Русалка и гламурный пират (СИ) - Филимонова Лина (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗
С Германом я всегда была Золушкой, которую пустили в блистательный дворец то ли по счастливой случайности, то ли по недоразумению. С Аркадием я чувствовала себя королевой. С ним любая будет так себя чувствовать. Потому что он такой — настоящий король и рыцарь.
Любая… но не я. Я его потеряла навсегда. Да что там, у меня его по-настоящему и не было. Для него это было лишь кратковременным развлечением. А для меня? По плану — тоже. Но все пошло не по плану. Иначе я не сидела бы сейчас здесь с пол-литровой кружкой вина и опухшими от слез глазами.
А все же вино немного помогает. Сейчас мне кажется, что все не так уж трагично. Пусть мы расстались, но Аркадий сделал мне бесценный подарок — он вернул мне меня. Вернул, но взамен забрал мой душевный покой. Почему он не остановил меня? Почему согласился расстаться на день раньше? Ведь еще вчера, когда я предложила то же самое, он сделал так, что я передумала. А сегодня даже не попытался. Все? Наигрался? Да пошел он куда подальше! Он мне вообще не нужен. Я забуду о нем завтра к вечеру. А, может, даже и с утра не вспомню. Несколько внушительных глотков вина укрепили меня в этом решении.
Я выйду замуж за Кирилла. Заведем детей, построим новый красивый дом с зеленым газоном и бассейном. Все, как хочет дед. К этому решению я пришла приблизительно в 4.30 утра, сидя на полу перед распахнутым окном и наблюдая, как наступающий восход окрашивает море в бледно-сиреневый, а крыши и деревья — в лилово-розовый.
А что? Кирилл хороший. Уравновешенный, позитивный, хозяйственный. Детей любит, я не раз наблюдала, как он возится со своими племянниками. Да и внешне он вполне себе ничего: высокий рост, спортивная фигура, правильные черты лица. Здоровый, опять же, гены хорошие. А главное — я его хорошо знаю, прекрасно представляю, чего от него ожидать. Он надежный, как автомат Калашникова.
Я ему нравлюсь. Он мне тоже нравится. Мы были отличными друзьями, и даже подумывали о большем, возможно, под влиянием деда, который очень упорно пытался нас свести, когда я вернулась домой из Питера. А, возможно, дед тут ни при чем. Кирилл, и правда, очень привлекательный молодой человек. Правда, в тот раз я все испортила, и вот уже больше года между нами царит тягостная неловкость. Мы здороваемся при встрече, иногда торопливо обмениваемся общими фразами, но наше общение не затягивается, мы оба стремимся как можно быстрее раствориться в закате.
Принятое решение благотворно подействовало на мое эмоциональное состояние, хватка тисков, вот уже несколько часов плотно сжимавших мою голову, ослабла. Я начала зевать и почувствовала сонливость. До кровати я так и не дошла, уснула прямо на полу, положив голову на диванную подушку, на которой до этого сидела.
Глава 13
Мое недавнее порочное прошлое настигло меня прямо с утра, в лице Марины, нашего администратора. Она позвонила мне и попросила придти. К этому моменту я уже соскребла себя с пола, где вчера уснула. Сказать, что я чувствовала себя плохо — значит, сильно преуменьшить проблему. Мое состояние было просто омерзительным: виски ломило так, будто мою голову нанизали на шампур, шея скрючилась и ныла от каждого движения. В целом у меня было навязчивое ощущение, что ночью я не спала, а весело проводила время под гусеницами танка или трактора. Это почти правда — я была слишком легкомысленна и неосторожна, не заметила опасности, и меня размазало тяжелым локомотивом безответной любви.
Что? Какой еще любви? Не надо так преувеличивать. Это просто ломка. Я подсела на наркотик, меня лишили доступа к нему, поэтому мне плохо. Вернее, я сама себя лишила, хотя могла бы еще продолжать, и это говорит в мою пользу — у меня есть сила воли! Я завязала досрочно, зашилась и закодировалась. И я не сорвусь, это просто невозможно. Мой наркотик исчез из моей жизни навсегда.
