Мамы-мафия: крёстная мать (ЛП) - Гир Керстин (читать книги регистрация TXT) 📗
«Не делайте мне ничего», хотела сказать я, но отец Кевина продолжал:
– Это не то, на что оно похоже, в самом деле, можете мне поверить.
Нет?
– Похоже на то, что в вашей мастерской стоит авто моего друга, – сказала я. – Которое украли.
– Послушайте, это хорошие парни там, внутри, – ответил отец Кевина. – Люди в России не купаются в роскоши, знаете ли. С тех пор как государство перестало о них заботиться, они должны использовать другие источники дохода, чтобы прокормить свои семьи. Я постоянно пытаюсь объяснить это моей жене. В конце концов, это самое главное, чтобы семье жилось хорошо, не так ли?
– Да, конечно, но воровать автомобили – это не…
– Послушайте, я знаю, это должно для вас звучать странно, но разные страны – разные обычаи, и в этой стране многое повернулось к худшему, кто сегодня может… я не знаю, в курсе ли вы, сколько сегодня зарабатывает механик в автомастерской?
– Ну да, я…
– Могу вам сказать, что недостаточно. А если у человека пятеро детей, отец с маленькой пенсией и внучка, чей отец свинья и ничего не платит, то вполне можно вляпаться туда, куда вляпываться нельзя, вы понимаете?
– Если вы имеете ввиду… но вы не можете…
– Моя жена тоже постоянно это говорит. Я должен прекратить, говорит она, она ведь тоже кое-что зарабатывает, да, но знаете ли вы, как мало денег получает эта женщина за свою работу в доме престарелых? За то, что она вытирает попу старым людям? Ужасно мало, вы можете мне поверить, а когда дети подрастут, нам будет не хватать денег ещё больше, но она не хочет это понимать. Ведь дети – наше будущее, верно? Без разумного образования наших детей государство не может развиваться, но разумное образование стоит денег, и немало. Например, Кевин, он такой умный парень, мог бы учиться дальше, но как, если мы ничего не сможем откладывать? Вы понимаете?
– Я понимаю это хорошо, – сказала я. – Тем не менее вы же не можете просто взять и машину Антона… я хочу сказать, даже если это на учёбу Кевина…
– Обычно такого не случается. Мы торгуем только автомобилями из других городов, – сказал отец Кевина. – Из соображений безопасности. Но двое там, внутри, новички, вы должны простить…
– Я прощаю, но… – Что за ерунду я говорю? – Послушайте, преступность – это не выход. Если вы окажетесь в тюрьме, то это ещё меньше поможет вашим детям.
– Это мне понятно, – сказал отец Кевина. – Это та причина, по которой я с вами разговариваю. Я не хочу в тюрьму. Моя жена этого не переживёт. А мой старый отец… и дети… и маленькая Саманта… это разобьёт им сердце, вы же этого не хотите?
– Нет, конечно, нет, – начала запинаться я. – Совершенно точно нет. – Я была совершенно выбита из колеи. – Но…
– Мы должны быть примером для наших детей, вы ведь тоже так считаете? – Отец Кевина искательно посмотрел на меня. У него были зелёные глаза Кевина. – Какой пример может подать детям отец, который сидит в тюрьме?
– Да, никакого, но какой пример подаёт детям отец, ведущий с русской мафией автомобильные гешефты? – спросила я. – Не примите это за оскорбление…
– Но мои дети ничего не знают о моих делах, – сказал отец Кевина. – Они видят только отца, который тяжело работает, чтобы прокормить семью, и это пример, который может воспитать приличного человека, верно?
– Да, – неуверенно ответила я.
– Разумеется, ваш друг получит свой ягуар назад, – сказал отец Кевина. – Это не вопрос. Вопрос в том, сможете ли вы молчать.
Я сглотнула.
– Вы имеете ввиду, про дела в вашей автомастерской?
Отец Кевина кивнул. И как недавно у Кевина, когда он говорил о морской свинке, у него в глазах блеснули слёзы. Моё сердце перевернулось.
– Я думаю, это может остаться между нами, – твёрдо сказала я.
– Никому ни словечка? Даже вашему другу?
– Если он получит назад свой ягуар, нет. Я ничего не скажу.
– Честное слово? – Отец Кевина протянул мне руку. Я пожала её.
– Честное слово. Я из Фризии и по природе молчалива.
