Прочитай меня (СИ) - Морская Лара (книги полностью txt) 📗

— Знаешь, почему они постоянно оборачиваются? — Никита наклонился ближе. Его пальцы пробежались по позвонкам и остановились на пояснице. Остались там, парализуя меня, отвлекая от происходящего. — Ты их ослепила!

— Спасибо.

— Мне-то за что? Тебе спасибо! — его улыбка ударила в голову приятным головокружением.

Я мечтала именно о таких словах, о таком восторженном взгляде и собственническом прикосновении. О том, чтобы Никита не смог от меня оторваться. Никогда.

Тем временем одноклассники бурно обсуждали «капсулу времени», закопанную в школьном дворе. Я совсем забыла о ней, о забавной школьной традиции. В конце первого класса мы написали (или нарисовали, кто на что горазд), кем хотим стать и чего достичь, когда вырастем. Заклеив конверты, сложили их в герметичный металлический ящик и закопали в специально отведенном месте. Обычно капсулы открывают лет десять после окончания школы, но много кто не выдерживает и выкапывают раньше. Как-то неуютно знать, что твоя детская мечта закопана в школьном дворе, где, в принципе, ее может достать любой желающий и узнать насколько ты не соответствуешь своим ожиданиям. Да и кто знает, где мы будем через пять лет. Вот и наш класс решил, что 15 лет после закапывания — это достаточный срок, большинство уже определилось с карьерой и хотят забрать детские откровения себе.

Мне как-то все равно. Пусть выкапывают, если хотят, а мой конверт выбросят. Он не выдаст никаких тайн.

— Аля, а ты работаешь? — Максим пересел за соседнюю парту, чтобы продолжить допрос с пристрастием. Мое близкое общение с Никитой его явно не смутило.

— Конечно, работаю! Я визажист. Можно сказать, что я посвятила себя красоте, — ответила весело и от души, потому что работа у меня хорошая, жаловаться не на что.

— Живут же некоторые! — весело фыркнул Никита. — Посвящаешь себя красоте! Я вот, например, посвящаю себя вечной борьбе с отцом. Он толком не дал институт закончить, погулять, побыть молодым. Впряг меня в дело, как лошадь. — Под напускным весельем промелькнуло раздражение, неуместное на вечере встречи.

— А что, оборвашка красиво сказала — «посвятить себя красоте»! — важно процитировал Максим и придвинулся ближе, игнорируя Никиту. Еще минута, и между ними начнется драка.

— Я тоже большой ценитель красоты, — сообщил доверительно.

— Красоток, а не красоты! — хихикнул кто-то.

— «Красоты» лучше звучит! — Максим словно не замечает недовольного лица Никиты, притянувшего меня за талию вместе со стулом. — У тебя, оборвашка, всегда был отлично подвешен язык, а фантазия вообще убийственная. Помнишь, ты в детстве нам сказки рассказывала? За тобой на переменах целый отряд ходил. А как учительница литературы с тобой мучилась, помнишь? В книге одно написано, а тебя фантазия тащит невесть куда. Вот она и кидала тебе двояки для острастки.

— Лучше вспомни, как оборвашка в походах страшилки рассказывала! — друг Максима придвинул стул ближе к нам. Быть в центре внимания странно. Несколько лет назад я бы убила за каплю позитива, доброты и общих воспоминаний, а теперь… не знаю, что чувствую.

Изумление, наверное, потому что они помнят обо мне то, что я погребла в памяти уже давно. За ненадобностью.

— О-хо! — Максим зашелся смехом. — Как же не помнить оборвашкины страшилки! Первый раз было нечто, девчонки и пяти минут не выдержали, сбежали в палатки. Инка плакала в голос.

— Иди ты, Макс! Я не плакала! — разозлилась Инна.

— Плакала! Вы насобирали палок и спали с ними, чтобы защищаться, если зомби нападут. Оборвашка напугала вас до чертиков.

— А вы как будто лучше! Денисов вообще описался! — Одноклассники оглянулись по сторонам, и Инна хихикнула: — Да не ищите вы его, не пришел он. Но я вам точно говорю, он описался от страха. Мы-то сбежали по-честному, а вы притворялись смелыми, досидели до конца, а сами тоже потом не спали. Денисов прокрался в палатку, держась за штаны, переоделся, а мокрые закопал.

Какое-то время одноклассники неловко переглядывались, потом разразились смущенным смехом.

