Лучший вариант расставания (ЛП) - Файн Челси (библиотека книг txt) 📗
Вот как все было на самом деле, вот какой была правда.
Правдой дышать легче, чем ложью. Даже если она уродливее. Но я задыхалась в облаке отрицания, которым окружала себя все это время. Отрицание, плотное и сладкое, наполняло мои легкие целый год, пока не вырвалось на волю. Но правда... правда ясная и чистая. И да, исцеляться больно, так же, как и очищаться от сладкого дурмана, но через страдания стоит пройти, чтобы снова дышать полной грудью и начать новую жизнь.
Мои пальцы были измазаны черной краской, я отошла от небольшого холста, над которым работала все утро. Картина не была совершенна. Даже и близко нет. Просто серая мешанина с вкраплениями черного и белого в тех местах, где я хотела их видеть.
Я аккуратно повесила его сушиться рядом с тремя подобными рисунками, над которыми трудилась в последние дни.
Четыре картины. На одну тему. Миллион недосказанностей.
Глава 42
Леви
Когда Пикси было девять, она нашла на дороге собаку и из жалости принесла к нам домой. Она всегда где-то находила страшненьких заблудших животных и подбирала их, словно была ангелом для всего живого.
Конечно, мы все влюбились в этого шелудивого щенка, и Маврик, как назвала эту шавку Черити, стал членом нашей семьи. Но два года спустя Маврик умер, и все, включая меня, были подавлены.
Той ночью, когда мы потеряли собаку, Черити и Пикси пробрались в мою комнату и забрались ко мне в кровать, обливаясь слезами. Они были уверены, что если мы останемся вместе, сердечная боль уменьшится, поэтому мы улеглись рядом. Они оказались правы.
А в младшей школе Черити и Пикси посмотрели фильм ужасов и испугались настолько, что решили, будто убийца придет за ними ночью. Они снова забрались в мою кровать и крепко уснули, окруженные иллюзией моей защиты.
Они шли ко мне за силой и смелостью. Но я больше не чувствовал себя героем.
В тот день, на рассвете, я начал огораживать клумбу, на пару месяцев позже необходимого. Эллен с утра не дала мне список дел, и, чтобы не сойти с ума, я... мда. В общем, я решил заняться цветником.
На ближайшей скамейке сидел пожилой постоялец по имени Пол и смотрел, как я обкладываю клумбу кирпичами.
— Я держал сад, — сказал старик, внимательно на меня глядя. — Вообще-то, я ею и сейчас занимаюсь. Но только в определенное время года. Тебе нравится работать с землей?
Я добавил к кладке еще один кирпич.
— Нет. Я скорее из разряда парней, которые чинят вещи.
Он рассмеялся, и звук вышел таким хриплым, будто он курил лет пятьдесят.
— А в садоводстве и починке вещей немало общего. Ты растишь что-нибудь, тратишь на это месяцы, защищаешь от солнца и паразитов, и затем в один прекрасный день оно начинает вдруг умирать, а тебе нужно это исправить.
Мои мысли вернулись к Черити. Я отогнал их прочь.
Затем мои мысли вернулись к Пикси. Их я прогонять не стал.
Пол оперся на трость в руках.
— Умирающее растение — отстойнейшая вещь на свете, она заставляет человека захотеть опустить руки. Но, сынок, она же и лучшее, что есть в садоводстве. Потому что ты можешь оживить то, что вянет.
Я положил еще один кирпич и прихлопнул сбоку землю лопатой.
— Кажется, это благодарное занятие.
— О, да. Да.
Он так долго молчал, что я подумал, может, он уснул, но, когда я взглянул на него, обнаружил, что старик вполне бодр и наблюдает за тем, как я кладу последний кирпич.
Закончив, я встал, вытер руки о джинсы и собрал инструменты.
— Они сильнее, чем ты думаешь, — поднял на меня глаза Пол.
Я сощурился от утреннего солнца.
— Что сильнее?
— Растения, которые ты возрождаешь к жизни, — ответил он. — Когда ты отводишь кого-то от смертельной черты, он борется за жизнь сильнее, — Пол оперся о трость и улыбнулся. — Думаю, и в жизни так же.
