Уравнение со всеми известными - Нестерова Наталья Владимировна (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Невысокая худенькая Галина выглядела подростком рядом с ширококостной Натальей, но ехидства Галке было не занимать.
— Константин Владимирович перешел на диету, — заявила она. — В ваших услугах здесь больше не нуждаются.
“Пошлая сцена из жизни пошлого человека”, — промелькнуло в голове у Кости.
— Наташа! — сказал он растерявшейся, застывшей от оскорбления Наталье. — Извини меня, пожалуйста!
Опять пошло. Как в анекдоте. Только не смешно.
Галина и Костя ожидали, что Наталья развернется и молча уйдет. Но она вдруг стала копаться в своих сумках, достала сверток.
— Я принесла твою любимую ветчину с красным перцем и оливками. Вы покушайте, она свежая.
Наталья положила сверток на стол.
— Фраза, достойная пера Достоевского, — ухмыльнулась Галина, когда за соперницей закрылась дверь. — Сонечка Мармеладова из тяжелой весовой категории.
Костя вдруг разозлился. Заяц — опасное животное, если к нему неправильно подойти. Сильным ударом задних лап он когтями распарывает волку брюхо.
— Ты сказала Наталье, что в ее услугах здесь больше не нуждаются. В равной степени я не нуждаюсь и в твоих услугах.
Он не видел ее лица, Галина стояла спиной, он видел, как вздрогнула ее спина. Галина молча сняла фартук, вышла из кухни, взяла пальто и ушла.
Он был свободен. Он ел пиццу и ветчину с оливками. Никаких обременительных связей — всех разогнал. Где-то рыдали две женщины. Он не умеет расставаться — женщины уходят от него в обидах.
Поторопился с выводами. Утром Галина позвонила и обычным голосом, с насмешечкой сказала:
— Колесов, наши отношения остаются прежними. Не пугайся, дорогой. Я имею в виду дружеские и служебные.
Через месяц Костя уволился из больницы.
Через пять лет он вспоминал Веру как тяжелый недуг, с которым можно жить, но избавиться от него нельзя. Живут же люди с осколками в мышцах, с доброкачественными опухолями и язвами.
Каждый день имел смысл, потому что на каждый следующий были планы и обязательства. Лекции, спецкурсы, занятия с аспирантами в университете, прием больных в медицинском центре, где дело было поставлено, не в пример первому кооперативу, четко и рационально. Утро, день — Новый год, утро, день — Новый год.
Умер отец, и Костя переехал к матери, которая, тяжело переживала утрату и нуждалась в помощи. Они прожили вместе три года, пока она не умерла от инфаркта. Костя не смог заменить маме отца, а она ему жену, но вместе им было хорошо. Во всяком случае, лучше, чем с кем-то чужим.
Глава 6
Анна Рудольфовна знала о происшедшем — ей позвонил Сергей. Из-за разницы во времени он разбудил ее поздней ночью, и заснуть она больше не смогла. Перелет из Мехико длился почти сутки. Анна Рудольфовна ждала невестку и выстраивала стратегию поведения. Но все стратегии рушились под градом злобных обвинений, которыми она мысленно бомбардировала Веру.
Мерзавка! Неблагодарная тварь! Сидит у него на шее, ни копейки в жизни не заработала, пользуется всем и еще фортели выкидывает.
Амеба травоядная! Вечно молчит, потому что в голове пустота, как в кастрюле. Что он только в ней нашел? В этой уродине! Раздавить гадину, чтобы места мокрого от нее не осталось! Как смеет нас позорить? Ребенка ей захотелось! Дура! Пусть только вякнет! Вышвырнуть ее на улицу, пусть вместе с той беспризорницей по подвалам ошивается. Сейчас за разводы никого из партии не выгоняют и невыездными не делают. По щекам ей, по щекам! Нет, до развода доводить нельзя. Сучки! Теперь они могут прыгать из постели в постель — и никто им не указ. Мать, бабка — все в Веркиной семье были такими же проститутками, а святошами только прикидывались. Анна Рудольфовна не помнила того, что сама, как вор в законе, ни дня трудового стажа не имела. Она настаивала на браке Сергея именно с этой красивой воспитанной девушкой из хорошей проверенной семьи. Собственному мужу Анна Рудольфовна закатывала такие сцены, что он стал тихим алкоголиком. Она шантажировала его угрозой развода и крахом карьеры по каждому ничтожному поводу. Это было в прошлом, не считается. Да и кто посмеет себя с ней сравнивать!
