Предатель Ты врал мне годами (СИ) - Арская Арина (читать книги онлайн регистрации .TXT, .FB2) 📗
— Да, — так же тихо отвечает он. — И я очень старался прыгать высоко и поднимать много брызг...
А ты стояла и смотрела. Любовалась? — слышу в его голосе игривость.
— Недоумевала, почему ты прыгаешь в луже перед нашим домом, — честно отвечаю я, — а не перед своим.
— Как ты думаешь почему? — глаза Богдана вспыхивают хитринкой.
— Влюбился? — серьезно спрашиваю я, с трудом сдерживая улыбку.
— Я помню, как мама выводит меня из калитки, а в этот момент к воротам соседского дома тащат ревущую девочку в розовой курточке... Один взгляд, —Богдан не моргает, — и я тебя запомнил, а ты, кстати, как увидела меня, замолчала.
Я тогда по пути домой из садика ела сладкую вату, но я ее уронила, и я разрыдалась от несправедливости этого жестокого мира.
И Богдана помню, но короткой вспышкой. Помню его насупленное лицо и нахмуренные брови, и слова мамы, что мальчики не любят плакс.
— Потом ты заорала еще громче и топнула ногой, глядя мне прямо в глаза, —Богдан вздыхает.
— Это чтобы доказать маме, что плаксы мальчикам нравятся, — хмурюсь я.
— Ну, я и влюбился, похоже... — пожимает плечами и опять улыбается, — кричала ты впечатляюще.
— Я старалась.
Богдан перехватывает мое запястье и целует сначала внутреннюю сторону ладони, а затем касается губами и тыльной стороны.
Бегут мурашки по плечам и спине, когда Богдан поднимает взгляд и вновь прижимается щекой к моей ладони.
— Мы были обречены быть вместе.
— Но теперь нам будет сложнее быть вместе, Богдан. Нам теперь не закрыть глаза.
— Главное, не отпускать наши руки, — едва слышно говорит он и переплетает свои пальцы с моими, — и что бы сказали те мальчик и девочка, если мы сейчас откажемся друг от друга?
— Что мы дураки, — с моих ресниц срывается горячие слезы, — но самый дурацкий дурак, это ты, Богдан.
— Я знаю, — сжимает мою ладонь крепче и не отводит взгляда, — прости меня.
А после утыкается лбом мне в бедро с тяжелым и глубоким выдохом, будто выпускает из себя весь воздух.
— Не хочу быть козлом, которого и отцом назвать стыдно, — сдавленно сипит, —‘сейчас я козел, но все еще папа, Люба. Да, не для Доминики, но... я с ней я вообщене знаю, как быть. Я бы ее спрятал, лишь бы не видеть и не знать... да, это неправильно... Да, я это чувствую, но как быть...
— Быть хорошим человеком, Богдан.
— Это возможно только рядом с тобой, Люба.
— Я знаю, — провожу ладонью по его затылку, — но учить быть тебя человеком...задачка не из простых. Ты же еще огрызаешься, когда все сложно.
— Но кто если не ты, — шепчет Богдан.
— Сам ты не справишься, — пропускаю его волосы сквозь пальцы. — Да и я бы хотела, чтобы ты ночами вставал по ночам к нашему младшему сыну, но перед этим целовал меня в щеку.
Богдан поднимает на меня лицо. Молча смотрим друг на друга около минуты, и он шепчет:
— Поцелуй меня. Умоляю, поцелуй.
Наклоняюсь к нему, обхватываю его лицо руками и целую на выдохе.
Нам будет сложно, и даже больно, но друг без друга нас не существует.
Прижимаюсь лбом ко лбу Богдана:
— Каждый день надо помнить, что мы есть друг у друга.
Глава 62. Поступить по совести
— Ты мне жизнь разрушил! — верещит Кристина. — А теперь дочь отбираешь?!
Быть хорошим человеком — сложно, но с Любой может быть только такой.
— Рот прикрой и не ори на меня, — стараюсь говорить спокойно и делаю решительный шаг к
Кристине. — Я у тебя не отнимаю Веронику, но... правду мы не утаили, Крис. Она узнала обо мне, узнала о брате и сестре, и, нравится нам это или нет, но ее тянет к ним.
— Она моя дочь!
— Она ею и останется! — рявкаю я. — И в твоих интересах сейчас затихнуть и бороться против нашей семьи!
