Вкус вишнёвой лжи (СИ) - Angel-of-Death (книги без сокращений TXT) 📗
Замираю, не сразу сообразив, что стою в одном лифчике, быстро прикрываю грудь футболкой и оборачиваюсь, но Кости в дверях уже нет. Показалось? Нет. Он точно там стоял и разглядывал меня. Вот же нахал!
Натягиваю футболку, пытаясь утихомирить быстро бьющееся сердце и избавиться от смущения. Чёрт бы его побрал, этого Назарова!
Ложь 32. Ира
Самый хитрый вид лжи — сказать точно отмеренную часть правды, а потом замолчать. (Роберт Энсон Хайнлайн)
ALEN HIT — Cherry
Ложь 32. Ира
Когда выхожу из комнаты, Костя уже полностью одетый спокойно стоит в коридоре и дожидается меня с таким видом, словно подглядывать за девушками для него привычное дело. Я же возмущённо поджимаю губы, осматривая парня недовольным взглядом, но тот полностью игнорирует меня.
Прежде чем натянуть на ноги кроссовки, заглядываю к бабушке. Та мирно спит, даже не думая просыпаться. Опять, наверное, до ночи телевизор смотрела. Вот, делать-то человеку нечего: спать не уложишь, так и просидит в кресле.
Прикрываю дверь, убираю в карман телефон и поспешно обуваюсь, после чего мы молча выходим из квартиры, старательно делая вид, что всё в порядке.
— Хата у тебя на соплях держится, — спокойно комментирует Назаров, как только мы оказываемся на лестничной площадке.
— Ну, что уж тут поделать, — бурчу я, направляясь к лифту. — Это всё равно не повод за мной подглядывать.
Он фыркает и уверенно нажимает на кнопку — двери почти сразу же распахиваются, позволяя войти в кабинку.
— Чё я там не видел? — спокойно спрашивает парень. — Сиськи как сиськи.
Ну, офигеть! И он так спокойно говорит об этом? У этого человека вообще нет никаких манер, а комплексов тем более.
Скрещиваю на груди руки, чтобы скрыть смущение и спрятаться от скользящего по фигуре Костиного взгляда. В кабинке лифта тесно и очень душно, а моя неловкость лишь сильнее накаляет обстановку. Щёки горят, тело сводит из-за напряжения.
— Ещё раз подобное сделаешь, сломаю тебе руки, — предупреждаю.
— Силёнок не хватит, — усмехается.
Решаю ничего не отвечать, но желание посильнее врезать нахалу всё ещё распирает изнутри. Руки так и чешутся залепить ему оплеуху, но я сдерживаюсь, продолжая прожигать спину парня взглядом. Костя стоит в шаге от меня рядом с дверьми, а я позади у перил, что даёт мне отличный обзор и неплохую позицию для атаки. Ударить по голени, заломить руку за спину. Как меня тренировали. Вот только в прошлый раз удержать Назарова в таком положении не получилось. Слишком уж он превосходит меня в силе.
Скольжу взглядом по его шее, растрёпанным светлым волосам, нахожу родинку, выглядывающую из-под воротника. Руки Назарова спрятаны в карманах, а плечи опущены, и в этот момент мне почему-то ещё сильнее хочется хлопнуть его ладонью по спине, чтобы хоть как-то избавиться от накативших противоречивых эмоций.
Наконец, мы добираемся до первого этажа и выходим из тесной кабинки. Сразу становится легче и спокойнее, словно я сбрасываю с плеч давно накопившийся груз.
— Ну, и какой у нас план? — спрашиваю, выходя вслед за Назаровым на улицу.
Этим утром свежо и прохладно, и я сильнее скрещиваю на груди руки, чтобы согреться. Надо было прихватить кофточку, а не выскакивать с утра пораньше в одной футболке. Хотя, к обеду всё равно погода разыграется, и жара снова начнёт властвовать над городом.
— Двинем кой-куда, — Костя прищуривается, осматриваясь, а после направляется к припаркованной в стороне машине.
На ней он вчера подвозил меня до дома.
— Это куда?
И почему у меня такое чувство, что я собираюсь влипнуть в ещё большие неприятности, чем раньше? Эти двое затаскивают меня в своё болото всё глубже и глубже, а я будто совершенно этого не замечаю.
— Узнаешь, — парень открывает авто и забирается на водительское сидение, затем тянется к противоположной двери и открывает её, позволяя мне забраться внутрь, но я не спешу. Нагибаюсь, чтобы взглянуть на парня.
