовали не так решительно, — заметила Джессика.
— Эй, мне это не нравится! — с возмущением вставил Ник, раскачиваясь на своем табурете.
Джессика, бросив взгляд на таможенника в поисках поддержки, покачала головой.
— Это просто теория, — сказала она примирительно.
— Пока… — пробормотал Ник.
— Дело не только в подозрении на наркотики, — авторитетно заявил Кейл. — Дело в том, что, если кто-нибудь попадется, «Голубой Чайке» придется за это платить, а сейчас мы не можем себе этого позволить.
Кейл затронул очень деликатную проблему, о которой Джессика просто не решалась упомянуть. Любая мореходная компания была бы оштрафована на круглую сумму, если бы кто-то из ее наемных работников попался на контрабанде наркотиков. Это было сделано для того, чтобы заставить владельцев компаний внимательнее следить за своими людьми. И они действительно следили, устраивали неожиданные обыски, составляли на членов экипажей подробные досье и даже содержали собственную сеть платных информаторов. Для того чтобы пресечь контрабанду наркотиков, все средства были хороши, и хотя компаниям не всегда удавалось контролировать все действия своих служащих, система была отлажена и работала достаточно надежно.
Впрочем, Клоду Фрейзеру подобные методы были не по душе. Он мог обойтись очень круто с каждым, кто попался с поличным, и, уж конечно, они с Кейлом тщательно проверяли каждого матроса, поступающего на то или иное судно, но он никогда не проводил внезапных обысков и не развешивал по судну плакаты-предупреждения, как этого требовало таможенное управление. Государственные учреждения, считал Клод Фрейзер, и без того слишком часто вторгаются в частную жизнь граждан, так что если таможня считает необходимым обыскивать нижнее белье и смывные бачки в туалетах, пусть она этим и занимается.
И вот теперь речь шла о том, станет ли Джессика менять политику фирмы, или оставит все так, как было при деде. Труднее всего было решить, насколько новый поворот событий оправдывает подобные меры.
Кейл, по-видимому, подумал о том же, поскольку он беспокойно зашевелился и сказал:
— Нам необходимо знать, насколько велика может быть партия. Идет ли речь об одном-двух пакетиках, или это огромный груз, предназначенный для перекупщиков. Идет ли речь об одном оступившемся матросе, или одно из наших каботажных судов специально встречается в заливе с колумбийским транспортом?
Таможенник пожал плечами.
— Скорее всего суда контрабандистов плавают теперь под венесуэльским флагом. В Колумбии идет форменная война с наркомафией, и все об этом знают, поэтому для транспортировки груза картель использует зафрахтованные суда других стран, чаще всего — венесуэльские и панамские.
А бразильские? — подумала Джессика, которой неожиданно пришла в голову любопытная мысль. Во всяком случае, ей казалось, что утвердительный ответ чиновника мог в какой-то степени объяснить, почему КМК так стремится взять под контроль «Голубую Чайку». Конечно, между этими двумя обстоятельствами могло и не быть никакой связи, однако упускать из виду подобную возможность было по меньшей мере недальновидно.
Она уже открыла рот, чтобы задать этот вопрос, но тут же снова его закрыла.
Должно быть, в ней было гораздо больше от деда, чем она всегда считала. Клод Фрейзер никогда не бросался подобными обвинениями. Рафаэль Кастеляр — как и любой другой, оказавшийся на его месте, — должен был получить возможность доказать свою невиновность, прежде чем его бросят на съедение львам.
Потом Джессика вспомнила о взрыве корабля, с которого начались финансовые трудности «Голубой Чайки». Не «имело ли это отношения к контрабанде наркотиков? Не исключено, что взрыв можно было объяснить соперничеством двух экипажей или, наоборот, отказом капитана сотрудничать с наркодельцами. Разумеется, доказать что-либо сейчас уже не представлялось возможным, но Джессика решила, что будет иметь это в виду.
Все, что она хотела услышать, она услышала. Строго говоря, ничего нового Джессика не узнала, да и неприятности больше не представлялись ей значительными. Она была уверена, что Ник и Кейл сумеют во всем разобраться.