***
— Эллен сказала, что запасной комплект ключей все еще у тебя, — сказал я с порога спальни Пикси.
Это был наш первый разговор с праздника на четвертое июля.
— Ах да, — воскликнула она. — Я нашла свой комплект вчера. Но куда... я положила... запасной? — она огляделась. — Зайди. Это может быть надолго.
Я шагнул в комнату Пикси, не уверенный, что хотел бы здесь находиться. Помещение было слишком личным. Я чувствовал ее запах, от чего в груди появлялось странное недомогание.
В воздухе явственно проступило напряжение, которое я гнал от себя весь день, и каждая минута ощущалась все дольше, невыносимей. Казалось, должен уже наступить новый день.
Я не мог об этом думать, а потому, пока она искала ключи, пытался концентрироваться на обыденных вещах.
Грязная одежда, валяющаяся на полу.
Кисти в стеклянной банке. Запятнанные. Изношенные. Со следами зубов на концах.
Она всегда была неряхой. И мне это нравилось.
Мои глаза блуждали по комнате. Внезапно взгляд остановился на четырех рисунках на стене, и я против воли подошел к ним. Я моргнул, увидев на одном из них темноволосую девушку с искрящимися глазами и лукавой улыбкой.
Она была бесстрашная и мечтательная. Смешливая и свободная. Такая, как я ее помнил, и даже больше.
Черити.
Мое сердце заныло от тоски, но не от печали. Эта грусть была особенной. Похожая на ту, когда ты думаешь о первом катании с горки или о первой удачно проведенной игре.
Такая тоска не только заставляет тебя хотеть испытать что-либо снова, но и благодарить за то, что это вообще когда-то случилось впервые.
Я коснулся пальцами ближайшего рисунка:
— Они прекрасны.
Пикси поколебалась:
— Спасибо. Иногда я смотрю на нее, потому что просто хочу помнить.
Я кивнул, понимая, о чем она:
— Я рад, что ты помнишь.
Она встретилась со мной глазами, и вдруг я увидел маленькую девочку, которая потеряла подругу. Мысленно я хотел рвануться, преодолеть расстояние между нами и заключить ее в объятия. В последний раз я испытывал такое чувство на похоронах Черити.
Повсюду были люди, произносившие слова, которых я просто не мог слышать. Было много слез и молитв, охватывающих все кладбище. И еще там была Пикси.
Шагах в пяти ото всех, с синяками на лице и толстой повязкой, заметной под фиолетовым платьем. Она была одета в фиолетовый. Любимый цвет Черити. По ее щекам текли слезы, но лицо было невыразительным.
Я хотел ее обнять. Я хотел притянуть ее в свои объятия, чтобы мы спрятались друг в друге, потому что больше никто здесь не оплакивал Черити по-настоящему. Только мы. Никто не понимал. Только мы.
— Я нашла ключи, — подняла на меня глаза Пикси, но внезапно я увидел в ней Черити.
Я видел, как она играла в куклы, как одевалась в платья принцесс, как просила на каждое Рождество котенка. Я слышал, как она жаловалась на шумиху на заднем дворе и ныла, что я встаю позже, чем она. Я видел, как она плакала в первый день в младшей школе, потому что каким-то девочкам не понравился ее наряд и они ее обсмеяли. Я видел, как она заперлась в спальне, когда Джейсон Хэмптон с ней порвал.
Я видел, как она росла, делился с ней банановым десертом, смотрел с ней ужастики в спальне наверху, чтобы мама с папой нас не услышали, возил ее в торговый центр и ругался, что она пользовалась моей кредиткой. Я видел Черити красивой и счастливой. Она стоила каждого воспоминания.
Я моргнул, и передо мной снова появилась Пикси.
— Я скучаю по ней, — ляпнул я.
Впервые я чувствовал себя настолько комфортно, чтобы признаться перед кем-то в этом вслух. Впервые я смог сказать это и не почувствовать себя виноватым.
Пикси кивнула так, словно все поняла:
— И я тоже скучаю.
Она поняла.
Глава 43
Пикси
Сегодня не должно было произойти ничего экстраординарного. Просто день. Суббота, если быть точной, конец июля. Снаружи чирикали птицы. Со стороны поля дул ветер. А я была жива.
