Страсть за кадром - Джойс Мэри (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
В вестибюле Триано Рум в «Валдорф Астория» Лизи, Бретт и отец Лизи, нервно поправлявший волосы и бороду, ожидали своей очереди. Брат Джо Грегори посадил миссис Пауэл, даже не пытающуюся сдержать поток тихих слез счастья, когда она прикрепляла двадцать два бутона сзади на платье Лизи:
— Такие же бутоны были на твоем крестильном платьице, — вспоминала она.
Первые месяцы Лизи и Джо в Нью-Йорке прошли в суете урегулирования с работой, снятия квартиры и подготовке к свадьбе, и никому не верилось, что вторая суббота мая действительно наступила.
Лизи поправила лепестки в букете — каскаде чайных роз от нежно-белых до розовых, и потом поднесла его к лицу, чтобы понюхать.
Когда звуки прелюдии Шопена перешли в церковное песнопение, что было сигналом для Бретт подойти к пределу храма, она взяла Лизи за руку, сжала ее и подмигнула. Затем поправила свой хвост из волнистых волос, который скрывался под розовым боа в тон ее платью, и, зажав букет из высокогорного вереска и ирисов, Бретт кивнула распорядителю свадьбы, что готова. Когда двери открылись, все в ожидании повернулись в их сторону, и первые вспышки фотоаппаратов ослепили Бретт.
Это была та часть церемонии, которой она очень боялась.
Бретт обратила внимание на Джо, стоявшего заложив руки за спину. Роскошный в своем смокинге, черном галстуке и кушаке, он без тени волнения ждал свою невесту.
«Эта волшебная сказка, свадьба, о которой Лизи так мечтала, когда мы были девочками», — подумала Бретт, и это казалось действительно сказкой, которая началась в тесной дружной семье и счастливо продолжалась в окружении хороших друзей. Упорная работа, талант и правильный выбор привели ее к многообещающей карьере, а круг замыкался прекрасным мужчиной, разделившим с ней ее жизнь.
Перед Бретт промелькнула ее жизнь. С одной стороны, ее карьера, в которой она успешно поднималась все выше и выше, а с другой — личная жизнь, полная предательства, разочарований и сердечной боли. Даже в детстве ее счастье было эфемерным. Работа заменила ей все. Но когда Лизи и Джо уехали, она почувствовала пустоту и спрашивала себя, сколько сможет протянуть в этом одиночестве?
«Какая же Лизи прелестная!» — подумала Бретт. Она только волновалась, чтобы Лизи прошла до конца придела и не упала в обморок. Бретт заметила, что Джо тоже с тревогой смотрит на Лизи. Когда они с отцом дошли до нужного места и остановились, перед ней предстал Джо, их глаза встретились — страх и паника исчезли.
После бракосочетания гости направились в комнату ожидания, и когда Джо и Лизи вошли в бледно-голубую с позолотой комнату, произошел взрыв аплодисментов и зазвучала музыка. Невеста с женихом стали танцевать вслед за своими родителями, Бретт с Грегори, братом Джо. До окончания музыки официанты стояли по периметру, а затем разнесли на подносах шампанское и закуски.
К столу невесты Бретт сопровождал Грегори, в ком она нашла прекрасного танцора. Он задал Бретт несколько вопросов о фотографии, а Бретт поинтересовалась его женой Хелен, их тремя детьми и наслаждалась рассказами семейных историй. Она поздравила Джо и Лизи, вырвав их из толпы поздравляющих.
Бретт увидела Лилиан полностью выздоровевшей, выглядевшей великолепно в длинном ярко-красном платье.
— В какую-то минуту я подумала, что Лизи там упадет в обморок, — смеялась Лилиан.
— Да, я сама подумала об этом, — сказала Бретт.
— Все комплименты сегодня, конечно, же невесте, но ты выглядишь прелестно, дитя мое.
Лилиан, впервые в этот день поняла, что ее племянница тоже когда-нибудь будет невестой, и ей хотелось знать, кто будет ее избранником.
— Спасибо. Прелесть этой одежды заключается в том, что я смогу надеть ее еще раз!
— Миссис Кокс, как хорошо вы сегодня выглядите, — сердечно сказал Дэвид, подойдя к ним. — Бретт, я с трудом тебя узнал. Мои поздравления, Лизи держала меня в неведении.
