Моё сводное наваждение (СИ) - Семёнова Наталья (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
— Что? — обмираю я. — Ты... ты думаешь, что папе есть дело до тебя только потому, что ты сын его жены? И если это изменится, — пусть об этом еще очень рано говорить, а возможно, и вообще не стоит, — то ему будет все равно на то, что происходит в твоей жизни? Нет, не верю, что ты так о нем думаешь! Он любит тебя, Мир! Совершенно отдельно от твоей матери!
— Расскажи-ка, почему ты так в этом уверена?
— Ты шутишь, Мир? — начинаю я злиться. — Он установил целую площадку для твоих занятий на скейтборде! Он с десяти лет воспитывал тебя, как родного сына! Он в каждый дурацкий ужин интересуется, как прошел твой день, в конце концов! И ты сомневаешься в его любви к тебе? Он был рядом, когда твой собственный отец подстрекал тебя на преступления, разве нет? Защищал тебя! Спасал! В том, каким ты стал, каким сейчас сидишь передо мной, есть и его заслуга. Потому что он знал, видел в тебе много хорошего! Что смогла увидеть и я!
Мирон молчит, сжав зубы, и смотрит на спинку кровати. Он явно зол и пытается сдержать эту злость в себе. Я делаю шаг к нему и говорю едва слышно:
— Он любит тебя, Мир, потому что ты — это ты. За это тебя любит и Никита. И я, Мирон. И я тебя люблю за самого себя, понимаешь?
Мирон тяжело выдыхает и резко подается ко мне, обхватывает мою талию руками, тянет на себя и прижимается щекой к моему животу. Я зарываюсь пальцами ему в волосы и осторожно поглаживаю кожу.
— Нам всего лишь нужно уничтожить материалы. И кто, как не папа, нам сможет в этом помочь?
Глава 28. Мирон
— Завтра у Любы день рождения, не знаешь, как она хотела бы провести его?
Мы сидим в машине Андрея и наблюдаем за подъездом. Его вопрос говорит о том, что наши с ней отношения от него не укрылись. Впрочем, немудрено. Когда вчера мы с Любой пришли в его кабинет, фенек ни на секунду не выпускала моей руки, словно боялась, что я передумаю и сбегу. Но я бы не сбежал. Не после ее слов.
— Мы не разговаривали об этом, но не думаю, что она хочет чего-то грандиозного.
— По типу сегодняшнего торжества твоего друга? Да, тоже так думаю. Что подаришь?
— Есть одна идея. А ты? Стой, угадаю, — ухмыляюсь я. — Машину?
— Да. Неплохая традиция, как думаешь? — улыбается он.
— Не знаю, нужна ли она ей...
— Ну, когда вы оба начнете учиться, ты уже не сможешь быть ее личным водителем.
Я, смеясь, киваю, затем мы некоторое время молчим.
— Мир... Я знаю, что тебе можно доверять. Знаю, что ты хороший человек. Но должен спросить, чтобы услышать... Ты же не обидишь мою дочь? Не сделаешь ей больно?
— Не по своей воле.
— Хорошо. И еще... Ты же не позволяешь себе с ней ничего лишнего?
— Это теперь так называется? — усмехаюсь я. — Нет, Андрей. Я себя контролирую.
Как могу, — добавляю уже про себя.
— Она невероятная, да? — говорит он словно самому себе, но я все же решаю ответить:
— Абсолютно. Почему так вышло? — неожиданно для себя спрашиваю я. — Почему Никита с ней не был знаком столько времени? Почему ты не познакомил нас раньше?
— Я был дураком, — горько усмехается Андрей. — Долгое время шел на поводу у женщин: твоей и Любиной матерей. Они обе одинаково не хотели, чтобы я с ней общался. Обе не хотели, чтобы она познакомилась с моей семьей. С ее семьей. С нашей. Я все еще не простил самого себя за слабость, за решение оставить все как есть, за неправильный выбор пустить все на самотек. Ошибочно я считал, что Эвелина справляется со своей ролью, что Любе с ней хорошо... Ты даже не представляешь, как я рад, что все же настоял на переезде Любы к нам. То, что с ней сотворили Эвелина и ее мать... Настолько подавить в ней саму себя... Смею надеяться, что те изменения, которые сейчас происходят с Любой благодаря моему решению, в конечном итоге загладят мою вину.
— Ты хороший отец, Андрей, — искренне говорю я.
— Очень хочется верить, Мирон. Очень хочется. По крайней мере, я стараюсь им быть, — улыбается он.