— Значит, из-за тебя еще в пятом классе парни писались? — Никита улыбнулся, щекоча ухо теплым дыханием. — Представляю, что творится сейчас!

Сейчас со мной творится нечто неописуемое, но я не собираюсь в этом признаваться. Мои сказки, истории, фантазии… это прошлое. Коллекция детских фантомов, мечты, не выжившие в ядовитом свете реальности.

— Это всего лишь сказки! — загадочно подмигиваю.

— Пусть так, — Никита наклоняется ближе и шепчет: — Сходишь со мной на свидание, сказочница Аля?

На языке пульсирует «нет», что совершенно неожиданно, ведь отголоски школьной влюбленности еще звенят в ушах. Но Золушке пора бежать, мне не место в Никитином дворце. Может, я и стала Изабеллой Лариной, заняла ее место в прямом и переносном смысле, но это только снаружи. Внутри открылось столько всего, обиды, сожаления. Я не хочу снова чувствовать себя оборвашкой, с восторгом смотрящей на чужой пенал. А Никита кажется чужим. Незнакомым.

Лучше исчезнуть на высокой ноте, потому что дальше следует неизбежное падение вниз.

— Ответь, А-ля, прекрасная А-ля? — игриво напевает Никита. — Встретимся завтра?

Я с тоской смотрю на одноклассников, потом на телефон в надежде, что мне помешают сказать «да». Но на нас не обращают внимания, и я не в силах предать свою юношескую мечту.

— Почему бы и нет. — Пожимаю плечами, подавляя невероятное волнение внутри.

Учителя сказали, что каждый может стать кем угодно. Достичь любых высот. Воплотить в жизнь любую мечту. Они говорили правду.

Я получила желаемое, хотя и с опозданием. У меня, Али Гончаровой, идеальная внешность, благополучная жизнь и мужчина, в которого я влюбилась с первого взгляда.

Я переплетаю наманикюренные пальцы на коленях и, не отрываясь, смотрю на дверь. Мне хочется бежать. Внутри плещется пустота с привкусом страха.

Я оказалась совершенно не готова к тому, чего однажды желала всем сердцем.

Глава 2. Свидание

За рулем спортивной машины Никита выглядит очень органично, как и положено человеку, родившемуся в достатке.

— Аля, извини, я не могу выйти, здесь бешеное движение. Сядешь сама?

Никита обходительный. Улыбчивый. Он искренне рад меня видеть, и я тоже.

Салон машины пахнет кожей, лимоном и деньгами. Я подобралась, сжалась, стараясь занимать как можно меньше места. Я люблю машины, но эта роскошная модель кажется частичкой мира Никиты, в котором я чувствую себя нежеланной Золушкой.

Надеюсь, это скоро пройдет.

— Всего месяц назад купил! — Никита любовно погладил руль. — Только приборную панель не трогай. Терпеть не могу отпечатки пальцев, а ты наверняка пользуешься кремом для рук.

— Пользуюсь, — отдернула протянутую руку.

— Как тебе машина?

— Красивая.

— Как и ты. Аля, я уже говорил, но повторюсь: ты роскошно выглядишь. Мы с тобой здорово смотримся вместе, не находишь? — Никита подмигнул, и я робко улыбнулась в ответ.

Знакомая тетиной подруги работает в элитном магазине одежды, и они зачастую балуются тем, что носят отказные вещи. Богатые люди капризны, купят и сразу вернут с кучей претензий. Продавщицы втихаря понашивают брендовые наряды или одалживают родным и знакомым. Вот я и воспользовалась связями тети в очередной раз. Для моего образа восставшей из пепла Золушки понадобились бренды, а я на них деньги не трачу. На квартиру коплю.

Но это вчера, на вечере встречи, а сегодня я в самом обычном платье. Привезла с собой несколько, на всякий случай, если тетин план провалится.

Я нравлюсь Никите даже такой, скромной. Наверное, это приятно?

— Скажи, почему ты смущаешься? С такой внешностью надо чувствовать себя королевой, а ты прижалась к двери, будто собираешься выпрыгнуть.

— Я не собираюсь выпрыгивать.

Не собираюсь, но хочу. Наверное, просто волнуюсь, потому что не планировала оставаться.

Поэтому так вдохновенно лгала, дескать, не держу обид и не помню оскорблений. Но я помню все, особенно Никитины слова.