Что я сделала ради любви - Филлипс Сьюзен Элизабет (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Шуметь они не могли: только тонкая стенка отделяла их от позорного разоблачения. Брэм уткнулся лицом в ее грудь, а рука ласкала Джорджи в том месте, где соединялись их тела. Она выгнулась, налегая на его руку, откинула голову и, вцепившись в плечи, пустилась в безумную молчаливую гонку.
Не любя его. Только используя.
Брэм содрогнулся. Джорджи тихо охнула.
Разрядка…
И только потом… потом проза жизни вторглась в чувственный туман и отрезвила Джорджи. Дикий беспорядок в гардеробной. Смятое, разбросанное по полу белье, за которое они даже не заплатили. Совершенно неподходящий муж. Когда они оторвались друг от друга, рассудок вновь вернулся. Нужно дать ему понять, что ничего не изменилось.
– Молодец, Скип, – бросила она, разминая затекшие ноги. – Не Джордж Клуни, конечно, но способности у тебя определенно имеются.
Он шагнул к потайной двери, но тут же обернулся и стал беззастенчиво разглядывать ее тело, словно метил территорию.
– По крайней мере на один вопрос ответ получен.
– На какой именно?
Он лениво улыбнулся:
– Я наконец вспомнил, что случилось в ту ночь в Вегасе.
Глава 14
Чаз увидела в окно, как темно-синяя «хонда» Эрона остановилась на машинном дворе. Через несколько минут открылась входная дверь. Господи, на кого он только похож!
Она выскочила в коридор, чтобы встретить его, но вместо пакета с пончиками, как ожидала Чаз, он тащил только свой уродливый черный мешок. Очевидно, он совсем не был счастлив видеть ее и, кивнув, попытался пройти мимо. Чаз загородила лестницу:
– Что у тебя было на завтрак?
– Оставь меня в покое, Чаз. Ты мне не мать.
Чаз уперлась одной рукой в стену, а другой – в перила. Он уже вспотел, а ведь на улице даже не было жарко.
– Бьюсь об заклад, она привыкла каждое утро подавать своему мальчику яйца с колбасками и большую тарелку с блинчиками!
– Я ел овсянку, довольна?
– Я же говорила, что сама приготовлю тебе завтрак!
– Больше я на эту удочку не попадусь, ясно? В последний раз ты поджарила мне яичные белки.
– И тост, и апельсиновый сок. Перестань строить из себя ребенка! Нужно решать свои проблемы, вместо того чтобы их заедать!
– Теперь ты превратилась в шринка!
Он оторвал ее руку от стены и протиснулся к лестнице.
– Тебе только двадцать лет! И не претендуй на житейскую мудрость!
Он никогда не ругался, а Чаз нравилось доставать его. Может, все-таки она доведет его до взрыва? Она потопала за ним наверх.
– Так ты видел Бекки в этот уик-энд?
К тому времени как они оказались на верхней площадке, Эрон уже задыхался.
– Мне вообще не следовало говорить тебе о ней.
Бекки жила в соседней квартире. Эрон был без ума от нее, но та едва его замечала, что не явилось большим сюрпризом для Чаз. Очевидно, Бекки была большой умницей и достаточно хорошо выглядела, хотя красавицей ее не назовешь, а это означало, что у Эрона имелись кое-какие шансы… при условии, что он похудеет, сделает приличную стрижку, купит нормальную одежду и перестанет изображать из себя дегенерата.
– Ты пытался поговорить с ней, как я тебе велела?
– У меня полно работы.
– Пытался?
Чаз наставляла его, требуя вести себя дружелюбно, но не чересчур, а это означало, что он не должен был смеяться своим идиотским хрюкающим смехом, а также разглагольствовать о видеоиграх. Никогда! Ни в коем случае!
– Я не видел ее, поняла!
– Видел! – с уверенностью заявила Чаз, входя за Эроном в офис Джорджи. – Видел, но у тебя смелости не хватило заговорить с ней. Неужели трудно поздороваться и спросить, как дела?
– По-моему, можно придумать кое-что пооригинальнее. Не находишь?
– Когда ты пытаешься быть оригинальным, со стороны это выглядит ужасно. Начинаешь заикаться и выглядишь полным идиотом. Хотя бы раз в жизни возьми себя в руки. Будь спокойным и сдержанным. Только «привет» и «как дела». Ты принес с собой плавки, как я просила?