Я боялась смотреться в зеркало, но после звонка Марины была вынуждена это сделать. Придется выходить в люди, надо выглядеть более или менее презентабельно. Черт. Вряд ли у меня это получится. Мое лицо похоже на бесформенный пельмень, которому зачем-то приделали маленькие красненькие глазки. На пельмень, который, кроме всего прочего, серьезно болен… О! А это отличная идея! Надо притвориться больной. Впрочем, особого притворства тут не понадобится. Во время самого тяжелого гриппа, скрутившего меня этой зимой, я и то чувствовала себя лучше.
Вспомнив Кирилла и, по аналогии, вчерашнее происшествие с трусами, я сняла серьги и внимательно осмотрела мочку пострадавшего уха. Жить будет. Небольшой разрыв, заживет, зашивать не обязательно.
Замотав шею шарфом и, для пущей убедительности зажав в кулачке носовой платок, я вышла из квартиры. И, конечно же, наткнулась на деда.
— Ты чего? — с ходу спросил он, даже не пожелав доброго утра.
— Ничего. А что?
— Заболела?
Дед внимательно вглядывался в мою помятую физиономию. Хорошо, что зрение у него не такое, как прежде. Вряд ли он отличит глаза, распухшие от слез от глаз, воспаленных простудой.
— Есть немного.
— Ну и куда ты намылилась? Марш в кровать!
— Мне Марина звонила…
— Я сам разберусь, иди отдыхай. А я тебе чаю приготовлю. Или молока с медом?
— Лучше молока. Ты пока его вскипяти, а я как раз сгоняю к Марине. Она меня уже давно ждет.
— Но потом в кровать!
— Непременно!
Я сама не знаю, почему настояла на том, чтобы лично разобраться с неведомой мне проблемой. Но как же хорошо, что моя, обычно круглосуточно дрыхнущая интуиция, на этот раз меня не подвела!
— Ты же слышала эту историю о восточной куртизанке? — спросила Марина после приличествующих случаю (то есть моей мнимой болезни) слов сочувствия.
— О ком? — не поняла я.
— Да о той девице в покрывале, которую позавчера привел красавчик из люкса на шестом. Это Лиза так ее назвала.
Я сначала оторопела на секунду, но быстро справилась с волнением. Никто не знает, что это была я. И Марина не знает, иначе начало разговора было бы совсем другим. Я не удержалась и фыркнула. Восточная куртизанка! Лиза определенно любит романы с историческим уклоном.
— Э-э… ну да, слышала.
Хорошо, что Марина не стала уточнять, от кого.
— Тебе нужно кое-что увидеть, — заявила она.
Ее глаза горели нездоровым возбуждением, которое обычно вызывают слухи, сплетни и интриги. Мне стало сильно не по себе. Меня все-таки разоблачили? Иначе почему Марина так настойчиво пытается показать что-то именно мне?
Мы сели в лифт, вышли на шестом этаже, Марина открыла электронным ключом дверь того самого номера, из которого я недавно выходила в футболке и шортах Аркадия. Того самого, где я провела незабываемую страстную ночь с человеком, которого больше никогда не увижу. И, скорее всего, никогда не забуду, как бы мне этого ни хотелось.
Номер был пуст. Дверцы шкафа распахнуты, на тумбочке — тряпка и бутылочка полироли, на подоконнике — батарея моющих средств. Уборка идет полным ходом, значит, Аркадий съехал. Скорее всего, еще вчера, сразу после нашего разговора. Грудь сдавило. Я вдруг поняла, что уже давно задерживаю дыхание, и сделала глубокий долгий вдох. К сожалению, выдохнуть с облегчением я пока не могу. Я все еще не знаю, для чего меня сюда привела Марина.
Но я недолго оставалась в неизвестности. Марина завела меня в спальню, где кровать сияла белизной матраса, а на полу возвышалась гора постельного белья.
— Вот, — сообщила она и выдвинула ящик комода.
В ящике зеленой грудой лежала очень хорошо знакомая мне портьера, целая и невредимая. Рядом с ней покоились останки злополучного тесного боди и малиновое платье, тоже изрядно пострадавшее в результате известных событий.
На пару секунд меня охватила паника. Что делать? Как себя вести? Что изображать лицом? Сделав вид, что меня одолел насморк, я прижала к носу скомканный платок и осторожно посмотрела на Марину. Ее губы были крепко сжаты, а глаза выражали крайнюю степень волнения.
— Как ты думаешь, что он с ней сделал? — мрачным шепотом произнесла она.
