Любовь на капоте - Лактысева Лека (читаем полную версию книг бесплатно .TXT, .FB2) 📗
– Поцелуй меня, – приблизила свое лицо к моему, обдала дыханием с запахом все тех же персиков и малины.
Все мысли, сомнения, метания и прочие терзания тут же вылетели из моей головы. Пульс прибоем загрохотал в ушах. Мир вокруг рассыпался пикселями, затянулся мглой, единственной светлой точкой в которой оставалось лицо ученицы. Я потянулся к нему – несмело, но неотвратимо. Прикоснулся к приоткрытому ротику своими подрагивающими губами. Замер на миг, впитывая ощущения тепла и мягкости, в которые хотелось погрузиться и одновременно хотелось впитать их в себя – полностью, без остатка.
Сам не заметил, как застонал от болезненно-острого желания, схватил девчонку за затылок, углубил поцелуй, втянул и прикусил легонечко нижнюю губу девчонки. Она ответила коротким всхлипом и еще больше подалась навстречу, положила одну ладонь мне на грудь, другую – на шею, и этим окончательно свела меня с ума, смела одним легким движением жалкие остатки моего здравомыслия. Я погрузился в восхитительные и давно забытые ощущения, как погружаются дайверы в морскую пучину – целиком, до самого дна. И мне совсем не хотелось выныривать.
Не представляю, как я не задушил Полину и не задохнулся сам в этом водовороте страсти. Не знаю, хватило ли бы мне остатков выдержки и самоконтроля, чтобы не затянуть девушку к себе на колени и не распустить руки. В реальность меня вернула боль. Проклятая боль в проклятой искалеченной ноге.
Неудобная поза, неудачное движение – и мышцы бедра начал скручивать спазм. Я оторвался от Полины, судорожно втянул в себя воздух, краем уха слыша, как пытается отдышаться моя ученица. Заставил себя заговорить – спокойно, ласково, словно в глазах не мутилось от спазма:
– Значит, в воскресенье? Тогда я заеду за тобой в шесть вечера. А теперь – иди.
Лисицына пару мгновений смотрела на меня – вопросительно, непонимающе.
– Иди, Полина, – повторил я настойчиво.
– Хорошо. Иду. До встречи, Саша. – Она взяла с приборной панели свою сумочку и выскользнула из салона автомобиля.
Я, почти не дыша, дождался хлопка закрывающейся дверцы, и лишь тогда позволил себе выдохнуть сквозь сжатые зубы. Обеими руками подхватил скованное, окаменевшее бедро, поднял непослушную ногу, уложил ее на освободившееся сиденье и принялся растирать мышцы.
«Что ты будешь делать, Казанцев, – спросил себя, – если вот такое же случится, когда Полина вдруг окажется под тобой? Рухнешь ей на грудь и начнешь извиваться и корчиться, словно грешник на адской сковородке? Куда ты лезешь, хромой калека? Хочешь сломать девчонке жизнь? Сделать ее своей сиделкой?»
Нет. Я, чертов эгоист, не имею права на ее любовь.
В воскресенье скажу ей, что мы не должны встречаться. Это будет наше первое и последнее свидание. Так будет правильно и честно. Я отпущу ее сейчас, пока не поздно, пока мы не увязли и не запутались в этом оба. И если потом я сдохну от тоски – туда мне и дорога.
Ворочая в голове эти тяжелые, словно булыжники, мысли, я кое-как справился с судорогой в ноге, завел «Вранглер» и покатил в свою холостяцкую берлогу – на новую встречу с очередной мучительной ночью, которая, как всегда, превратит меня в деревянного буратину с негнущимися конечностями.
23. Казанцев
Суббота началась и до вечера протекала без происшествий, если не считать происшествием то, что каждый миг, когда мое внимание не было занято делом, я вспоминал вчерашние поцелуи в машине у подъезда и лишний раз убеждался: я хочу Лисицыну до ломоты в костях, и, несмотря на влюбленность, почти ненавижу ее за это.
За последнее время мы с Полиной отработали торможение на сухом асфальте, на мокром асфальте, на грунтовке и на бездорожье и начали заниматься на специальной маневровой площадке с внезапно появляющимися препятствиями движению. Девчонка справлялась хорошо. Не хуже, чем парни, впервые севшие за руль.