— Даже если бы она ничего не говорила мне о своем брате, пресса информировала меня о нем постоянно. Я рада успехам твоей фирмы.
«Мне кажется, что я разговариваю со случайным знакомым», — подумала Бретт. Всю свою жизнь она знала Дэвида, всегда разговаривала с ним как с членом семьи, но сейчас, казалось, он удалился, и она не знала того слова-мостика:
— Какая Лизи красивая невеста! А Джо я люблю как брата — он будет прекрасным дополнением в вашей семье.
Когда у Бретт вылетели эти слова, Дэвид отпрянул. Его глаза заблестели, и она поняла, что он думает о своей погибшей семье. Бретт хотела извиниться за его и ее необдуманное замечание, но поняла, что это было бы не ко времени и не к месту.
Дэвид вернулся к присутствующим и стал объяснять специфику нового компьютера для домашнего применения, который он разрабатывает. Бретт поняла, что для Дэвида его работа была спасением от пережитого.
— Твой бокал пуст. Можно мне его наполнить? — спросил он, подходя.
Бретт сначала хотела согласиться, но ее взволновали этот короткий разговор и напряженные паузы, и она решила уйти, избавив обоих от некоторой неловкости.
— Спасибо, я увидела старого друга. Мы вместе работали на фирме, и я хотела бы его поприветствовать. — Она тепло положила свою руку на его и сказала:
— Увидимся позже, Дэвид.
Бретт ушла, вспоминая о чувствах, которые она питала к Дэвиду. Да, они начались как увлечение школьницы, но она и потом всегда восторгалась им. У Дэвида находились ответы на все вопросы, простые решения любой проблемы, но теперь они оба были взрослыми, вопросы стали сложными, а ответы иллюзорными, если они вообще были.
Лизи и Джо уехали через два дня после свадьбы на две недели их медового месяца в Японию.
— Я благодарю за полученный телекс. — Фозби Касвелл, редактор каталога «Вог», достала кувшин из шкафчика для посуды, налила в бокал мятный чай и протянула Вретт.
За два месяца до свадьбы Бретт решила, что пришло время навести мосты и проверить, что даст ее европейский опыт работы в Нью-Йорке — традиционно жесточайшем рынке, раздающем затрещины каждому фотографу.
Из двадцати адресов, куда Бретт разослала письма с альбомами, в десяти редакторы не увидели ничего нового, но сказали, что она может прислать им свою визитную карточку. У троих из них Бретт могла оставить свой альбом, который они посмотрят при первой возможности. Остальные были в отъезде.
Картер Бенедикт-Хоув, редактор и издатель «Клоз», нового ежеквартального издания, который подхватывает моду «на улице, а не на презентациях», согласился встретиться с Бретт в своей конторе. Бенедикт-Хоув, сын банкира и профессор философии в Принстоне, носил бритые виски, а спереди длинные волосы спадали ему на один глаз. Он нашел работы Бретт для его задач «слишком сфокусированными на грандиозном статусе материализма».
К большому удивлению Бретт, Фозби Касвел тоже получила ее послание. С тех пор как она оставила Малколма, она разговаривала с Фозби только дважды, причем оба раза касались ее коллекций, и ей казалось, что Фозби не понимала ее работ.
— То, что ты делаешь в Европе, — очень здорово, — сказала Фозби размеренным серебряным голосом.
— Да, и спасибо вам. Я интересуюсь… — начала Бретт со своего места, которое было по крайней мере на шесть дюймов ниже стула Фозби.
— Конечно, намного легче получить работу за рубежом, — перебила Фозби. — Там так много маленьких изданий, претендующих на тенденциозность. Я даже представляю, что некоторые думают, что они на острие. Нелепая концепция, не правда ли? — Фозби не дала Бретт возможности ответить. Она откинулась на стуле, положила ногу на ногу и продолжала:
— Я вспоминаю, вы начали со студии Малколма. Я всегда считала, что у вас большой потенциал работать моделью. Я, может быть, сама бы вас ангажировала, но когда я поговорила с Малколмом об этом, он сказал, что вы решили стать фотографом, а не моделью. С этих позиций он был прав.
— Малколм поддержал меня в самом начале. У меня появилась моя первая камера, когда мне было десять лет, и я довольно быстро поняла, что хочу быть за объективом, а не перед ним.
