Легенда о Чёрном ангеле (СИ) - Манило Лина (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Вычеркнуть?
— Забыть.
Шумно выпускает воздух из лёгких и прижимает меня к себе так сильно, что, кажется, оглушительный треск моих рёбер слышен в соседнем городе.
Не знаю, сколько стоим так, в полной тишине, врастая друг в друга, обмениваясь энергиями. Нам хорошо вдвоём. Настолько хорошо, что, кажется, уже нет смысла с этим бороться и придумывать оправдания. Словно самой судьбой когда-то было предназначено быть вместе. И неважно, сколько лет прошло и дорог пройдено. Сейчас всё именно так, как должно быть. И от этого невыразимо хорошо.
Всё-таки отпускает меня и смотрит на часы, кивая каким-то своим мыслям.
— Пойдём, Маргаритка, у меня есть ещё пара часов свободных. Пообщаемся, раз желание такое имеешь.
Больше ничего не говорит, лишь берёт крепко за руку, словно боится, что я исчезну, убегу, и тащит меня куда-то. Размашистый широкий шаг, за которым я еле поспеваю. Под ногами разлетаются в разные стороны мелкие камушки и разный сор, а солнце, несмотря на утро, обжигает обнажённые участки кожи.
Высокие ворота остаются вдалеке, и Карл останавливается возле двери, которая открывается перед нами будто по волшебству. Ступаем во двор, а Карл тащит меня дальше, не реагируя на приветственные окрики каких-то мужчин.
Судя по их одежде — всё больше кожа, грубая джинса и сапоги, — делаю вывод, что это такие же байкеры, как и Ворон. Ловлю на себе заинтересованные, похотливые и временами угрюмые взгляды, но все усиленно делают вид, что меня не существует. Просто смотрят, но уже одного этого достаточно, чтобы почувствовать себя не в своей тарелке. Мамочки, ну вот куда он меня привёз?
Словно почувствовав моё смятение, Карл ускоряет шаг, а хватка становится сильнее. Он сжимает мою руку так крепко, что суставы болят, но я не спорю, потому что понимаю: здесь не те люди, среди которых женщине можно остаться в одиночестве и уцелеть. В воздухе витает атмосфера общей напряжённости, страха, пороха и маскулинной брутальности. И от этого нервы мои натянуты толстыми канатами.
Чувствую себя женщиной, попавшей на пиратский фрегат, откуда нет выхода. Разве что за борт нырнуть, от греха подальше.
— Где мы? — спрашиваю, когда Карл ногой открывает дверь одного из каменных строений в относительном отдалении от прочих бараков.
— Это Промзона — база нашего клуба “Чёрные ангелы”. Не бойся, никто тебя здесь не тронет.
Боюсь ли я? Не знаю. Только понимаю, что здесь я чужая, но рядом с Карлом, держась за его руку, мне тепло и уютно, в остальное — полная ерунда.
— Понятно, — протягиваю, оглядываясь по сторонам. Просторное помещение, довольно светлое, напоминающее кабинет.
— Проходи, располагайся, я сейчас.
Он раскрывает дверь, на первый взгляд незаметную, слева от входа, а я вытягиваю шею, чтобы рассмотреть открывшийся вид получше. Всё-таки я любопытная. Но, к сожалению, почти ничего не видно — в комнате слишком сумрачно. Бросаю эту затею с подглядыванием и рассматриваю кабинет: светлые, даже слишком, стены, огромное количество потолочных точечных светильников, молочно-белая мебель, а диван, на котором сижу, чёрный… этот кабинет очень подошёл бы какому-нибудь врачу.
Словно, окружая себя стерильной чистотой, Карл пытается что-то кому-то доказать. Быть может, самому себе? Пытается хоть так абстрагироваться от извечной грязи нашего — и своего — бытия.
Пока размышляю, Карл выходит из комнаты, переодевшись в белую футболку и светло-голубые джинсы. Почти нарядный, словно не существует проблем; будто вся грязь мира не способна запятнать его — моего Ворона.
— Карл, может быть, мне лучше в гостиницу пока поехать? — спрашиваю, но Карл отрицательно машет головой.
— Не сейчас. Пока я не могу гарантировать тебе полную безопасность, будешь здесь.
— Но сколько мне тут быть? Я же не могу торчать здесь безвылазно.
— Марго, мне всего лишь нужно провести собрание. Нервничать ещё и из-за того, что может с тобой случиться, я не хочу. Понимаешь меня?
