Мама по контракту (СИ) - Вестич Виктория (читаем книги .txt) 📗
— Костя! — выдыхаю в панике.
— Я сказал, держи.
— Я не умею водить!
— Просто держи тачку по центру дороги, — говорит он твердо.
— Л-ладно, — заикаясь, говорю я и вцепляюсь в руль мертвой хваткой.
Лютый отстегивает свой ремень и чуть наклоняется вперед. Лишь через пару мгновений понимаю, зачем — он достает из-за пояса пистолет.
Справа слышится выстрел и осколки разлетаются веером, осыпая с ног до головы. Взвизгнув, опускаю вниз голову и тут же быстро оглядываюсь на Лесю. Слава Богу не задело! Лютый пригибается тоже, а через секунду высовывает в окно руку и стреляет наугад. В ответ прилетает целая очередь. Мне хочется бросить к чертовой матери руль и метнуться назад к Лесе, чтобы прикрыть перепуганную до слез малышку собой. Она плачет, тянет ручки, но ни я, ни ее отец сейчас попросту не можем ее успокоить.
— Стреляют в воздух. Словно задеть не хотят, — неожиданно произносит Лютый и я от неожиданности резче, чем нужно, дергаю руль вправо. Он быстро выравнивает машину и жестко произносит:
— Соня! Следи за дорогой.
Он перезаряжает обойму, хмурый, сосредоточенный и напряженный. От его решительного вида щемит сердце, и я кусаю губы. Если все будет хорошо, если все закончится, как в сказке, хэппи эндом, я наплюю на все. На свою обиду, на свою гордость, на его любовь к бывшей. Просто не уйду. Скажу, что останусь с ним и Лесей и пусть делает с этим, что хочет.
Если все будет хорошо.
Выныриваю из безрадостных мыслей в тот момент, когда понимаю, что впереди мост. Небольшой, через глубокий овраг, но мы летим прямо в пропасть. Кручу руль влево, чтобы въехать на единственную колею, но неожиданно в бок машины прилетает таранящий удар такой силы, что я выпускаю его из ослабевших пальцев, а меня отбрасывает в сторону.
— Костя!!!
Лютый хватает руль в последний момент и каким-то чудом выруливает на узкий мостик. Мне кажется, что в первые секунды мир вокруг замедляется. Я только слышу, как под оглушительную пульсацию сердца в ушах бок машины с душераздирающим скрежетом раздирает об отбойник, настолько вплотную к нему мы едем. Секунда, еще один удар — и мы бы улетели на полной скорости вниз.
Мы пролетаем опасный участок и выезжаем на пустынную дорогу. Не успеваю опомниться и перевести дух, как позади слышится оглушительный грохот от удара. В ужасе оглядываюсь назад и с облегчением понимаю, что обе преследующих нас машины из-за узкой колеи влетают в отбойники. Видимо, не сумели справиться на скорости с неповоротливой махиной. Не смертельно, но преследовать нас они больше не смогут.
Я бы разревелась от счастья, но меня так трясет, что я едва сознание не теряю.
— А мы с тобой неплохая команда, — хмыкает Лютый, когда напряжение от погони немного спадает.
Мы переглядываемся и впервые за все это время он улыбается мне. Лишь в этот момент я выдыхаю свободно и слабо улыбаюсь ему в ответ.
Мы спасены. Спасены! Не могу поверить в это. На меня накатывает такая эйфория, что я хочу признаться во всем: что люблю его дочь, как свою, и его самого тоже, несмотря на то, что он ни черта не хороший парень и поступил, как сволочь, когда бросил меня, а еще…
— Пригнись! — кричит не своим голосом Лютый и круто дергает руль в сторону, так, что машину заносит и разворачивает боком на перекрестке.
Лишь когда поднимаю голову и вижу летящий в нас с поворота внедорожник, я понимаю, зачем.
Он подставляет под удар себя.
Эпилог
После удара сознание словно выбивает. Оно возвращается урывками. Ощущение, что я качаюсь в тошнотворном мареве и никак не могу нормально сфокусировать взгляд. Пахнет резиной и словно металлом, но я не понимаю толком, почему. Подтягиваюсь выше на сиденье, пытаясь хоть как-то прийти в себя, и рвано выдыхаю. Паника волной поднимается из живота. Леся плачет и я, отстегнув ремень, осматриваю ее жадным полным тревоги взглядом. Лишь когда понимаю, что с ней все хорошо, просто плачет она от испуга, перевожу взгляд на Лютого.
