Неразгаданные тайны - Веснина Елена (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
— Тружусь в поте лица, Амалия Станиславовна, — ответила Ритка.
— Я вижу. А поконкретней? Что вы печатаете?
— Это тайна, покрытая мраком.
Ритка выхватила из принтера листок.
— Личная тайна? — спросила Амалия.
Она попробовала отобрать листок, но Ритка отскочила и спрятала его за спину, отрицательно качая головой.
— Нет. Государственная. Вам повезло увидеть шпиона за работой. Но если вы меня выдадите контрразведке, это приведет к Третьей мировой войне.
— Что за чушь ты несешь? Покажи листок, — приказала Амалия.
Ритка начала медленно разрывать листок на длинные узкие полосы и засовывать их себе в рот. Амалия выпучила на нее глаза:
— Вам вызвать неотложку?
— Лучше подводную лодку, — с полным ртом проговорила Ритка, — я срочно хочу пересечь государственную границу, тайно.
Вечером в камеру Борюсика вошел конвоир.
— Давай скорей мой паек, — быстро сказал он, — я с той стороны подежурю. А то принесет нелегкая кого-нибудь, только аппетит испортят.
Борюсик суетливо нагрузил ему кулек харчей. Затем достал бутылку коньяка и быстро раскупорил ее.
— Стой. Не торопись, — успокоил его конвоир, доставая из кармана чашку с чайной ложкой.
— Теперь лей, — сказал он.
Борюсик налил. Конвоир размешал воображаемый сахар. Вышел, прихватив выпивку и закуску. По ту сторону двери открыл оконце и протянул свою чашку с ложечкой:
— Вздрогнем! Чтоб наши дети волка не боялись!
Они чокнулись и выпили. Конвоир зачавкал закуской.
— Слушай, друг, — обратился к нему Борюсик. — Дай свой телефончик на пару минут, родным звякнуть. Пожалуйста.
— Ты им звякнешь, а мне потом аукнется: за задницу — и на помойку.
— Ладно, кто не рискует, тот не пьет.
Конвоир за дверью засопел, потом открыл окошко и протянул чашку.
— Сначала телефон, — сказал Борюсик.
— Недаром я не люблю интеллигенцию. Гниды вы все-таки. На, подавись, — он протянул трубку. — Только быстро.
Борюсик набрал номер.
К Самвелу в особняк зашел Петик. Самвел предложил ему выпить, но Петик, отказавшись, сразу перешел к делу.
— Крокодила я сдал в ментовку в Радужном, — сказал он. — Можешь проверить через своих людей. Он жив-здоров, чего тебе, однако, не желает.
— Что так? — спросил Самвел.
— А ты не знаешь?
Самвел отрицательно покачал головой.
— Дурачком прикидываешься? Хорошо, я объясню. Твоя подруга, Косарева, хотела отравить Крокодила, а отправила на тот свет милиционера.
Самвел поперхнулся и закашлялся. Он отставил в сторону бокал с вином и уставился на Петика.
— Надо же, а ты не знал? — сурово спросил Петик. — Пока Крокодил молчит. Но в любой момент он может заговорить. И к ее подвигам добавится новая статья: преднамеренное убийство.
— Это только твои догадки. Не бери меня на понт.
— Экспертиза все установит, и возьмут вас, только уже не на понт, а на скамью подсудимых. Довожу до твоего сведения, Самвел, что бутылка пива, которую передала Косарева, у меня.
— Постой, а Крокодил точно будет молчать?
— Все в твоих руках. А сейчас, извини, мне пора на службу. Вновь обретенные звездочки отрабатывать надо, — осклабился Петик.
Он ушел. Из другой двери вышла Косарева.
— Нехорошо выходит, Надя, — покачал головой Самвел. — Совсем нехорошо. Ты мне что обещала? Что умрет Крокодил. А на поверку что оказалось? Убит мент.
С каждым словом Самвел приближался на шаг к Косаревой. С последним словом он схватил Косареву за горло. Надежда молча и испуганно смотрела на него.
— Ты кому веришь? — задыхаясь, спросила Косарева.
— Петру.
— Отпусти меня, ты делаешь мне больно. Пожалуйста, — прохрипела Надежда.
Самвел разжал руки.
— Откуда ж ты такие слова знаешь? — с издевкой спросил Самвел. — У вас на зоне, что, по выходным давали уроки этикета?
Косарева прижалась к Самвелу и пустила слезу:
— Самвел, я тебе не вру. Может быть, ты единственный человек, которому я не вру. Прости, что так вышло.
