Будьте моим мужем (СИ) - Иванова Ксюша (библиотека книг .TXT) 📗
— Вы не волнуйтесь так, Эмма Сергеевна! Мальчику ничего не угрожает. Я просто хочу разобраться. Понять, что же все-таки случилось. И вы знаете, Антон Крамской, он очень… специфичный молодой человек… Золотая молодежь, которая сама себе многое позволяет… с помощью родителей, конечно.
Меня осенило! Крамской — действительно, фамилия мэра нашего города! "Золотая молодежь" — сын его что ли? Я прямо физически ощутила, как опустились мои плечи — такие люди так просто не спустят это дело! А Паша уже в тюрьме сидел… И решилась! Может быть, этот Сергей Николаевич просто посмеется надо мной. Пусть! Зато попробую и сделаю все, что могу! Посмотрела на девушку-педагога:
— Вы не могли бы с Андрюшей в коридоре побыть немного? Пожалуйста! Можно, Сергей Николаевич?
Он кивнул, с интересом разглядывая меня.
— Могу, — улыбнулась она в ответ и обратилась к ребенку. — Давай ручонку!
Как только дверь за ними закрылась, я начала, спотыкаясь почти на каждом слове:
— Сергей Николаевич, я тут кое-что узнала… Но понимаете, я очень боюсь, что это могут быть необоснованные обвинения. Я бы не хотела возводить напраслину…
— Вы говорите, как есть, я разберусь. Записывать пока ничего не буду.
Я кивнула и продолжила уже увереннее:
— Мне показалось сначала, что Антон мною заинтересовался. Да, я понимала, что он намного моложе, но по взглядам… по настойчивости его… то за руку возьмет, то погладит… Я решила, что он ко мне неравнодушен. А тут у нас с Пашей отношения начинались. Да и Антон… ну, в общем, не в моем он вкусе. Но потом… — я замолчала, вдруг вспомнив, что Паша вчера говорил Антону о том, что видел его машину в нашем дворе в тот вечер, когда у Андрюши был приступ! — Он, Антон в смысле, приехал к нам во двор, когда дети играли на площадке с бабушкой. И у Андрея, когда мальчик увидел его, случился приступ. Я, конечно, не уверена на сто процентов, что из-за Антона это произошло, но во дворе он был, а наша бабушка, мать моего погибшего первого мужа, сказала, что приступ случился потому, что ребенок испугался какого-то мужчины. А сегодня моя дочка, Полинка, сказала, будто бы Андрюша ей рассказывает, что Антон душил его настоящую мать! Вы только не подумайте! Мои дети — нормальные! Они сами такого придумать не могли! Но что если… что если это все правда? Тогда понятно, почему мальчик бил Антона!
Сергей Николаевич рисовал на листке бумаги кружочки и квадратики, переплетая их между собой узором из цветов, и задумчиво посматривал на меня. А когда я замолчала, отложил карандаш, сложил руки в замок на столе и сказал:
— Фамилия вашего мальчика случайно не Смирнов? Андрей Смирнов…
— Д-да, — ответила я, чувствуя, как замирает в страшном предчувствии сердце.
— Его мать — Смирнова Любовь, полгода назад умерла, по официальной версии — повесилась, оставив предсмертную записку. Ребенок находился в этот момент в квартире. Крамской проходил по этому делу в качестве свидетеля — он встречался со Смирновой.
— Андрюша его сын? — задохнулась я от ужаса.
— Нет. Во всяком случае, нам об этом ничего не известно. На теле Смирновой, насколько я знаю, были следы побоев. Но это дело вел мой подчиненный… другой следователь. Мне нужно поднять документы. Просто если все обстоит именно так, как вы говорите… Нам с вами нужно решить, стоит ли копать дальше. Вполне вероятно, дети ошиблись, а отец Крамского нам этого не простит.
В двери постучали и после разрешения в кабинет заглянул дежурный.
— Товарищ майор, там Владимир Крамской приехал. Поговорить хочет с вами. Приглашать?
— А вот и тяжелая артиллерия! Эмма, вы сидите и молчите! Я буду говорить с ним сам. Отвечаете четко и по делу на мои вопросы. На его выпады не реагируете. Наша первостепенная цель — не дать ему возможность раскрутить дело вашего мужа. Вы согласны?
— Да, конечно.
