Швабра и шампанское, или Танцуют все! (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
— У тебя тёрка есть?
— Тёрка? — Кир почесал в затылке, оглядывая кухню, и пожал плечами: — Вот убей бог, не знаю.
— Господи… Посмотри в ящике с ножами. Ну, или с крышками… Где-нибудь есть такой ящик?
— Будем искать, — задумчиво пробормотал Кир и начал открывать все ящики подряд. Тёрка нашлась в третьем по счёту, между разнообразных досочек для нарезки и кухонных приспособлений. Зоя выхватила тёрку у парня из рук и принялась шкрябать по ней морковкой прямо над сковородкой:
— Вынимай фарш из пакетов, надо его смешать.
— Есть, шеф!
— Руки помой!
— Сердючка…
— Зибен, зибен, ай-лю-лю, зибен, зибен, ай, цвай! — напела под нос Зоя.
Кир только глаза закатил, намыливая руки под краном.
Наконец, лук, морковка и фарш уже тихонько фырчали на сковородке, равномерно подрумяниваясь. Зоя ножом разрезала сетку от картошки и спросила Кира:
— Чистишь или трёшь?
— М-м-м, а у меня есть опция «позвонить другу»?
— Разве что брату. Кстати, ты узнал, что с Тимом? А то я забегалась и совсем забыла позвонить ему.
Кир усмехнулся, приноравливаясь лезвием ножа к картофелине:
— Отпустили его. В семь часов примерно, так что успел и домой душ принять, и на работу. Правда, он что-то бурчал про то, каким макаром я узнал, но это детали.
Хорошенькие детали… Придётся объясняться…
Зоя нервно отобрала у Кира картошку и нож и принялась чистить сама. Так быстрее.
— Помешай фарш лучше, чтобы не пригорел. И положи туда горшка из банки.
— Давай я буду тереть.
— Сдерёшь кожу, будут на тебя потом коситься хорошенькие секретарши, — Зоя показала ему язык, складывая очищенную картофелину к трём остальным. — Так что будешь поварёнком. Помешай.
Когда картошка была очищена и натёрта в мисочку, Зоя сняла сковороду с огня, выложила светлую стружку на мясо с овощами, намазала верх майонезом и посыпала толстым слоем тёртого сыра.
— Всё, зажигай духовку, ещё полчаса и готово.
— Чтоб я знал, как она зажигается… — растерянно пробормотал Кир, наклонившись над кнопками и ручками плиты.
— Так, иди отсюда, открой лучше вино, — Зоя решительно отодвинула его от плиты и принялась изучать принцип включения духовки. Ну, ничего особенного — выставить температуру на сто восемьдесят, выбрать оба гриля, верхний и нижний, и таймер на тридцать минут. Хоп — и сковородка переместилась в духовку, Зоя сняла не без труда тяжёлую тефалевскую ручку и закрыла духовку.
— Вот и всё. Теперь надо подождать. Ну и потом, когда поешь, завернуть в целлофан или фольгу и поставить в холодильник.
— Ну, ты же поешь со мной? — Кир протянул Зое бокал. — А пока… Есть сыр к вину. Садись.
Зоя присела на диван, уже не так, как в первый раз, а до самой спинки, приняла бокал и кусочек мягкого жёлтого сыра.
— Спасибо, Зоя, — проникновенно сказал Кир, с лёгким звоном соприкоснув их бокалы. — Благодаря тебе я сегодня поем вкусно и по-домашнему.
— Как в детстве, да? — усмехнулась она, запивая сыр вином.
— В детстве, солнышко, я перекушал жутко пресных салатов и вреднющей шавермы. Наша маман всегда была приверженцем здорового образа жизни, поэтому мяско нам давали три раза в неделю, и то всё больше куриное филе, зато рыбу каждый день, в основном приготовленную на пару. Ну и салаты, заправленные полезным для сердца оливковым маслом.
Он засмеялся, словно вспоминая.
— А потом мы с Тимкой покупали по шаверме по дороге в школу и с наслаждением ели её… запивая колой.
И отпил превосходного белого вина из пузатого большого бокала.
— Поэтому ты теперь так изысканно кушаешь в самых дорогих ресторанах?
В голосе Зои не было издёвки. Она чувствовала, как уплывает куда-то на мягком кожаном диване, как мышцы век перестают существовать. Э нет, подруга, не спать, ни в коем случае не засыпать! Зоя пошевелилась было, но Кир аккуратно накрыл её пледом:
— Поспи, малыш… Я тебя разбужу, когда духовка звякнет.
— Там… следить надо… — вяло предупредила Зоя, без возражений отдавая ему бокал.
