Не умирай раньше меня (СИ) - Домосканова Ольга Геннадьевна (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
— Ха! — победно прокричала я, усаживаясь поудобнее и сдувая с лица выбившиеся пряди. — Вы повержены, просите пощады!
Пол и потолок поменялись местами, и тот же самый маневр, перевирая "Камасутру", повторил Агеллар.
— Сдавайся, Ранхил, — ласково протянул он, поднимая мои руки над головой и сжимая их одной рукой. Другая рука прошлась по ребрам, словно пробуя звук у струн гитары. Я дернулась.
— Вы не посмеете, — заныла я, сжимаясь всем телом.
— Как ты там сказала, проси пощады? — напомнил он.
Пальцы заскользили по коже куда ощутимее.
— Да ни за…ах-ха-ха-ха! что.
— Знаешь, что бывает со строптивыми жертвами? — и снова в голове прорезался маньяк-извращенец. Он склонился к моему уху и горячо зашептал:
— Их долго… грубо… извращенно… пытают!
Ненавижу щекотку. Особенно, когда нет никаких шансов вырваться, а легкие раздираются от недостатка кислорода. Смех вырывается из меня рывками, а с лица Агеллара не сползает довольная ухмылка.
— Все-все! Ахах…хватит… больше не могу!
— Не слышу? — тренер склонился надо мной, снова подбираясь рукой к ребрам.
— Нет! — визжу что есть силы, заливаясь хохотом. — Я больше не выдержу! Пожалуйста, тренер!
— Так-то лучше, — он очень легко меня отпускает, позволяя почувствовать все оттенки разочарования, перекатывается на спину и подкладывает руки под голову.
Я отдышалась, выровняла дыхание и повторила за ним это жест. Тренер молчал, я рассеянно рассматривала потолок и думала о чем-то отстраненном. Потом мысли вернулись в спортзал, к тому, что сейчас происходило.
— Тренер?
— Мм? — кажется, кто-то уже задремал.
— Наверно, мы оба больные, — резюмировала я и глупо хихикнула.
Агеллар усмехнулся.
— Ранхил, ты еще такой ребенок…
Я уничижительно фыркнула.
— И это мне говорит человек, минуту назад убегающий от меня с мячом и пытающий щекоткой.
Мы снова замолчали. Тишина звенела, не нарушаемая даже звуками с улицы.
— Тебе хорошо? — тихо спросил он.
Это было самое странное времяпровождение, но…мне хотелось еще и еще. И просто лежать на пыльных матах рядом с ним — о чем еще можно мечтать? Я честно призналась:
— Хорошо.
— И мне хорошо, — не задумываясь ответил он. — Поэтому мы не больные, Ранхил. Мы — счастливые.
Мы. Счастливые. Его слова набатом гудели в голове, вызывая глупую улыбку.
— А теперь…дай поспать, — и Агеллар повернулся на бок, ко мне спиной.
Так я его с матов и столкнула под его возмущенный вопль.
— Вставайте, старая ленивая задница! — рявкнула я. — Мы еще не отработали штрафные.
И громко хохоча, понеслась прочь от возможного возмездия.
И вот, пришел день крайне важного матча в жизни колледжа. Не могу сказать, что я не волновалась — еще как, но старалась делать вид, будто ничего сверхъестественного не происходит. Да, мы едем на игру с самой лучшей командой города, да, я помню, что в прошлом году они разгромили нашу сборную (целиком состоящую из программистов, кстати) со счетом 50:3. Причем пять голов были забиты по совокупности пяти штрафных. И да, я верю в нашу команду, вечная нам память и светлый покой.
— Неужели вы нисколько не волнуетесь? — тихо спросила я, пока мы ждали остальных членов нашей команды.
— Эмоции, Ранхил, это лишняя трата нервов, — нравоучительно произнес Агеллар. — К тому же, и тебе, и твоим коллегам будет лучше видеть перед собой уверенного человека, а не дергающуюся истеричку.
— Эх, а я думала, у одной меня поджилки трясутся, — притворно вздохнула я.
Тренер увесисто шлепнул меня по плечу.
— Не дрейфь, прорвемся.
Команда собралась точно ко времени, мы приняли решение переодеться сразу, чтобы не тащить лишних вещей с собой. Телефоны и прочие ценные вещи сдали Агеллару на временное хранение.
