Любовь в холодном климате - Митфорд Нэнси (читаем книги онлайн txt, fb2) 📗
Я искренне огорчилась, что так глупо и бестактно ее распалила, и была уверена, что она больше никогда не придет меня навестить. Как ни странно, вместо того чтобы испытать облегчение от этой мысли, я тревожилась.
Однако слишком долго горевать не пришлось, потому что не успела леди Монтдор уйти, как ко мне заявились Джесси с Викторией.
– Диетическое печенье – не может быть! Вики, смотри, диетическое! Ну, разве Фанни не прелесть, всегда можно рассчитывать на что-нибудь божественное! Я так давно не пробовала диетического печенья, это же моя любимая еда!
Миссис Хизери, которая обожала наших детей и услышала их крики от порога, внесла свежего чаю и фуллеровский ореховый торт, что вызвало новые восклицания.
– О миссис Хизери, вы ангел во плоти, неужели фуллеровский торт? Ты можешь его себе позволить, Фанни? Мы не едали его с тех пор, как у папы случился последний финансовый кризис! Но сейчас, знаешь ли, дела уже лучше, мы опять перешли на мягкую туалетную бумагу и хорошую почтовую. Когда туалетная бумага становится жестче, а почтовая – тоньше, у нас дома это всегда плохой признак.
– Папе нужно было съездить за какой-то упряжью, вот он и завез нас к тебе, но только на десять минут. Дело в том, что у нас есть для тебя забавная история о Сэди, слушаешь? Так вот, Сэди рассказывала, как некоторые женщины перед рождением детей глазеют на картины Грёза, чтобы младенцы были похожи на его персонажей, и она сказала: «Вы-то ничего не знаете о таких вещах, а вот когда я была маленькой девочкой, в Саффолке в деревне родился ребенок с медвежьей головой, и что вы думаете? Ровно за девять месяцев до этого по той округе водили танцующего медведя». Тут Вики и выдала: «Но я это вполне понимаю, всегда считала, что медведи просто ужас как сексапильны», – а Сэди как подскочит чуть не до потолка и давай шуметь: «Ты ужасный ребенок, я имела в виду совсем не это!» Ну, давай же, визжи, Фанни!
– Мы только что видели твою новую подругу миссис Козенс с ее чудесными бордерами. Тебе так повезло, что у тебя новые друзья, это несправедливо, у нас их совсем нет, ей-богу, понимаешь, мы словно затворницы, ведем убогую жизнь. Даже Дэви теперь никогда не приезжает, после свадьбы ужасной Полли. О, кстати, мы получили от ужасной Полли открытку. Незачем ей бомбардировать нас своими открытками – мы никогда, никогда ее не простим.
– Откуда была открытка?
– Из Севильи, это в Испании.
– Она всем довольна?
– Разве люди бывают когда-нибудь недовольны в открытках, Фанни? Разве там, в открытках, не чудесная погода и не все восхитительно? Эта открытка была с прекрасной девушкой по имени Макарена, и вот что забавно: эта Макарена – точная копия ужасной Полли. Как ты думаешь, леди Монтдор глазела на что-нибудь перед ее рождением?
– Вы не должны при мне называть ее ужасной Полли. Я ее очень люблю.
– Нам придется подумать. Мы тоже ее любим в какой-то степени, несмотря ни на что, и через несколько лет, возможно, простим, хотя я сомневаюсь, что мы сможем когда-нибудь забыть ее подлое предательство. Она тебе пишет?
– Только открытки, – ответила я. – Одну из Парижа, другую – из Сен-Жан-де-Люз.
Полли никогда не была любительницей писать письма.
– Хотела бы я знать, так ли уж это приятно, как она думает, быть в постели с этим старым Рассказчиком.
– Брак – это не только постель, – чинно заметила я, – есть и другие вещи.
– Пойди расскажи это Сэди. О, папин клаксон! Мы должны бежать, а не то он никогда нас больше не привезет, если заставим его ждать, а мы обещали, что прибежим в ту же секунду, как он просигналит. О боже, обратно к ячменным и ржаным полям! Ты такая счастливая, что живешь в этом милом маленьком домике, в шикарном городе. До свидания, миссис Хизери, спасибо за торт!
Сбегая по лестнице, они доедали его на ходу.