53. Эмма
Мне хотелось пить. И было страшно. У человека, вошедшего в кабинет, яростно сверкали глаза. И если сам он был представителен и по-мужски интересен, несмотря на возраст, то аура его… Она давила, она заставляла меня нервно сглатывать отсутствующую во рту слюну. Несмотря на позднее время, Владимир Крамской был в деловом костюме, выглажен и выбрит, и от него удушливо пахло резкой туалетной водой. Он протянул руку Сергею Николаевичу, и тот ее пожал. На меня мэр только покосился, но не сказал ни слова.
— Здравствуй, майор!
— Добрый вечер, Владимир Семенович!
— Ну, какой же он добрый, если в нашем городе не в подворотне где-нибудь, а буквально в центре, человека запросто избивают чуть ли не до смерти? Какой же он добрый, я вас спрашиваю? — Крамской "завелся" буквально сполоборота, и от страха по моим рукам поползли мурашки, майор же внешне был спокоен и даже улыбался краешком губ, или, может, это мне так казалось.
— Присядьте, Владимир Семенович! Чаю? Кофе? Сейчас мы все решим, не волнуйтесь.
— Я надеюсь, вы задержали этого… этого ублюдка? Я узнал, что он — бывший боксер! Сейчас владеет несколькими магазинчиками в нашем городе. А я этого так не оставлю! У моего сына челюсть сломана, представляешь, майор?
— Владимир Семенович, здесь у меня сидит жена Павла Логвинова. И, судя по словам его самого, ваш сын проявлял интерес к Эмме Сергеевне, как к женщине. Логвинов объяснял Антону Владимировичу, что ему не стоит к ней подходить, потому что она — замужем. Но ваш сын был настойчив, продолжал звонить и предлагать встретиться. Логвинов приревновал.
— Что это меняет, майор? А вы, уважаемая, должны были сразу сказать, что у вас муж имеется, и не крутить хвостом перед всеми подряд!
Я задохнулась от обиды и возмущения, но подняв глаза, столкнулась с успокаивающим взглядом Сергея Николаевича, который отрицательно мотнул головой. Я промолчала.
— Владимир Семенович, ваш сын отлично знал, что Эмма Сергеевна замужем. Ведь знал, Эмма?
— Да.
— Антон говорит, что у них брак фиктивный, — показывая свою осведомленность, сказал Крамской. — И заключен только для того, чтобы взять из детдома ребенка!
Сказав это, Крамской почему-то покраснел и, вскочив со стула, на котором успел просидеть всего пару минут, стал ходить взад-вперед по кабинету.
— Это он вам со сломанной челюстью сказал? — спокойно спросил следователь.
Мэр остановился, задохнулся, удивленно посмотрел на майора:
— Я сейчас не понял… Вы не доверяете моим словам? — потом повернулся ко мне. — Уважаемая, у вас с Логвиновым фиктивный брак?
Майор кивнул, давая мне разрешение ответить, а я готова была заплакать — не от страха уже, нет! Просто соврать я не могла, как ни старалась себя заставить…
— Не знаю, как объяснить… В начале он, действительно, был фиктивным. Я хотела усыновить мальчика, потому что… Потому что полюбила, пожалела его. Паша согласился жениться на мне для этого. Но потом… Нет. Брак у нас не фиктивный. Хотя Антон, наверное, думает по-другому…
— А зачем же вы морочили моему парню голову? Почему не сказали сразу, что у вас отношения с вашим… хм, мужем? Вы, получается, сами виноваты! Поражаюсь современным дамочкам! Или может, вы выбрать не могли — оба небедные, оба к вам проявляют интерес? Вот так у нас получается, майор, бабы развлекаются, а мужики травмы получают!
Меня словно грязью облили — нервно сжались в кулаки руки, по щекам, как ни пыталась сдержаться, потекли слезы. И я проклинала себя за слабость, за неумение сдержаться, но ничего поделать не могла.
— Владимир Семенович, — вкрадчиво сказал майор. — Раз уж сын рассказал вам, каковы у Логвиновых отношения, то вы, наверное, в курсе, что мальчик Эммы Сергеевны, тот, которого она усыновила с мужем, носит фамилию Смирнов. Его мать — Любовь Смирнова, недавно умерла… покончила с собой.
Крамской быстро взял себя в руки, но даже я успела заметить, как испуганно и с пониманием сверкнули его глаза! Даже я поняла — он отлично знает, о чем идет речь… о ком идет речь!
— И что вы хотите сейчас мне сказать? — выдавил он из себя.