Он бросил черный мешок на стул.
– Ты также не мой личный тренер.
– Привез?
– Не помню. Может быть.
Чаз подумала, что некоторый прогресс все же намечается. Эрон уже соглашался съедать приготовленный ею ленч и больше не привозил еду с собой. Прошло только три недели, и Чаз была уверена, что брюшко у него немного усохло.
– Сегодня перед отъездом домой поплаваешь полчаса в бассейне. И я не шучу.
– Могла бы заняться собой, а не приставать к окружающим, – проворчал Эрон, опускаясь в офисное кресло у компьютера. – Давно бы излечилась от психического расстройства.
– Мне нравится мое психическое расстройство. Прекрасное средство держать на расстоянии всяких подонков, – фыркнула она. – Хотя в данном случае и это не помогает.
Вообще-то Эрона трудно было назвать подонком. Он был порядочным парнем, и втайне Чаз восхищалась его умом. Однако при этом он был ужасно беспомощным и бестолковым. И одиноким. Если бы он только слушался ее, то, вполне возможно, у него могла бы появиться девушка. Не то чтобы секс-бомба, но умная и хорошенькая.
– Ленч в половине первого, – объявила она. – Не опаздывай.
Повернувшись к выходу, Чаз увидела стоявшую в дверях Джорджи. Очевидно, та успела запечатлеть всю сцену на видеокамеру.
Чаз вызывающе подбоченилась.
– Это незаконно, знаете ли. Нельзя снимать людей без их ведома!
– Найми адвоката, – посоветовала Джорджи, не отрывая глаз от объектива.
Чаз вылетела в коридор и направилась к задней лестнице. Джорджи была последним человеком на Земле, с кем ей хотелось сейчас говорить. Вчера, когда Джорджи вернулась домой вместе с Брэмом, оба вели себя странно. У Джорджи на лице были красные пятна, и она упорно не смотрела на Брэма, который улыбался ей с крайне самонадеянным видом. Чаз понятия не имела, что с ними происходит. Они воображали, будто она не знает, что эти двое спят в отдельных комнатах. Чаз же давно догадалась, ведь Джорджи совершенно не умеет застилать постель. Так что же стряслось вчера?
Чаз получила бы кучу денег, если бы продала таблоидам историю о том, как знаменитые новобрачные спят в разных комнатах. Может, она так и поступила бы, если бы при этом пострадала только Джорджи, но ранить Брэма не желала.
Джорджи проводила ее до задней лестницы.
– Почему ты изводишь Эрона?
Чаз могла бы сама задать кое-какие вопросы: например, почему Джорджи изводит Брэма, что случилось вчера и почему прошлой ночью она опять спала в своей кровати, – но давно научилась держать все, что знает, при себе, пока не найдет повода использовать информацию.
– У меня вопрос получше, – сказала она вслух. – Почему вы ни разу не пытались помочь Эрону? Он ходячий кошмар. Стоит бедняге подняться по лестнице, как его только что инфаркт не хватает!
– А тебе нравится его перевоспитывать?
– И что тут такого?
Вся эта история с камерой более чем странная. Она не знала, почему Джорджи продолжает ее снимать. И почему она сама не отказывается говорить на камеру. Но каждый раз, когда Джорджи направляла на нее камеру, Чаз начинала молоть языком. Можно подумать… можно подумать, что разговор о себе под объективом камеры каким-то образом делал ее важной персоной. Словно ее жизнь – нечто особенное и у нее имелось что сказать окружающим.
Они спустились вниз и пошли на кухню.
– Расскажи, что случилось, после того как ты покинула Барстоу.
– Я уже говорила. Приехала в Лос-Анджелес и сняла квартирку недалеко от бульвара Сансет.
– А у тебя были на это деньги? Каким образом ты смогла заплатить за квартиру?
– Нашла работу. А вы что подумали?
– Какую именно?
– Мне нужно пописать, – буркнула Чаз, направляясь к маленькой ванной рядом с кухней. – Или собираетесь и туда за мной тащиться?
Она закрыла дверь. Никто не заставит ее говорить о том, что случилось, когда она приехала в Лос-Анджелес. Никто.
Когда она вышла, Джорджи уже не было, а Брэм говорил по телефону. Чаз принялась вытирать полотенцем кухонный стол.
