Как взрослые (СИ) - Сомина Ульяна (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Обедать собираешься? — высунул из кабинета голову Костя, поинтересовавшись.
— Буду, сейчас только отчет закончу.
— Бросай, поехали пообедаем.
— Слушаюсь, босс, — усмехнулась я, выключая компьютер.
Мы обедали в небольшом итальянском ресторанчике. Здесь готовили изумительную лазанью. Костя ел неторопливо, изредка поглядывая в мою сторону.
— Кир любил всяческие пафосные заведения. Мне кажется, я побывала во всех подобных местах нашего города, начиная ресторанами и заканчивая гостиницами, — почему-то вспомнилось мне. Костя отложил вилку и серьезно посмотрел на меня.
— Кирилл любил праздник во всем, — и мне показалось, что он не просто так произнес эти слова, с намеком.
Мы стояли на остановке и ждали такси.
— Кирюш, куда мы едем? — ласково прошептала я, осознавая, что мне, в общем-то, плевать.
— В одно интересное место, тебе понравится, — он загадочно улыбнулся мне.
— Любишь ты сюрпризы, Кир.
Он притянул меня к себе, целуя в макушку.
— Малыш, я люблю праздник и готов устраивать его для тебя каждый день.
— Ты сам похож на праздник, и не на тихий семейный Новый год, а на настоящий бразильский карнавал, — задумчиво произнесла я.
— Потому что мне всегда есть чему радоваться и что праздновать. — Я подняла голову и встретилась с ним глазами. На дне ореховых глаз плескалось что-то глубокое и отчего-то печальное. Чуть легкий осадок грусти возник у меня на сердце. Наш поцелуй стер это ощущение, по крайней мере, мне хотелось так думать.
— Рита, ты уснула? — видимо, не первый раз пытался достучаться до меня Костя.
— Нет, — встрепенулась, — ты что-то сказал?
— Ешь, все уже остыло. Заказать тебе что-то еще?
— Не нужно, — отмахнулась. — После работы я заеду к отцу…
— Хорошо, у меня вечером будут кое-какие дела, так что не жди, — по его растерянному взгляду, было видно, что и для него отчитываться перед кем-то — дело непривычное.
— Хорошо, конечно, — закивала, принимаясь за еду. Понятное дело, что Костя ехал к своей девушке, интересно, как он объяснил ей эту историю с женитьбой?
Отец выглядел немного лучше, на щеках даже появился легкий румянец. В руках он вертел апельсин и улыбнулся, когда я вошла в палату.
— Привет, Ритуль.
— Привет, папуль, как ты? — Я звонко чмокнула его в щеку и поставила пакет с «витаминами» на тумбочку.
— Лучше всех, еще повоюем, дочка, — настрой у родителя боевой, значит, идет на поправку.
— Вот и правильно. Куда это мама делась?
— Я ее выпроводил, достала, — шутливо отозвался отец. — Дай ей волю, она поселится со мной и будет по четыре раза в день супчиком из ложечки кормить и причитать, медсестры и так ее побаиваются.
Я понимающе кивнула. Мама умела быть настойчивой.
— Лучше расскажи, как твое замужество? Мама сказала, что вы вчера расписались уже, — пригрозил пальцем. — Шустрые!
— А чего тянуть? — пожала плечами. — Да, я не в восторге от этого, но, как говорится, раньше сядем — раньше выйдем.
Папа как-то тяжко вздохнул, посмотрев на меня.
— Ритуль, ты не подумай, что я мечтал вас свести с Костей. Я прекрасно помню о Кирилле и знаю, что тебе нелегко. — Он сжал мою ладонь в своей руке. — Но ты понимаешь, что это ради нашей семьи? Рит, теперь ты в ответе за нас, стариков, — его тон спокоен, но на глаза невольно наворачивались слезы.
Я настолько привыкла к тому, что папа для нас с мамой всю жизнь был надежным тылом, что сейчас не могла спокойно наблюдать за тем, как «надежный тыл» сдает позиции. Но отец прав — пришел мой черед сделать что-то для семьи. Тем более плата не так уж велика.
— Ну, какие вы старики! Я понимаю, пап, понимаю.
— Ладно, не будем о грустном, расскажи, как ты обосновалась, ты ведь с Костей живешь, да?
— Да, вот собираюсь сегодня Степку забрать у соседки. Пусть Костя порадуется, — усмехнулась я.
