«Путь к счастью Эллы и Миши (ЛП) - Соренсен Джессика (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
«Файерберд» припаркован на подъездной дорожке, и я понимаю, что папа дома. Ворвавшись на кухню, с облегчением обнаруживаю, что он ужинает в одиночестве.
На отце по-прежнему рабочая одежда – заляпанная красной краской белая рубашка и джинсы, впрочем, и на его руках осталось немного краски. Перед ним стоит тарелка с курицей, картошкой, булочкой и стакан молока.
На мое стремительное появление в доме он резко поворачивает голову.
– Элла, что случилось? – спрашивает он, отодвигаясь от стола и поднимаясь на ноги. – Ты выглядишь расстроенной.
– Нет, я в порядке. Честно, – задыхаясь, отвечаю я и вынимаю листок бумаги из кармана. – На самом деле, я сейчас вроде как счастлива.
– Что ж, я рад. – Его лицо искажает смущение при взгляде на листок в моей протянутой руке. – Что это?
– Это было в мамином дневнике, – поясняю я, по его лицу пробегает тень, а уголки губ опускаются вниз. – Возьми, – настаиваю я. – И прочти. Обещаю, ты не пожалеешь.
Он колеблется, а затем забирает у меня листок. Дрожащими пальцами разворачивает и разглаживает лист бумаги. Его взгляд начинают скользить по написанным словам. Проходят секунды, и в уголках его глаз наворачиваются слезы. По мере прочтения дрожь в руках отца усиливается и мне кажется, что он вот-вот заплачет, но не от боли. Он не выглядит расстроенным или обиженным. Разочарованным. Или грустным. Он выглядит... как ни странно человеком, который испытывает облегчение.
Закончив чтение, он аккуратно складывает листок и продолжает держать его в руке, словно это какая-то драгоценность.
– Ты сказала, что нашла ее в мамином дневнике? – спрашивает он и проходится по мне взглядом.
Я плотнее укутываюсь в куртку и киваю в надежде, что он испытывает небольшую радость от сознания, что делал маму счастливой.
– Да, на последней странице. Это ее клятва на вашу свадьбу?
Он качает головой, разглядывая бумагу в своей руке, и из его глаз стекает парочка слезинок. Не помню, чтобы когда-либо видела его плачущим, и сейчас становлюсь свидетелем кажется какого-то чуда, которое делает меня счастливой, хотя и вызывает некоторую неловкость.
В течение нескольких минут он делает глубокие вдохи и выдохи, а затем берет себя в руки и похлопывает меня по плечу, награждая меня странным взглядом и притягивает в очень неловкое объятие. От него пахнет сигаретами и краской и никакого запаха алкоголя. Сейчас все по-другому, и это выбивает из колеи, как и само объятие. Я вспоминаю все те разы, когда, будучи маленькой, видела, как другие мамы в парке обнимали своих детей, когда тем было больно или просто потому, что они хотели этого. Много раз я наблюдала, как мама Миши обнимала его, испытывая счастье, грусть или желая попросить прощение. Помню, как меня обняли в первый раз. Мне было восемь лет, и я поцарапала колено. Миша попытался крепко заключить меня в объятия, как это делала его мама. Его руки едва успели обхватить меня, прежде чем я испугалась и толкнула его на землю. Я думаю обо всех объятиях, которые последовали за этим, и о том, что с каждым разом становилось легче их переносить.
Объятие с отцом дается далеко не так просто, но, может быть, если мы станем чаще обниматься, будем чувствовать себя непринуждённее, как это случилось с моим желанием улучшать свою жизнь.
* * *
К Мише я возвращаюсь в десятом часу. Смертельно холодный воздух просачивается в безмолвный дом. Я сбрасываю ботинки у задней двери, вешаю куртку на вешалку, а затем прохожу через кухню в спальню и обнаруживаю в темной комнате спящего Мишу, уткнувшегося лицом в подушку и укрывшегося одеялом.
Я включаю лампу, снимаю джинсы и быстро запрыгиваю к нему под одеяло. Он шевелится, когда я прижимаюсь к нему носом, а затем вздрагивает от прикосновения к нему холодной кожей.
– Ты не спишь? – спрашиваю я, проводя пальцами по его мягким волосам.
Он вздыхает, его руки под одеялом находят мои бедра.