— Она тебя любит. Всегда любила.
— Спасибо, Мирон, — протягивает он ко мне руку и пальцами крепко сжимает мое плечо. — И да, я очень рад, что Люба разглядела в тебе то, что всегда видел я. Не знаю, смог бы я доверить ее кому-то, кроме тебя.
В груди разрастается какое-то горячее чувство, от которого становится совершенно не по себе. Заставляю себя кивнуть, потому что ответить сил не нахожу. И тут вижу его.
— Идет, — озвучиваю я очевидное.
— Как зайдет, звони бабушке, — серьезно кивнув, подбирается Андрей и уже через тридцать секунд спрашивает в трубку: — Как у вас?.. Отлично. Заходим одновременно, по моей команде.
— Ба? — в свою очередь, говорю в трубку я.
— Мироша, пришел твой папка, ага, — отвечает она с улыбкой в голосе. — Дать ему трубочку?
— Нет, ба. Ты можешь выйти прямо сейчас? Только отцу не говори, что я тебя позвал.
— Та что ж вы не помиритесь-то никак, Мирош? — начинает она волноваться.
— Выйди, и я тебе все объясню, — обещаю я.
— Хорошо-хорошо. Сейчас.
Бабушка спускается где-то минут через десять, и мы с Андреем тут же выходим из машины, которая стоит за пару подъездов от нужного нам, надежно прикрытая кустами сирени. Позади нас хлопают дверцы второй машины.
Третья машина с парнями из охранной компании, услугами которой пользуется Андрей, по нашему плану стоит у дома Михи. Заходить мы будем одновременно, чтобы отец и Миха не смогли предупредить друг друга об устроенной на них облаве.
Бабушка встречает меня, Андрея и трех бугаев позади нас взволнованным взглядом.
— Мирош, Андрюш, а чего случилось?
— Людмила Михайловна, — говорит Андрей, — беспокоиться не о чем. Скажите, вы заперли дверь?
— Открыта она, — еще больше волнуется ба. — Олег? Натворил чего опять?
— Мирон вам все расскажет, — кивает Андрей на меня и заходит в подъезд, а за ним и остальные.
Он не хотел, чтобы я шел с ними. Просил, чтобы я остался с бабушкой. Но сейчас я понимаю, что просто не в силах остаться здесь.
— Ба, ты давно навещала свою соседку? Посидишь у нее пока?
— Мирош... Что он сделал, а? Куда опять залез?
— Прошу тебя, не переживай. С отцом все будет нормально, мы как раз пришли ему помешать натворить глупостей, но тебе лучше в этом не участвовать. Иди к Никифоровне, ладно? Я потом за тобой зайду.
— Мирош... Вы уж поаккуратнее с ним... Господи, это ж я виновата... Не воспитала нормально...
— Ты ни в чем не виновата. Он сам выбрал такой путь. А ты невероятная женщина, поверь мне. Иди, ба.
— Ну, хорошо-хорошо...
Ба еще несколько раз взволнованно оборачивается на меня, пока шагает к следующему подъезду, и когда она, наконец, заходит в него, я со всех ног бросаюсь на второй этаж.
Когда я открываю дверь, из звуков до меня доносится только негромкое копошение. Видимо, парни аккуратно обыскивают квартиру в поисках съемных носителей, если таковые есть.
Прохожу в зал и вижу отца. Он сидит на диване, уперев локти в колени, а пальцы рук сжимают пряди волос опущенной головы. Андрей стоит у окна, а на столе рядом с ним лежат ноутбук и телефон. Телефон тот самый, на котором Миха показывал мне фото.
— Мир... — укоризненно глянув на меня, вздыхает Андрей.
Отец мигом вскидывает голову и прожигает меня свирепым взглядом. Я же в ответ не чувствую ничего, кроме жалости и презрения к человеку, которого еще пацаном боготворил. И как я мог не видеть того, что он настолько жалок? Как я мог не замечать, что ради того, чтобы добиться желаемого, он способен пойти на любую низость?
Теперь к моим чувствам прибавляется еще и отвращение.
Я никогда не был ему сыном. Я был для него дополнительной опцией к достижению своей цели.
— Ну так что, Олег? — переключает внимание отца на себя Андрей. — Будешь говорить по своей воле или...
— Что? Свои белы рученьки замараешь об меня? — выплевывает тот, а затем вновь смотрит на меня: — А ты, щенок, будешь смотреть, как бьют твоего отца?