– Зайдите и выпейте чаю, – предложила я дяде Мэттью, который стоял возле своего новенького большого «уолсли». Финансовый кризис у моего дяди всегда означал покупку нового автомобиля.
– Нет, спасибо, Фанни, очень любезно с твоей стороны, но меня дома ожидает превосходная чашка чаю. Ты же знаешь, я никогда не захожу в чужие дома, если этого можно избежать. До свидания.
Он надел свою неизменную зеленую шляпу и уехал.
Моим следующим визитером стала Норма Козенс, которая зашла на бокал хереса, но ее разговор был таким скучным, что у меня не хватает духа его воспроизвести. Он состоял из рассказов о нарыве между пальцами мамаши-терьера, о том, что в прачечной делают с простынями, о том, что, как ей кажется, ее профурсетка шарила в кладовке, так что она планирует заменить ее на австрийку, которая обойдется на два шиллинга в неделю дешевле, и о том, как мне повезло, что у меня есть миссис Хизери, но что я должна быть настороже, ведь только новые метлы метут чисто, а миссис Хизери потом точно окажется совсем не такой славной, какой кажется.
Я сильно ошибалась, полагая, что леди Монтдор надолго исчезла из моей жизни. Меньше чем через неделю она вернулась. Дверь своего дома я всегда держала незапертой, подобно двери деревенского дома, и Соня никогда не утруждалась звонить, а просто топала наверх. На сей раз времени было без пяти час, и я сразу поняла, что придется поделиться с ней кусочком семги, который я предназначила себе в качестве лакомства.
– А где сегодня твой муж?
Она выказывала свое недовольство моим замужеством, всегда называя Альфреда именно таким образом и никогда по имени. В ее глазах он до сих пор был мистер Кто-то Там.
– Обедает в колледже.
– Ах так? Тем лучше, значит, ему не придется терпеть мой неинтеллектуальный разговор.
Я боялась, что сейчас все начнется сначала и она опять будет себя накручивать, но, по-видимому, леди Монтдор решила отнестись к моей злосчастной реплике как к большой шутке.
– Я рассказала Мерлину, – поведала она, – что не считаюсь интеллектуалкой в оксфордских кругах. Видела бы ты его лицо!
Когда миссис Хизери предложила леди Монтдор рыбу, та загребла весь кусок. Ей даже в голову не пришло спросить, а что буду есть я, и мне пришлось довольствоваться картошкой и салатом. Она была достаточно любезна, чтобы отметить, что качество еды в моем доме, кажется, улучшается.
– О, кстати, вот о чем я хотела тебя спросить, – сказала она. – Кто та Вирджиния Вулф, о которой ты упомянула? Мерлин тоже говорил о ней на днях у Мэгги Гревилл.
– Она писательница, – ответила я, – романистка.
– Да, понимаю. А коль скоро она такая интеллектуалка, то, без сомнения, не пишет ни о чем, кроме железнодорожных смотрителей.
– Ну нет, – сказала я, – не о них.
– Должна признаться, я сама, не будучи человеком, претендующим на интеллектуальность, предпочитаю книги о людях из общества.
– Да, она как раз написала захватывающую книгу о женщине из общества, называется «Миссис Дэллоуэй».
– Пожалуй, тогда я ее почитаю. О, совсем забыла – я же, по твоему мнению, ничего не читаю. Ну, ладно. На тот случай, если у меня найдется немного времени на этой неделе, Фанни, не могла бы ты мне ее одолжить? Превосходный сыр, только не говори, что покупаешь его в Оксфорде.
В тот день леди Монтдор пребывала в необычайно хорошем расположении духа. Уверена, падение испанского трона настроило ее на веселый лад. Она, вероятно, предвидела, что целый рой инфант ринется в направлении Монтдор-хаус. Кроме того, она получала большое удовольствие от всех подробностей из Мадрида. По ее словам, герцог Барбаросса (возможно, имя было другое, но звучало похоже) передал ей сведения из первых рук. В таком случае он, видимо, передал их также газете «Дейли экспресс», в которой я слово в слово прочла то, о чем она мне сейчас любезно поведала, причем несколько дней назад. Она не забыла напомнить мне про «Миссис Дэллоуэй» перед уходом и удалилась с первым изданием этого романа в руках. Я была уверена, что вижу книгу в последний раз, но она вернула ее на следующей неделе, сказав, что, право же, должна сама написать книгу, ибо знает, что может сделать это намного лучше.
