Невеста на ночь - Берг Патти (книги онлайн полностью .txt, .fb2) 📗

Может, предпринять еще одну попытку? Ради Дилана. И ради самих себя.

Держа Дилана за руку, Дункан вывел его из туннеля и взял из рук Кэйро два рюкзака.

— Извини, я увлекся и обо всем забыл, — признался он. — Хорошо, что ты оказалась умнее.

— Просто у меня больше родительского опыта. За четыре года можно привыкнуть ко всему.

— Ты думаешь, у меня тоже получится?

Кэйро слабо улыбнулась, в уголках ее глаз выступили слезы.

— Ты же сам убеждал поверить в тебя. Вот я и стараюсь.

— Может, хватит разговоров, а? — не выдержал Дилан и потянул Дункана за рубашку.

Дункан обнял мальчика:

— Конечно, мы уже идем. Но запомни первый урок: ни в коем случае нельзя забывать снаряжение. И второй: никуда не ходи один.

— Я запомню. Обязательно.

— Хорошо, тогда идем.

Они нырнули в извилистый туннель и вскоре оказались в пещере, при виде которой у Дункана каждый раз перехватывало дыхание.

— Ого! Вот это да! — воскликнул Дилан, водя из стороны в сторону фонарем.

Дункан обнял сына за плечи и отвел в сторону, к ближайшей стене. Стоя бок о бок, они разглядывали рисунки.

— Что ты о них скажешь?

— Ну… их нарисовали не египтяне.

— Почему ты так решил?

— Мы же не в Египте. И потом, мама показывала мне иероглифы и обещала когда-нибудь свозить в Египет, показать сфинкса, пирамиды, а может, даже бабушку с дедушкой. У них в Египте столько дел, что они не могут приехать ко мне. Но эти рисунки не египетские.

— Да, ты прав: их создал другой древний народ. Ты когда-нибудь слышал об индейцах-майя?

Дилан прищурился, изучая росписи на стенах.

— А я думал, они жили в Белизе. Мама показывала мне фотографии разрушенных городов майя, где она побывала. Я все время твержу, что тоже хочу в Белиз, но она отвечает: «Не сейчас». Когда она наконец согласится, ты тоже поедешь с нами?

Дункан обернулся и увидел немой вопрос в глазах Кэйро. Он улыбнулся сыну:

— Конечно, поеду.

Они простояли у стены чуть ли не час: Дункан обращал внимание сына на головные уборы из перьев и нефритовые украшения древних правителей, на серьги, которые носили почти все майя. Дилан так и сыпал вопросами, и Дункан надеялся только, что изображений на жертвеннике ребенок не заметит. Дункан был не готов к разговору о «птичках и пчелках».

— А это карта? — спросил Дилан.

Дункан кивнул.

— На ней показаны все пещеры и туннели, соединенные с той пещерой, где мы находимся.

Привстав на цыпочки, Дилан указал на голову дракона:

— А это что значит?

— Видимо, в том месте устроена ловушка или есть шахта — словом, это опасный участок.

— Здорово! Можно сходить туда?

— Нет.

— Почему?

— Ты можешь пострадать. Незачем рисковать без необходимости.

— Но мне было бы так весело!

— А каково пришлось бы твоей маме, если бы с тобой случилось что-нибудь плохое?

— Она плакала бы. Я знаю: когда раньше мы говорили о тебе, она тоже плакала. И объясняла, что беспокоится за тебя и хочет, чтобы ты…

— Пора перекусить, — перебила Кэйро, доставая из рюкзака сверток и термос. Она слышала весь разговор и явно хотела прекратить его.

Дункан и Дилан устроились возле плоского камня, на котором Кэйро разложила припасы. Глядя на Кэйро в упор, Дункан поинтересовался:

— Так чего же ты хотела?

Она ответила еле слышно:

— Чтобы ты никуда не пропадал.

Он приложил ладонь к ее щеке, наслаждаясь нежностью кожи. А если им все-таки повезет? Если они сумеют преодолеть все препятствия, стоящие на пути?

Конечно, это произойдет не сразу.

Он убрал руку и усадил к себе на колени Дилана.

— Что у нас на ленч?

— Сандвичи, которые сделала Ирен.

— Здорово! Ирен готовит лучшие сандвичи в мире. Мама обычно мажет их арахисовым маслом и желе, а Ирен кладет сверху всякую всячину — курятину, сельдерей, миндаль. — Дилан склонил голову набок, глядя на Дункана: — Ты пробовал сандвичи с миндалем?