Предоставив мужчинам заканчивать разговор, который к этому времени успел каким-то непостижимым для нее образом свернуть на глубоководную рыбалку, она вышла из каюты и поднялась на узкую палубу «Танцора». Свежий ветер с реки легко коснулся ее щек, и Джессика обогнула рубку, чтобы встать у борта, выходящего к воде.
В этом месте Миссисипи была очень широкой и грязной. Течение здесь было почти незаметным, и поверхность воды напоминала безжизненное, изжелта-коричневое зеркало, словно коростой изъеденное темными пятнами разлившегося мазута. Из-за высокой влажности и загрязнения воздуха противоположный берег казался расплывчатой зеленовато-бурой полоской. От воды поднимался отчетливый запах нефти и тухлой рыбы, который еще больше усилился, когда мимо «Танцора» прошел закопченный буксир, толкавший перед собой груженную углем баржу. Это был единственный признак того, что на великой реке еще существует какая-то жизнь, поскольку за те несколько минут, что Джессика простояла на палубе, над водой не пронеслась ни одна чайка, и ни одна рыба не плеснула у борта.
Слегка приподняв голову, Джессика несильно тряхнула головой, позволив ветру играть прядями своих волос. Его прохладное прикосновение, легкое покачивание «Танцора» на поднятой буксиром волне, безжизненный пейзаж до самого горизонта — все это странным образом успокаивало Джессику. Внутреннее напряжение постепенно отпускало ее, и она чувствовала, как расслабляется и начинает воспринимать мир совершенно иначе.
Много времени прошло с тех пор, когда Джессика в последний раз поднималась на борт какого-либо судна. Она уже успела забыть свои ощущения и теперь с удивлением обнаружила, как сильно она стосковалась по влажному воздуху и покачивающейся под ногами палубе.
Джессика всегда любила корабли, любила с самого детства. Одним из самых дорогих ее сердцу воспоминаний была прогулка вниз по Миссисипи, до самого залива. Дед стоял у руля, а она свернулась рядом с ним на сиденье, жадно впитывая новые, доселе неизведанные впечатления. Веселая пляска волн под днищем, незнакомые звуки, новые запахи, удивительные, на глазах меняющиеся краски неба и вод — все это приводило ее в восторг, забыть который она не смогла, хотя с тех пор прошло очень много лет. Дед ничего не сказал ей тогда; он вообще был скуп на слова, однако Джессика знала, что он чувствует то же, что и она. Это было видно по его глазам, по его движениям и позе, и даже по тому, как глубоко он вдыхал соленый морской воздух, словно это было единственное действенное лекарство от любых болезней тела и души.
Клод Фрейзер никогда не признавался в своей любви к морю, и точно так же он никогда не говорил Джессике, что любит ее, но она знала это и так. Его взгляд, его забота и внимание к ней были достаточным тому свидетельством. Дед всегда беспокоился о ней и решительно, порой даже безжалостно, устранял все, что могло угрожать его любимой внучке, и Джессика часто думала об этом с благодарностью. Вспомнила она об этом и сейчас.
— Что, хочешь прокатиться до залива?
Это был Ник, бесшумно подошедший сзади и остановившийся прямо у нее за спиной. Они вместе росли, и Джессика знала, что он тоже любит море, любит лодки, как и она.
— Конечно, мне бы хотелось, — ответила она и повернулась к нему с легкой печальной улыбкой. — Но я не могу, ты же знаешь…
— Бедная маленькая Джессика!.. — насмешливо посочувствовал Ник. — Все работа, работа… Почему бы тебе не бросить эти бумажки, если они мешают тебе поступать так, как тебе хочется?
Джессика сморщилась, как от зубной боли.
— Боюсь, у меня нет выбора.
Ник удивленно посмотрел на нее, и Джессика почувствовала, что должна объясниться. Не касаясь интимных подробностей, она рассказала Нику об интересе Кастеляра к их финансовому положению и о его попытках перекупить у банка их закладную. Казалось, Ник внимательно слушает, но это не помешало ему положить свою широкую ладонь на перила рядом с ее рукой. Когда Джессика закончила, Ник задумчиво играл ее пальцами.