— Ладно, успокойся, — Самвел похлопал ее по плечу, — нечего слезами мой новый халат пачкать.
Он внимательно посмотрел на заплаканную Косареву.
— Ну ты и штучка, Косарева! Только вдумайся: просить прощения за то, что не того человека убила. Страшная ты женщина.
Косарева приободрилась и села в кресло.
— Если страшная, значит, бойся, — сказала она. — А руки распускать нечего.
— Эх, Надя, для тебя небо в клетку — дом родной. А я за решетку не собираюсь, мне и на свободе хорошо дышится.
— Не боись, Самвел, все будет пучком. Ты, главное, проверь, действительно ли Крокодил в ментовке.
— Уж будь уверена, проверю.
Самвел снова рассмеялся:
— Просто какой-то бессмертный горец — твой Крокодил. Дункан Макклауд какой-то!
Артем сидел за компьютером городского байкерского клуба и работал. К нему подошел Глеб.
— Смотрел биржевые новости? — спросил он. — Твоя «СуперНика» провела эмиссию акций и выставила их на продажу.
Артем нашел это сообщение.
— Ты смотри, точно… Ну и Ника! Точно решила расширяться! — воскликнул Артем и взялся за телефон.
Васька с консьержкой, уже немного подвыпившие, по-прежнему сидели за столом.
— А что, это тебе Ритка сама о султане рассказывала? — спросил Васька.
— Да нет, это ее подруга сначала сказанула, ну… а Маргарита потом подтвердила. Васенька, но сколько я тут не сижу, что-то никакой султан не приезжал. Чтоб я на ноги не встала! Да и Риточка, тьфу-тьфу, ведет себя просто, как ангел: излому — на работу, с работы — домой.
— Как ангел, значит? А хочешь, я анекдот расскажу?
— Трави.
— Значит, так, сидят на вершине высокой горы два друга, выпивают. Один говорит, мол, подожди, приятель, я сейчас.
Разгоняется и со всей дури прыгает со скалы головой вниз, а там речка. Ну, значит, не успевает он упасть, как его какой-то силой поднимает вверх, снова на вершину горы. Взбодрился он, в общем, и давай назад, к другу, стаканчик опрокинуть.
— Жив остался?
— А то! В этот момент на гору вскарабкивается альпинист, который все это видел. Подходит он, значит, к парню, и так, мол, и так, расскажи, почему ты не разбился? А парень ему говорит: понимаешь, я к речке долетел, а там волной и потоком воздуха меня выбросило обратно. Послушал альпинист, снял! свое обмундирование, разогнался, прыгнул — и с концами.
— Разбился?
— Еще как. Посмотрели ребята ему вслед и вернулись дальше квасить. Один другому говорит: «Ты, конечно, хоть и ангел, но сволочь редкая!»
Консьержка рассмеялась, а Васька снова налил стаканчик.
Диана и Сергей на машине подъехали к дому Юрия Владимировича. Диана была подавлена, Сергей — разозлен.
— Зайдешь? — поинтересовалась Диана.
— Нечего мне там делать. Надоело слушать нюни вашего папика: Сереженька, вернись, у вас семья. — Он передразнил тестя. — Пусть сначала своей дочке объяснит, что нечего держать меня за идиота. Что я — лось на выставке?
— Доминика твоя, конечно, стерва, но отец тут ни при чем. Он сам, знаешь, как страдает?
— А я не страдаю. Я считаю, что их нужно наказать и наказать больно. Чтобы почувствовали, как неудобно живется с рогами, — зло сказал Сергей.
— И это говоришь ты? Прости, Сережа, но мне смешно, — улыбнулась Диана. — Ты ведь сам, по-моему, не пропускаешь ни одной юбки. Значит, Доминике нельзя, а тебе можно?
Сергей не ожидал такого выпада, да еще в такой прямой форме, и ответил не сразу. Наконец нашелся.
— Да, мне — можно. Потому что я — мужчина.
Виктория Павловна сидела за столом в своем кабинете и рассматривала детские рисунки. Вошла Анна Вадимовна.
Была у девочек, — доложила она. — Наигрались за день, уснули. Так приятно видеть их счастливыми.
— Аня, мне нужно с тобой посоветоваться, — сказала Павловна. — Ты садись. Это рисунки нашей Лёльки.
Анна Вадимовна села поближе к директрисе. Та ей передала рисунки. Анна Вадимовна внимательно посмотрела на них.