– Мне снился такой хороший сон, как ты пробралась в мою комнату и начала прикасаться ко мне, и эти прикосновения были не к моим волосам. А гораздо ниже. Полагаю, что тебе стоит попытаться найти это местечко.
Я улыбаюсь, скользя пальцами вниз по его твердой груди.
– Мне надо кое-что тебе сказать.
Он открывает глаза – они покрасневшие и сонные.
– Мне стоит волноваться?
Я отрицательно качаю головой.
– Нисколечко.
Миша кладет мне на живот руку и притягивает ближе к себе.
– Тогда говори.
– Я поеду с тобой в турне, – произношу я и тотчас понимаю, что сделала правильный выбор. Ради нас. – Буду учиться онлайн и уволюсь с работы.
Он молчит, абсолютно удивленный моим словам. Лишь спустя мгновение он отвечает, и голос его звучит сипло.
– Уверена, что хочешь бросить работу?
– Я не хочу расставаться с тобой. Хочу смотреть, как ты играешь и рисовать все то, что имеют для меня значение: тебя и себя, места, где мы бывали, все наши уголки – озеро и твоя комната, дерево, на которое ты забирался в мое окно... то, которое всегда приводило тебя ко мне, – откровенно отвечаю я. – Если бы я могла представить свою жизнь иной, такой она и была. Это то, чем мне хочется заниматься.
Пока он в моих глазах ищет подтверждения моим словам, выражение его лица остается непроницаемым.
– Ты точно этого хочешь? У тебя есть несколько недель, чтобы обдумать свое решение, и я хочу, чтобы ты была абсолютно уверена. Ни за что не позволю тебе делать то, чего ты не желаешь. Я…
Я перебиваю его.
– Миша, если ты уверен, то и я уверена. Я хочу провести с тобой столько времени, сколько смогу – я хочу быть с тобой и хочу, чтобы ты осуществил свою мечту.
– Я уверен в чем угодно, пока ты принадлежишь мне, – страстно произносит он, в недоумении качая головой, словно не может поверить происходящему. – И да, сильнее всего на свете я хочу, чтобы ты поехала со мной.
– Даже сильнее желания жениться на мне.
– Может быть, не так уж и сильнее, но почти.
Мы сидим в тишине, размышляя о нашем будущем и о том, куда оно нас приведет. По крайней мере, такие мысли роятся в моей голове. О чем думает Миша, я без понятия, тем более, что его рука блуждает по моей заднице, а на лице появляется похотливый взгляд.
– Ты переживаешь из-за завтрашнего дня? – спрашивает он, прижимаясь губами к моему лбу. Его палец очерчивает знак бесконечности на моей поясницы, вызывая мурашки и щекочущие вибрации по всему телу.
– По правде говоря – да, – отвечаю я, цепляясь пальцами за пояс его боксеров. – А ты?
Его рука скользит вверх по моему боку, а затем опускается вдоль моей руки.
– Если честно – немного, но в основном из-за того, что все отморозят себе задницы.
– Не боишься, что я сбегу? – Понятия не имею, зачем я об этом спрашиваю. Слова слетают с языка, и меня не отпускают мысли о той ночи на мосту, после которой я решила сбежать, и о прошлой недели, когда мы изначально должны были пожениться. Оба раза так случалось не потому что я не любила его. Даже той ночью на мосту я любила, хотя и не признавалась в этом. Тогда я сбежала, потому что не нравилась себе.
– Честно? – спрашивает он, и я киваю. – Вообще-то нет.
– Что, совсем? – уточняю я. – Даже учитывая мое прошлое?
Он качает головой.
– Я знаю, что ты любишь меня, Элла Мэй. Точно так же, как я знаю, что эмоции пугают тебя до чертиков, но глубоко внутри ты уверена в наших чувствах. Знаю, что одновременно ты испытываешь тревогу и волнение. Знаю, что каждый день, проведенный с тобой, хороший и плохой, стоит того. И благодаря этим знаниям я уверен, что ты пройдешь по тому проходу, по которому заставит тебя пройти Лила, произнесёшь клятву, поцелуешь меня, и тогда придет пора нашей веселой, грустной, порой хорошей, порой плохой, сумасшедшей, с ухабами, впечатляющей, но стоящей того счастливой жизни.
Его слова проникают в мое сердце, и слезы снова наворачиваются на глаза.
– Не хочешь завтра включить эту речь в свою клятву, потому что она довольно прекрасна.