И ей снились мягкие пуховые облака, по которым она перекатывалась, веселясь, как ребёнок… Пока с неба не раздались мелодия мобильника и страшный божий глас: «Зоя, возьми телефон! Возьми телефон!»
— Возьми телефон, Зой…
Кир протягивал ей её сумочку, потряхивая за плечо. Зоя подхватилась, чуть не свалившись с дивана на скользкой коже, и начала копаться в сумке в поисках служебного телефона. А Кир ойкнул, видимо, неумело перехватив варежкой сковородку, и вынул запеканку из духовки. Мобильник всё звонил и звонил, кто ж такой настырный? Неужели у Верочки снова заказ срочности «вчера»?
Но на экране был совершенно незнакомый номер. Зоя ответила на вызов:
— Алло?
— Зоя, это ты? Ты? Алло! Зоя?
— Да, я, кто это?
Голос был смутно знакомым, но спросонья она никак не могла понять, кто звонит.
— Ты сидишь?
— С-сижу…
— Хорошо. В общем… Это тётя Оля. Тётя Оля, помнишь меня?
— Помню, вы с мамой работаете…
— В общем, мама твоя под погрузчик попала!
Телефон выпал из Зоиной руки. Мама… Мама! Господи, как же так?! Ведь уходила утром живая и здоровая, хотя и тревожилась… Как хорошо, что Зоя обняла её перед уходом… Мамочка… Как теперь жить? Как быть?
Кир тронул её за плечо, но Зоя даже не шевельнулась. Внутри всё словно превратилось в камень — сердце, лёгкие, мышцы… Ни дышать, ни говорить, ни даже плакать не могла…
— Зой, там с тобой говорят…
Машинально она снова взяла трубку, неживым голосом повторила:
— Алло…
— Зоечка, ты меня слышишь?! Тебе надо в больницу ехать, полис мамин возьми только, полис!
— В больницу? В какую больницу…
— Так в Покровскую же! Отвезли её минут десять назад! Тут же недалеко…
В больницу, полис… Слова доходили до Зои с трудом, словно вязли в подкорке мозга. Раз в больницу, значит, живая! Ну, тётя Оля, ну, идиотка старая! Не могла с этого начать? Зоя уже успела маму похоронить и увидеть всех братьев и сестёр в детских домах…
— Хорошо, спасибо, сейчас же и поеду, — выдохнула она почти с облегчением и отключилась.
— Что-то произошло? — спросил Кир с беспокойством. Зоя покачала головой:
— Ничего, мне надо идти.
— Давай я тебя отвезу!
— Спасибо, Кирилл, я сама. У тебя же запеканка остынет…
Она встала, натянула ботинки, стоявшие у входа, стащила куртку с крючка и улыбнулась:
— До завтра?
— До завтра, — слегка растерянно ответил он. — Может, всё-таки…
— Спасибо.
— Ты звони, если что, — Кир достал бумажник из кармана пиджака и вытащил из него купюру в пять тысяч. — Держи, это за работу.
— Перестань, ты что… Это слишком много за час готовки, — отмахнулась Зоя, уже готовая к выходу.
Кир сунул ей купюру в рюкзак и придержал руками за плечи:
— Немного. Я же тебе обещал. Звони, слышишь?
— Хорошо, — сдалась она.
Пока она спала, в город заглянуло солнышко. Оно играло бликами в невысыхающих лужах, отражалось в стёклах машин и автобусов, беззаботное, как ребёнок. Куда теперь? Где тут станция метро? От волнения и тревоги за маму голова совершенно перестала работать. Чернышевская или Площадь Восстания, что ближе? Зоя достала телефон из рюкзака, чуть не уронив купюру, запихала ту в кошелёк и попыталась найти приложение городского транспорта. Но у неё ничего не получалось. То палец не туда скользнёт, то никак не найти метро среди предложенных способов передвижения… Плюнув на приложение, Зоя быстро пошла к станции «Площадь Восстания». Полис. Полис у мамы хранится в тумбочке у дивана. Паспорт у неё с собой, с этим нет проблем. И деньги, надо обязательно взять деньги. Вдруг что-то понадобится… Дать врачу, медсестре, санитарке, чтобы ухаживали… Только бы с мамой всё было хорошо! Только бы не кома! Только бы…
Когда Зоя добралась до дома, мысли уже приняли другое направление. Всё будет хорошо, они справятся, если мама даже останется в больнице немного, деньги есть. Памятник подождёт. Заработает ещё на памятник. Обувь, правда, Настюше не купила, ну да сбегает потом. Главное — мама. Она не может их бросить. Не имеет права… Никаких родственников нет, а Зое опеку над четверыми не дадут. Ей вообще не дадут опеку до восемнадцати лет…