Слышу, что в глубине квартиры скрип дверных дверей, уверенные шаги и в гостиную заходит
Доминика. Скрещивает руки на груди и шумно выдыхает через ноздри.
— Появился папочка, так мамочка побоку, да? — Кристина зло смотрит на нее. —Ему все эти годы было насрать на тебя.
— Мне тоже на него насрать, — шипит Доминика и щурится на Кристину, — пусть обеспечивает меня. Это его обязанность.
Напоминаю себе, что я хороший человек, а хороший человек терпелив к капризам обиженных подростков и понимает, что надо быть мудрым в такие моменты.
— Но если я решу, то я буду общаться с братом и сестрой, — твердо говорит Доминика.
— Они тебе не брат с сестрой! — взвизгивает Кристина.
— А ты еще не решила? — уточняю я и напряженно кошусь на Доминику.
— Нет, — переводит на меня колючий и гневный взгляд. — Взвешиваю все за и против.
— А какие именно за и против? — недоуменно спрашиваю я.
— А третий кто будет? — игнорирует мой вопрос. — Мальчик или девочка?
Пытаюсь уловить в ее голосе угрозу или нехорошую злую обиду, которая может аукнуться нашему третьему малышу, но слышу только напряженное любопытство.
Кристина громко всхлипывает и падает в кресло, накрыв лицо руками:
— Я воспитала предательницу.
— Мальчик.
— Лучше бы была девочка, — Доминика щурится на меня.
— Но будет мальчик.
— нянчится не буду.
— Никто и не просит.
— Вот и не проси, козел.
Выдыхаю и сжимаю переносицу. Я не чувствую в ней свою дочь, пусть у нас с ней одна кровь. Во мне нет той нежной привязанности и любви, которые помогали мне с Аркашей и Светой выносить их агрессию в подростковом возрасте.
— Я не жду, что ты будешь звать меня папой, — поднимаю взгляд, — но и козлом я не буду.
— Ты уже козел, — фыркает.
— Прекрати.
— А то что?
— Другого ничего не придумала?
— Нет, — вскидывает бровь. — И что дальше, а?
— Мы можем друг к другу относится вежливо и отстраненно, — медленно проговариваю я. — Да, я ответственен за твое рождение...
— Я хочу пойти на конный спорт, — Доминика резко перебивает меня и разворачивается ко мне всем телом, продолжая держать руки скрещенными у груди. — Я люблю лошадей, Богдан... как тебя по отчеству?
Я приподнимаю бровь:
— Алексеевич.
В Доминике тоже нет ко мне любви и привязанности. Если она для меня чужая девочка, то я для нее — чужой дядька, который может оплатить конный спорт.
Все логично и закономерно.
— За деньги продаж родную мать... — начинает поскуливать Кристина.
— Ты ради денег меня родила, — Доминика всматривается в мои глаза и не моргает, — у меня подружка записалась на конный спорт, и я хочу с ней.
— А кто твоя подружка?
— А тебя колышит?
— Колышит, если ты требуешь деньги на конный спорт, — щурюсь я. — И давай-ка оформи свое предложение отправить тебя кататься на лошадках через подробную заявку, дорогуша.
— Что?
— В заявке указываешь сумму, адрес ипподрома, расписание занятий, имена и контакты директора и преподавателя, имя подружки, ее и ее родителей номера телефонов...
— Ты серьезно, Богдан Алексеевич?
— Да. Мне деньги с неба не падают, — четко и безапелляционно отвечаю я. —Просто так совать тебе деньги не буду.
— А Света и Аркаша также тебе писали заявки.
— Я так писал своему отцу заявки, — скрещиваю руки на груди. — Вот с тобой протестирую.
— Да пошел ты, — разворачивается и уходит.
— тебя Света на свадьбу пригласила! — рявкаю я.
— Я не приду! Там будешь ты! — возвращается, опять прищуривается и выдает. —Она из жалости меня пригласила, а меня жалеть не надо.
Я не отвечаю, потому что мне этого не дает сделать стыд. Мне стыдно за то, что мне будет проще, если Доминика действительно откажется от предложения Светы.
— Кстати, и тебя на моей свадьбы не будет, — Доминика усмехается.
— Понятно.
Смотрит друг на друга. Чужие и непримиримые.
— Будет тебе заявка, Богдан Алексеевич, — окидывает меня презрительным взглядом и опять смотрит в глаза. — И еще. Не хочу я твою фамилию и отчество.