— Зачем тебе я? — не понимаю. — Если у тебя есть план и ты знаешь, кого искать.
— Нравишься ты мне! — громче, чем надо, заявляет Костя. — Залазь, давай!
Медлю, несколько секунд сомневаясь в правильности своих действий, но, когда парень заводит двигатель, всё-таки забираюсь в машину и хлопаю дверью. Всё, путей к отступлению больше нет.
— Если бы я тебе нравилась, ты бы, наоборот, захотел, чтобы я не влезала во всё это дерьмо, — бурчу я, пристёгиваясь.
— А я по-особенному испытываю симпатию, — хмурится Костя, резко надавливая на газ и рывком выезжая на дорогу. — Тем более, разве это не весело? Находить бандитов и наказывать их.
— Ничего в этом весёлого не вижу, — бурчу себе под нос, но парень умудряется услышать.
— Тебе понравится.
— Сомневаюсь.
Что может быть привлекательного в поисках похищенного человека какими-то богатыми ублюдками? Одни опасности и переживания. Этим должна полиция заниматься, а не подростки-само-деятели.
— Спакуха, — выезжаем из жилого корпуса и двигаемся в сторону главной дороги. — Сейчас заскочим кой-куда, узнаем инфу на счёт этих петушей, а затем быстренько их отыщем. И всё, дело сделано. Потом я тебе куплю шавуху и отвезу домой… — прикусывает губу, чуть нагибаясь, чтобы проверить дорогу, затем давит на газ, выскакивая вслед за резвой иномаркой.
— И всё-таки, куда мы едем? — не унимаюсь я.
— Тебе лучше не знать, — коротко смеётся. — Да не кипишуй ты, мать, — замечает мой недовольный взгляд. — Я, конешн, понимаю, что дёргаю тебя в последнее время туда-сюда, но я рили один не справлюсь.
И это говорит Костя Назаров? Тот, кто бездумно лезет в драки, затаскивает девушек в машины, дерётся словно животное? Как-то не верится. Что-то здесь не так. По-любому хочет меня подставить или ещё во что неприятное втянуть. Я, по сути, и сделать-то ничего не могу.
Боже, во что я опять вляпалась? Ну, ничему меня жизнь не учит.
Долго ехать не приходится. Мы не покидаем район и оказываемся в нужном месте всего через двадцать минут.
— Почти приехали, принцесса, — издевается Костя, сворачивая в жилой комплекс.
— Хватит меня так называть! — злюсь.
Тот лишь коротко хохочет, высматривая место, куда можно поставить машину. Притормозив у дерева, глушит мотор и шумно вздыхает. Недолго молчит.
— А теперь слушай сюда, — спокойно говорит парень, осматриваясь по сторонам, — пойдёшь со мной. Держишься рядом, внимания не привлекаешь. Лишний раз кипишь не разводишь. Ясно?
Ничего не ясно. Куда мы идём? Зачем? Почему я не могу остаться в машине? И почему Назаров говорит так, словно мы находимся на какой-то зоне, где полным-полно уголовников и дебоширов?
— Может, я лучше посижу здесь? — осторожно спрашиваю, надеясь, что мою идею одобрят, но Костя качает головой.
— На выход, мадмуазель.
Назаров коротко смотрит в мою сторону, а после уверенно выходит из машины, громко хлопая дверью. Теребит в руке связку ключей, снова осматривается. Здесь что, такой опасный двор, раз даже Костя ведёт себя как на вражеской территории? Да нет, чтобы Назаров чего-то боялся… По-любому просто издевается надо мной, чтобы запугать.
Покидаю авто вслед за парнем, хлопаю дверью. Даже не закрыв машину, Костя кивает в сторону, мол, пошли, и первым направляется к ближайшему подъезду.
Внутри противно и неприятно. Воняет мочой, куревом и кошками. В прочем, мы не привередливые, привыкли. Хотя даже в нашем доме жильцы себе подобного не позволяют. Лифта нет, стены исписаны непристойностями по типу «Юля — шкура», «Катя даст за сотку (и номер телефона)», «Наш мир иллюзия» (зачёркнуто последнее слово, а рядом написано: «дерьмо»). И прочие бредни. На втором этаже на стене из листов бумаги выведены слова «Полина, я люблю тебя». Некоторых букв уже нет, но надписи угадываются.
Останавливаемся на четвёртом этаже возле старой двери без номера. Костя сразу громко дубасит кулаком по преграде, игнорируя звонок. Хотя тот, судя по всему, не работает.