— Перестраховщик.
— Параноик, скорее, — усмехается и присаживается на корточки напротив. Берёт мои руки в свои, массирует ладони и, глядя в глаза, говорит: — Ты на самом деле хочешь узнать, почему меня посадили?
Этот вопрос кажется таким неожиданным сейчас, что не сразу понимаю, какого ответа он хочет услышать от меня. Но мне действительно важно это знать, потому что всю жизнь чувствовала, что так и не узнала тогда что-то важное. То, что способно изменить слишком много судеб.
Киваю, а Карл проводит пальцами по моему запястью, очерчивает рисунок вен, вьющийся затейливыми узорами под кожей, а я понимаю, что слишком сложно Ворону об этом говорить. Слишком долго молчал, пряча правду на дне души, слишком многое потерял когда-то. Но я хочу знать о нём всё. Даже если из-за этого станет больно.
— Хорошо, — наконец кивает, разрушая одним словом хрупкую тишину.
И слово это звучит как выстрел.
21. Марго
Карл встаёт и идёт к высокому узкому шкафу, выполненному из светлого дерева, где у него оказывается бар, спрятанный за дверцей. Достаёт пузатую бутылку коньяка с золотистой этикеткой и округлый бокал. Мне совсем не нравится, что Ворон пьёт с самого утра, но понимаю, что и сама бы не отказалась от глотка крепкого спиртного, чтобы унять нервную лихорадку. А ещё очень хочется курить. Но со мной нет сигарет, а купить пока что вряд ли получится. Не уверена, что где-то по соседству найдётся работающий магазин — слишком глухое место, слишком удалено от лишних глаз и ушей.
Я не дура — далеко не она — и прекрасно понимаю, что в этих стенах творятся такие вещи, в которые Карл не позволит мне всунуть нос. Сто?ило только один раз глянуть на суетящихся во дворе хмурых мужчин, увидеть их глаза, чтобы усвоить раз и навсегда: они не принцы из сказок, не добрые волшебники и совсем не предел мечтаний добропорядочных гражданок. Все эти люди — опасные, дерзкие и не признающие преград на своём пути. Таким и море по колено. И Карлу в том числе. Особенно Карлу.
Я уверена, что здесь не чураются даже криминала, но насколько серьёзны их прегрешения? Приходится ли им убивать? Насиловать? Отбирать у людей последнее? Вопросы морали — самые тягостные и противоречивые. Совесть — ещё тот многотонный валун, которому стоит только упасть на грудь, задушит.
Ладно, пока что мне точно не до этого. Просто Карл снова молчит, собирается с мыслями, а в моей голове сама собой всякая ненужная ерунда всплывает. Это всё нервы, которые кто-то будто бы на железный кулак наматывает. И будет ли когда-нибудь этому предел? Когда закончится эта жуткая в своём гипертрофированном идиотизме ситуация? Знаю, что в любом, даже самом непроглядном, мраке рано или поздно зажигается яркий свет. Но до этого ещё дожить нужно и не свихнуться по пути к счастью.
Пока Карл разглядывает мир сквозь призму налитого в стакан коньяка, набираю сообщение сыну. Всего лишь несколько коротких слов, почти ничего существенного, но от ответа зависит мой покой на ближайшее время.
«У тебя всё нормально?»
Ответ приходит почти сразу, словно Миша не выпускает аппарат из рук. Впрочем, ничего удивительного.
“Каким бы странным это ни казалось, но очень даже неплохо», — гласит ответное сообщение, а я улыбаюсь так широко, что скулы болят.
«Отлично! Если что-то будет не так, звони. Я на связи».
«Ок».
Убираю телефон в карман и ловлю заинтересованный взгляд Карла.
— Миша, — лишь говорю, а Ворон улыбается и делает большой глоток коньяка. — Слушай, а у тебя здесь курить можно?
— А кто имеет право запретить? — усмехается и достаёт из ящика стола пачку тонких сигарет. Моих любимых! Когда перевожу на Карла удивлённый взгляд, он пожимает плечами, но в глазах хитрые черти устроили адские пляски. — Сам не знаю, зачем купил. Скучал, наверное. После нашей первой встречи.
Всё у него вот так. Просто произносит несколько слов, короткую фразу, но в ней столько всего вложено, что каждый раз у меня земля из-под ног уходит. Не упасть бы, не разбиться бы.