Ради такого случая нам наняли микроавтобус, чтобы мы комфортно въехали в стан врага. Ехать до академии было недалеко, и вот мы уже въезжаем в их парадные ворота. Сразу покинуть салон тренер не позволил, сначала сказал напутственное слово:
— Помните обо всем, что я говорил. Не рвитесь к их кольцу — защищайте лучше свое. Первый тайм так уж точно. Дальше делаем акцент на их усталость, но это мы еще обсудим в перерыве. И еще, отдельно для некоторых — оставьте свои чувства внутри этого транспортного средства. Там, на площадке, должны быть только уверенность в себе и воля к победе, пять товарищей за спиной и шесть врагов перед глазами. Нам всем нужна эта победа, так что соберитесь.
— Вам только вступительные речи писать, — восхитилась я.
Ребята шли сзади, а мы с Агелларом шагали во главе колонны.
— Зацепило? — осклабился тренер. — Всю ночь сегодня репетировал.
Спортзал в инженерке гораздо больше нашего, с трибунами наверху и судейской будкой в центре. Зал был полон до отказа, что сильно смутило членов команды.
— Тренер, а почему мы не взяли группу поддержки? — расширившимися от ужаса глазами Ранхил смотрела на количество соперников. Их было явно не шесть. Похоже, вся академия пришла поддержать свою команду.
— Вспомни, что я сказал про лишние эмоции, — отрезал Алестер, чувствуя, как в нем зарождается злость.
Не мог он рассказать, что колледж не выделил даже рваной купюры на микроавтобус. И уж тем более не мог объяснить, почему никто не захотел поддержать сборную только потому, что в ней нет ни одного "элитного" студента.
Приветствовали нас, мягко говоря, не очень. "Фу-у-у!!!!" и "Пошли вон!!!" были самыми цензурными выкриками, которые лично я услышала. А спустившийся с трибуны безобразно полный карлик откровенно посмеялся над составом нашей команды.
— Алестер! Ты все-таки привез свой сброд? Да еще и в неполном составе! Что, не смог из всех своих неудачников отобрать и шести человек?
— Лейб! — не хотела бы я, чтобы Агеллар хоть когда-нибудь улыбнулся мне такой улыбкой. Даже мороз прошелся по коже от этого оскала. — А ты, как я погляжу, или слаб глазами стал, или считать разучился.
— Сам, что ли, играть будешь? — изумился карлик, умудряясь смотреть на Агеллара с превосходством. Я подумала, что при желании тренер мог бы его раздавить одной ногой и спокойно пойти дальше.
— Нет, — у меня бы уже мышцы свело судорогой, а тренер все улыбался.
Взгляд карлика переместился на меня, оказывается, он еще неприятнее, чем мне показалась первоначально. Янтарные глаза выдавали в нем человека злого, мелочного, алчного, лживые узкие губы его сложились в едкую усмешку, а маслянистый взгляд вызывал стойкое чувство брезгливости.
— Девчонка? За сборную будет играть эта малышка? Ты серьезно, Агеллар?!
Лейб сложился пополам от хохота, хотя он итак казался половиной Агеллара. Тренер смотрел на него, как на таракана, явно борясь с желанием раздавить его или выбросить в окно. Публика уничижительно заревела, поддерживая своего военрука, хотя я на их месте лучше бы поддержала нашего даже по внешним данным, не говоря уже о человеческих качествах.
— Ты опозорился, как только мог, — простонала карлик, вытирая выступившие слезы. — Девчонка… Ох, ну и насмешил…
— Мы будем разглагольствовать или играть? — оборвал Агеллар.
— На твоем месте я бы поразглагольствовал. На большее твоя команда вряд ли способна.
— Ты не на моем месте. Твою команду мы вообще еще не видели.
Вспомни, как говорится… Шесть соперников, не торопясь, прошествовали к центру поля. Будто не на матч пришли, а во двор семечки погрызть. Морды наглые, как у наших программистов, все, как на подбор, высоченные, но в глазах ни единого проблеска ума. Только спесь.
— А вот и мои чемпионы, — растекся в улыбке Лейб, делая широкий жест. — И рейн главный судья.
Судья-то меня не впечатлил. Серый, неприметный, малоподвижный человек — такого подкупить — раз плюнуть. Он дал командам сигнал построиться, подозвал обоих тренеров.
— Так, уважаемые рейны, — шустро заговорил он, — мы собрались здесь на ответственный матч. Правил не нарушать, мы следим, вести себя корректно, буду удалять, буду наказывать. Капитаны команд определены? Вот и хорошо. Минута на подготовку, и начинаем.