Он лежит головой на руле, по лбу и виску стекает кровь, пачкая белоснежную рубашку и кожу в грязно-багровый цвет. Только сейчас до меня доходит, откуда взялся этот металлический запах, тяжелым свинцом оседающий на языке. От ужаса холодеют руки. Быстро склоняюсь, дрожащими пальцами пытаюсь нащупать пульс.
Есть! Боже, есть! Живой, просто ударился сильно и потерял сознание. Надо быстро найти телефон и позвонить в скорую, Бритому, хоть кому-то из списка контактов. И вытащить, обязательно вытащить обоих!
С душераздирающим скрипом задняя дверь открывается и я в панике оборачиваюсь назад. Кто-то отстегивает плачущую малышку и вытаскивает из салона.
— Леся… Что вы делаете? Нет, пожалуйста, не забирайте ее! — распахиваю свою дверь, чтобы броситься следом.
— Сидеть, — ледяным тоном приказывает Клим, направляя на меня дуло пистолета. — Довольна тем, что устроила?
Замираю, затравленным взглядом глядя на мужчину.
— Куда вы забираете Лесю? Зачем?
— Трупу моя внучка не нужна.
— Он живой! — кричу я, а меня трясет.
— Это вопрос времени, — жестко ухмыляется Клим.
Он передает оружие Демиду и кивает, отдавая молчаливый приказ. В центре живота разрастается дыра. Я ищу взгляд, но Рокотов настойчиво отводит глаза.
— Демид… Демид, пожалуйста… Не убивай его. Прошу тебя, — с трудом подавляя рыдания, умоляю я.
Рокотов поднимает на меня глаза и на губах появляется жесткая улыбка:
— Как раз его убивать я не собираюсь, — усмехается он.
Сухой щелчок — Демид взводит курок — заставляет внутренности сжаться в комок и к горлу подкатывает тошнота, когда он направляет дуло пистолета на меня.
— Представь, каково было мне, когда я потерял жену, которую любил больше жизни, — произносит Рокотов, — А она не просто ушла. Она еще и ребенка родила от этого монстра. И даже сейчас ты выбрала не меня.
— Демид… — шепчу онемевшими губами.
Клим самодовольно улыбается и мечтательно произносит:
— Представь, что будет с Лютым, когда он потеряет и дочь, и тебя. Одна пуля — минус три жизни. Даже если он останется жить, это все равно убьет его. Сломает.
— Вы что… вы убьете собственную внучку?? — в горле пересыхает.
— Я этого не говорил, — цокает языком с легким прищуром Клим, — Пуля предназначается тебе. Лютый останется жить, можешь не переживать. А ты — нет. Лесю я заберу с собой, но он этого не узнает. Потому что машина сгорит дотла. Так что Лютый будет думать, что дочь вместе с новой пассией сгорели вместе с ней.
Это звучит настолько дико, что я на секунду даже забываю, что на меня направлен пистолет.
— Он будет думать, что Леся погибла? Вы… вы с ума сошли? — не выдерживаю я, — Демид, разве ты такой монстр?
— Кончай с ней уже, — морщится Клим.
Слезы текут по щекам. Я перевожу взгляд на Рокотова и не могу поверить, что прямо сейчас — конец. Всему. Он мрачно смотрит на меня, медлит, словно решая все сам для себя. Хочется зажмуриться и оказаться где-нибудь далеко. Не здесь, не напротив мужчины, который сначала говорил о симпатии, а теперь собирается меня убить.
Демид неожиданно опускает оружие и глухо произносит:
— Я не стану ее убивать. Соня здесь не при чем. Она вообще оказалась во все это замешана случайно.
Лицо Клима вытягивается, и я даже подмечаю, как дергается нерв под его глазом.
— Ты с катушек слетел? Она свидетель! — буквально рычит он.
— Я сказал, что она здесь не при чем.
— Дай сюда! — рявкает Клим. Он пихает Рокотова в плечо и выдирает из рук пистолет.
— Пожалуйста… — захлебываясь слезами, умоляю я, прикрываясь руками от выстрела, — пожалуйста, не надо!
— Убери от нее пистолет! Она исчезнет и ничего никому не скажет.
— Исчезнет и никому ничего не скажет эта девка только в одном случае — если сдохнет.
— Не надо! — вскрикиваю я, когда Клим переводит на меня жесткий решительный взгляд.