Да котофей у меня — существо капризное и ревнивое. Боюсь, Борисову придется постараться, чтобы подружиться с ним.
— Рита, это же не кот, а сущее наказание! — воскликнул папа, памятуя о своих «теплых» отношениях со Степкой. Ревнует кот меня в основном к мужчинам и мстит им нещадно. Маму же мою просто обожает.
— Ну, я его люблю и у нас с ним полное взаимопонимание, а Косте придется привыкнуть, — развела руками.
Тут в палату вошла медсестра и начала ставить капельницу, а я, попрощавшись и пообещав папе еще заскочить на днях, ушла.
Костя
Лёля курила на кухне. Частенько в последнее время она стала курить.
— Так ты теперь примерный семьянин? — усмехнулась, смахивая пепел в пепельницу.
— Тебя это не касается, — сказал я.
— Еще бы меня касалось. — Она убрала со лба золотистую прядь и потушила сигарету.
— Не курила бы ты, — глухо произнес, зарываясь рукой в волосы, по привычке.
— Кость, знаешь, — задумчиво протянула она. — А я Риту презирала в свое время.
— Знаю…
— А сейчас мне все равно. Ей тоже досталось… — покачала головой. — Бедный ребенок, наивный и доверчивый. — Лёля встала из-за стола и подошла к окну, повернувшись ко мне спиной. Она выглядела печально задумчивой. Бледная кожа словно светилась, глаза горели каким-то ровным светом, не дарящим тепло, а только подсвечивая ее боль изнутри.
И Рита потеряла намного больше, чем нашла, — продолжила.
Лёля умела говорить красиво и витиевато. Я не всегда понимал ее, брат же понимал всегда. Лёля, в отличие от Риты, была для него открытой книгой. Она могла истерить, злиться, а потом в одно мгновение превращалась в ангела во плоти, становилась ласковой и милой. Кир называл ее хищницей, Риту — мягким пушистым котенком.
— Лёль, не изображай страдалицу, тебе и сейчас живется неплохо, — в сердцах воскликнул я. Она резко повернулась ко мне и, заглядывая не в глаза, а напрямую — в душу, произнесла:
— Ничего не изменилось… Кость, когда-то это тебя погубит. Кирилла погубило, меня не пощадило и тебя ждет та же участь.
Я только отмахнулся, отводя свой взгляд от ее проницательных глаз. Никогда не верил в экстрасенсов, гадалок и прочую мистику. Но у Лёли действительно было что-то, дарованное свыше. Может, хорошо развитая интуиция, но людей она видела насквозь.
— Зря отмахиваешься, от себя-то не убежишь.
— Прекрати эти свои штучки, не надо сканировать меня взглядом.
— Кость, все будет либо хуже некуда, либо очень хорошо, — глухо сказала Лёля, прикрыв веки. — Третьего не дано, — резко распахнула глаза, и они как-то зловеще блеснули.
— Ладно, садись, ясновидящая.
— Никакая я не ясновидящая, — отрицательно покачала головой и села на стул, потянувшись за очередной порцией никотина. — Просто знаю, вот и все.
Потом, прикурив, заметно повеселела и, подмигивая мне, спросила:
— Сексом заниматься будем?
Это неправда, мы никогда не спали вместе. Я не относился к ней, как к объекту сексуального желания. Для этого у меня хватало подружек. Нет, Лёля довольно привлекательная женщина. Вот только она — ловушка, сирена, завлекающая своим голосом, обещающим неземные удовольствия. От ее ловко расставленных сетей нелегко выбраться, легче — застрять там навсегда. И глупо барахтаться, и каждый раз клясться себе, что «никогда», а потом прибегать по первому зову. Я ее не осуждал, все-таки в какой-то степени Лёля — удивительная женщина. Мало того, что проницательная, так еще и чуткая. Мы могли зваться друзьями, я иногда прихожу к ней, чтобы поделиться наболевшим или просто поговорить по душам. Ей надо было работать психотерапевтом, а не петь в кабаке. Но у Лёли когда-то была мечта, которую осуществить она так и не смогла, а теперь довольствовалась малым, подбирая крохи. Она привыкла выгрызать у судьбы последний кусок и научилась ловко менять маски. Наверное, Лёля и сама не знала себя настоящей. Эти маски менялись со скоростью света и, кажется, что и на душу Лёля ловко надевала защитный панцирь, чтобы никто — не дай бог! — не смог к ней добраться. Я знал того, кто смог. Один-единственный… человек.