Вера не сомкнула глаз в самолете. По московскому времени полдень, по мексиканскому — глубокая ночь. Двое суток без сна. Она шаталась от усталости, когда приехала домой. Свекровь не ответила на ее поцелуй.
— Анна Рудольфовна, я иду в душ, потом спать, а поговорим мы вечером. Хорошо? Извините, сейчас просто сил нет.
— Что “хорошо”? Что “извините”? Ты не находишь нужным объясниться со мной?
Вера кивнула, прошла в гостиную и села в кресло. Хотелось закрыть глаза. Веки свинцово тяжелели, а тело, уставшее от скрюченности длительного сидения в самолете, просилось вытянуться и расслабиться, сознание требовало покоя.
Анна Рудольфовна села напротив.
— С Сергеем все в порядке, — начала говорить Вера, — у него был приступ аппендицита, операция прошла хорошо…
— В порядке? — перебила Анна Рудольфовна. — Откуда ты знаешь? Ты бросила больного мужа, который был без сознания. Ты знаешь, что произошло за это время?
— Что произошло? — Вера выпрямилась в кресле.
— “В душ и поспать”, — передразнила Анна Рудольфовна. — Тебе и в голову не пришло позвонить в Мехико, справиться о его здоровье.
— Да, виновата, не пришло. Вы с ним разговаривали? Как он себя чувствует?
— А как может чувствовать себя муж, которого жена бросила на больничной койке, опозорила перед всем посольством и умчалась в Москву?
— С ним все в порядке?
— Ты издеваешься надо мной? — Анна Рудольфовна повысила голос. — Я тебе говорю, что он опозорен! О каком порядке может идти речь?
Для Веры вмешательство чужих людей в ее личную жизнь всегда было крайне болезненно. Она мысленно готовилась к неизбежному разговору с Ольгой — поступку, для которого нужно было сломать панцирь стыда, страха, смущения. Но так ли необходимо посвящать Анну Рудольфовну в их проблемы?
— У нас с Сергеем, — сказала Вера, — возникли некоторые сложности. Я бы не хотела вас ими тревожить. Надеюсь, что все закончится благополучно.
— Что-о? Меня в сторону? Ты бы не хотела? Но мой сын хотел! Он рассказал своей матери, зачем ты примчалась в Москву. Идиотка! Ты недостойна его мизинца! Ты не понимаешь, какое счастье тебе досталось! Ты должна ему ноги мыть и воду пить!
— Особенно после визитов к любовнице, — вырвалось у Веры.
— Да! Тысячу раз да! Если мужчина заводит любовницу, это вина его жены. Твоя вина! Ты не умеешь за ним ухаживать, ты не ласкова, ты холодна, как церковная статуя. Он тебе дал все — положение, статус, деньги. Ты живешь в роскоши за границей, а здесь знаешь каково людям!
— Анна Рудольфовна, проблема заключается не в наших с Сергеем отношениях.
— Проблема — в тебе. В твоей возмутительной неблагодарности. Он ради тебя пожертвовал всем! Он не бросил тебя, когда узнал, что ты не можешь родить ему ребенка. Что он пережил, только мне известно! И вот плата за его жертву! Он отказывается от ребенка ради тебя, а ты плюешь ему в лицо.
— Анна Рудольфовна, я рада, что мы с вами одинаково смотрим на вещи.
— То есть как одинаково? — растерялась свекровь.
— Я тоже считаю себя неспособной сделать Сергея счастливым. Мои физические недостатки — не основание для того, чтобы лишать его радости отцовства. У Сергея может быть полноценная семья, сейчас никого не карают за разводы. Или, по крайней мере, у него может быть родной ребенок. Я не должна и не хочу требовать от него столь тяжелых лишений. Вы правы, я обязана отказаться от его жертв, я так и сделаю.
— Конечно, я права. — Анна Рудольфовна возмущенно пожала плечами.
Разговор принял неожиданный оборот. Она попала в ловушку собственных обвинений. Речь должна идти совершенно о другом, Сергей ясно сказал, что Веру нужно остановить, пресечь любые ее действия и немедленно выслать обратно в Мехико.
Зазвонил телефон. Анна Рудольфовна подняла трубку. Ее приглашали на вечер памяти известного советского дипломата. Анна Рудольфовна выяснила уровень участников. Министр обещал быть, его заместители — само собой разумеется. Уровень соответствовал. Да, ей могут присылать официальное приглашение.