И каждый раз, добиваясь очередного результата, смотрела на меня, как на волшебника, то ли избавившего ее от наложенного кем-то заклятия, то ли одарившего особыми способностями.
Вот эти взгляды, полные благодарности, восторга и тепла – они были хуже всего. Потому что невозможно было смотреть на сияющие радостью глаза, приоткрытые в улыбке манящие губы, с которых срывалось учащенное дыхание – и не мечтать о том, чтобы припасть к этим губам. Зацеловать их до неровных припухлостей. Узнать, как в первый раз, каковы они на вкус…
Мы занимались два раза в неделю, и этого было достаточно, чтобы даже в дни, когда Полины не было рядом, думать о ней. Желать ее до боли в паху, до звезд из глаз.
Я побывал еще пару-тройку раз в ночных клубах и ресторанах, где можно было снять девочку на ночь. Надеялся, что хоть одна из них будет хотя бы достаточно похожа на Полину, чтобы я смог захотеть ее так же, как свою ученицу. Но стоило какой-нибудь из этих легкодоступных девиц вульгарно заржать, пошло захихикать, сделать не тот жест и произнести не то слово, как вроде бы наметившееся возбуждение бесследно исчезало.
...Какого лешего я согласился пойти с Жориком в клуб в очередной раз? – не знаю.
Сидеть в одиночестве в своей квартире, зная, что где-то в этом же городе есть Полина, у которой не нашлось времени для меня в субботний вечер… Думать о ней, вспоминать становилось все тяжелее. Так что пошел, чтобы отвлечься, забыться хоть немного, ощутить себя частью общества… относительно полноценной частью.
Один из самых популярных клубов города находился в центре, в отреставрированном трехэтажном здании сталинской постройки с толстыми стенами, высоченными потолками и портиком над входом, у которого дежурили парни из фейс-контроля.
Внутри было просторно и гулко. Большой танцпол окружали столики. Еще часть столиков находилась на втором этаже, на балконе, который по периметру охватывал весь зал.
Мы с Жориком не пошли в ВИП-зону, а устроились внизу, поближе к бару. Заказали бутылку коньяка на двоих. Вскоре Георгий наметанным глазом выловил в толпе танцующих явно готовую к приключениям девицу и упорхнул, оставив меня наедине с бутылкой и мельтешением стробоскопов.
Я сидел и отстраненно наблюдал за отдыхающей молодежью. Знакомиться, общаться, искать компанию на вечер или на ночь желания не было – ровно до тех пор, пока в перерыве между композициями я не заметил в свете прожектора знакомые лица.
Полина и ее красавчик-плейбой (если скажет, что это и есть брат – не поверю!) явились в тот же ночной клуб, где приземлились мы с Георгием. Так вот какие у Лисицыной были планы на субботний вечер...
Какая ирония судьбы!
Впрочем, ничего удивительного: клуб-то самый популярный в городе, отчего бы моей курсантке и ее друзьям не провести веселый вечерок именно здесь?
Я решил вчера, что не пара Полине? Сейчас эти мысли куда-то испарились, сгорели в огне ревности. Не в силах отвернуться и сделать вид, что меня не интересует происходящее, я стал наблюдать за ученицей и ее спутниками. Точнее, спутник был один – тот самый плейбой. И было еще две спутницы: две девчонки приблизительно одного возраста с Полиной.
Вчетвером они оккупировали явно заранее заказанный столик и, не заглядывая в меню, сделали заказ. Похоже, кто-то из их компании был завсегдатаем этого заведения, а остальные доверились его вкусу.
Сделав заказ, четверка направилась на танцпол, причем упирающегося красавчика тащила за руку самая старшая из дам. Полина и вторая ее подруга шли сами и явно подшучивали над парнем и подругой, проявившей завидную настойчивость.
Полина двигалась красиво. Спортивная, гибкая, она отлично чувствовала ритм и следовала за ним, умудряясь избегать пошлых вихляний и вульгарных жестов, которые в последнее время считались почему-то признаком крутизны. Не знаю, был ли я предвзят, но именно Полина в своем коротком черном облегающем платье с серебряной нитью казалась мне королевой этого вечера, и, словно магнитом, притягивала мой взгляд.
Внутренности в очередной раз скрутило знакомым болезненным спазмом. Я пожалел, что надел тесные джинсы: сейчас их плотная ширинка причиняла ощутимую боль.