— Пару раз.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда попробуешь эти!

Пока они ели, Дункан думал о том, что в жизни не встречал такого разговорчивого ребенка, способного в мгновение ока переходить от предмета к предмету. А потом вспомнил, что такой же была Кэйро в пятнадцать лет. Рядом с ней в Египте Дункан провел несколько незабываемых лет — точнее, после трех месяцев каникул она возвращалась на родину, в школу, и следующие девять месяцев Дункан тосковал. А когда наступало лето, все повторялось, и каждый раз ему было все труднее дождаться начала летних каникул.

В ночь их свадьбы его голова кружилась от счастья. Казалось, ему принадлежит весь мир.

Как ни странно, сейчас Дункан испытывал те же чувства. Он отдыхал после вкусной еды, прислонившись к каменной стене и вытянув перед собой ноги. Кэйро сидела рядом на камне, их сын мирно играл в пещере, освещенной несколькими фонарями.

Их окружала древняя история, но внимание Дункана было приковано к настоящему — к Кэйро.

— Почему ты не работаешь с родителями? — вдруг спросил Дункан. — Ты же так мечтала стать археологом. Никто быстрее тебя не разбирает древнеегипетские иероглифы. Ты помнишь все династии, все исторические события, даже говоришь по-арабски.

Кэйро усмехнулась:

— Родители разочаровались во мне.

— Потому, что ты вышла замуж за меня?

— Для начала — да. А потом я опозорила их — забеременела. — Она помолчала, с улыбкой наблюдая за Диланом. — Они требовали, чтобы я сделала аборт, но я отказалась. Тогда они перестали платить за мое обучение, за жилье и так далее, и я прекратила всякие отношения с ними.

— Похоже, ты этому только рада.

— Если бы не эта ссора, сейчас я бы работала в Египте. Но знаешь, туристический бизнес мне нравится больше. — Дункан любовался блеском ее глаз, а Кэйро продолжала: — Мне нравится знакомиться с людьми и путешествовать, к тому же уезжаю не больше чем на неделю. А потом я возвращаюсь домой — к Дилану и Фиби. Не знаю, что бы я делала без нее.

— Она была с тобой, когда родился Дилан?

— Да, постоянно.

— Как это было? Быстро? Легко?

Она засмеялась:

— Хочешь услышать подробности?

Дункан посерьезнел, усевшись лицом к ней.

— Кэйро, я хочу знать все, хочу сам пережить каждую минуту. Чувствовать, как Дилан толкает тебя изнутри ножкой. Держать тебя за руку и умолять тужиться. Но ничего этого я не пережил. Ровным счетом ничего.

— А я ничем не могу тебе помочь — разве что дать обещание на будущее. Вот почему я приехала в Монтану, спустилась за тобой в шахту, предложила съездить со мной в Белиз — только так я могла узнать, какой из тебя отец. Я хочу убедиться, что ты изо всех сил постараешься быть хорошим отцом.

— Значит, все это — испытание? Ты проверяешь меня, чтобы выяснить, способен ли я любить моего сына и заботиться о нем?

— Именно так.

— Тогда послушай меня, Кэйро: идеальных родителей не бывает. Зато есть хорошие, плохие, равнодушные…

— Мои родители были равнодушными, и я не желала такой же участи своему сыну.

— Да, ты предпочла лишить его отца.

— Зато у него была я. И Фиби. И все, что я имела.

— А меня у него не было.

— Это моя вина.

— Думаешь, от этого мне легче?

— Мне все равно. Как ты не понимаешь, что для меня нет никого важнее Дилана?

— Перестаньте ссориться! — Дилан зажал уши ладонями, по его щекам потекли слезы. — Пожалуйста, не надо!

И вдруг он бросился бежать по незнакомому туннелю. Схватив с земли фонарь и веревку, Дункан метнулся за ним.

— Дилан, стой! Остановись! — кричала Кэйро, следуя за ним по туннелю.

Дункан слышал панику в ее голосе, его самого подгонял страх.

— Дилан! — крикнул он. — Не убегай! Подожди меня!

Но в ответ он ничего не услышал — ни всхлипа, ни плача, только стук собственного сердца.

Туннель постепенно сужался. За поворотом Дункану и Кэйро пришлось протискиваться в узкую трещину между камней, и тут же им в лицо с воем ударил холодный ветер.