– Ну что ж, это мы прояснили, – сказал отец Кевина. – Вы действительно в порядке. А сейчас вы опустите наконец свой газовый баллончик, хорошо?
В этот момент из-за угла дома показался Кевин с Нелли, Юлиусом и целой кучей детей. Насколько я могла видеть, все были целы и невредимы.
– Мама, что ты здесь делаешь? – удивлённо спросила Нелли.
А Юлиус сказал:
– Мама, можем ли мы, пожа-а-алуйста, тоже завести тарантула? Они такие милые!
Я так привыкла к тому, что я ежедневно по многу раз открываю дверь Кевину, что очень удивилась, когда однажды перед дверью возник Макс вместе с Яспером.
– Привет, Констанца, – сказал он, как будто никуда надолго не пропадал.
– Макс. Приятно снова тебя видеть, – сказала я несколько холодно. – Поскольку ты ты сейчас проводишь время только с Лаурой-Кристин. – То, что Нелли не ревновала, далеко не означало, что я буду такой же великодушной. – Она сейчас в летнем лагере, верно?
– Мой дедушка умер, – сказал Макс.
Яспер начал реветь.
– И мой!
– Почему ты ревёшь? – спросил Макс. – Ты никогда его хорошо не знал.
– Знал. Он подарил мне железную дорогу.
– Это был другой дедушка! – сказал Макс. – Он жив!
Яспер перестал реветь.
– Точно?
Я очень огорчилась.
– Заходите, вы оба. – Бедная Анна. Она очень любила своего отца. Даже несмотря на то, что в последние два года он обращался к ней попеременно то «Фрау Ющенкова», то «Рената».
– Может ли Яспер остаться у вас сегодня ночевать? – спросил Макс. – Мама, когда ей позвонили из больницы, стала очень странная. Она ушла несколько часов назад и до сих пор не объявлялась. Я позвонил отцу, как она меня попросила. Но тому, как обычно, работа важнее. Или то, что он называет работой. Даже в день, когда дедушка умер, он не может убрать рук от своей практикантки. Неужели все мужчины такие, Констанца?
– Нет, – коротко ответила я. Я не знала, что Макс был в курсе похождений своего отца. – Конечно, Яспер может остаться у нас. И ты тоже. Нелли будет рада.
– Если её не посетил мистер татуированный, – сказал Макс. – Как ты это находишь, Констанца? Ты думаешь, что Кевин Клозе – это нормальная компания для твоей дочери?
– Ах, Кевин, собственно говоря, совершенно в порядке, – ответила я. – Кстати, я не думаю, что они оба…
– …что тебя это касается, – добавила Нелли, которая, как обычно, тихо подкралась на цыпочках.
Макс пожал плечами.
– Дедушка Макса умер, – сказала я, чтобы Нелли не сделала ту же ошибку, что и я, и не попрекнула бы его Лаурой-Кристин, хотя у Макса были совершенно другие проблемы.
К нашему с Нелли ужасу, Макс заплакал. Нелли тут же превратилась во Флоренс Найтингейл и положила ему руку на плечо.
– Я его очень любил, знаешь, – всхлипнул он. – Даже когда он заболел, он всегда меня узнавал. Во всяком случае, в основном.
– А мне он подарил железную дорогу.
– Это был другой дедушка, – сказала я Ясперу. – Который жив.
Макс плакал крупными слезами. Я не знала, что мне сказать. Но у Нелли было меньше страхов, чем у меня.
– Ты расскажешь мне о своём дедушке? – спросила она. – Наверху в домике, там нам никто не помешает.
И уводя Макса в сад, она бросила мне через плечо:
– Что-нибудь попить, шоколадное печенье и пару кусков сегодняшней пиццы, пожалуйста.
Я сложила запрошенное вместе с бутылкой лимонада и носовыми платками в корзину, служившую для домика на дереве грузовым лифтом. Нелли затянула его наверх, проверила содержимое и сказала:
– Спасибо, мама.
И после этого я несколько часов их не видела и не слышала.
Антон позвонил мне, чтобы сообщить, что его ягуар вернулся. Точно там, где он исчез, на парковке перед канцелярией.
– Представь себе, его даже почистили и помыли, снаружи и внутри как новенький, – сказал Антон. – Колёса надраены до блеска. Полиция считает, что это какие-то подростки, которые хотели одолжить ягуар для какой-то прогулки. Но подростки, которые помыли машину – ну я не знаю!
