Скажи «Нет»! (СИ) - "Даша Art" (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Она невыносима. Я держалась столько, сколько могла. Но всему есть предел. Соня договаривала свои последние слова, снова рассыпавшись в комплиментах Инне и её творческому мастерству.
– Да, что ж такое! – сквозь стиснутые зубы, выговорила я. – Если не нравится художник, тогда, может, стоит убраться куда подальше? Зачем так себя насиловать? Или сначала стоит научиться себя вести, чтобы не разговаривать в параллель с хозяйкой галереи?
Катя повернулась ко мне, вопросительно двигая бровями.
– Глупо, – продолжила я, – очень глупо ревновать к той, кого, возможно, даже не существует. Призрачная Инна Свободина. Что если её и вовсе не существует?
– Мина, ты плохо себя чувствуешь? – Катя коснулась моего плеча.
Парочка, а, главное, его женская часть, заткнулась.
– Не обращай внимания, – я махнула рукой. – Просто понять не могу, неужели так сложно закрыть свой рот на пару минут?
Катя скривилась, слегка мотнув головой.
– Как вам моя речь?
Соня вернулась с раскрасневшимися щеками. Её глаза сверкали нескрываемым удовольствием. Она выжидающе смотрела на меня.
Я должна похвалить? Но я не сильна в комплиментах.
– Ты была на высоте, – за меня ответила Катя.
– Не хочешь ещё раз взглянуть на картины? – Софья встала по правую руку от меня. – Через час начнётся аукцион.
– Я уже достаточно насмотрелась. – Я глотнула алкогольный напиток. – Тебе лучше отойти от меня. Ты привлекаешь слишком много внимания к моей персоне. Это может вызвать ненужные слухи.
– Ой, – спохватилась Соня, – ты права! Пойду, поговорю со всеми потенциальными покупателями.
Я подошла к центральной картине. Девушка и тигр. Они смотрят друг на друга. Но во взгляде каждого читаются разные эмоции. Тигр – агрессия, злость, надменность. Девушка – испуг, паника, страх.
Как там сказано в статье?
– Почему тут везде девушка и звери? – Снова эта рыжая!
– Девушка – это сама художница, – ответил ей парень. – А звери – это те, кто её окружают. Есть и враждебные, и завистливые, и любящие...
– То есть волк – это её враг?
Я хмыкнула себе под нос. Типичное восприятие. Большего я от неё и не ожидала.
– Нет, – парнишка недовольно выдохнул, – волк – это её близкий друг или родной человек.
Я открыла рот от удивления. Да ладно?
– Как ты это понял?
– Посмотри, как они смотрят друг на друга. И какие краски использует художница.
– Да, они все аляпистые!
Я сжала губы, зубы и кулаки, чтобы не сорваться и не накричать на эту пёструю курицу.
– Алина!
– Что Алина?! Вот, я же говорила, что эти картины тебе дороже меня!
Господи, я что, мазохистка? Почему я продолжаю слушать этот бред?
Я развернулась на своих высоких шпильках, направилась прямиком в сторону дамской комнаты. Краем глаза заметила, как Софья вновь двинулась в мою сторону.
– Даже не думай, – предупредила я, хотя она, скорее всего не услышала моё предупреждение, но остановилась, прочитав по гримасе на моём лице.
Я открыла холодную воду, подставила свои руки – холод успокаивает. Но мне нужно другое успокоительное. Я подкрасила губы, ещё немного постояв в тишине, решилась выйти.
Люди неспешно двигались от одной картины к другой, плавно перемещаясь. Некоторые подолгу задерживались около каждой картины, словно пытаясь разглядеть, что же скрывается внутри. Другие же просто пробегали глазами, улыбаясь ярким краскам, даже не подозревая, что яркость не всегда радость.
Если работа розового цвета – веселая ли она? Если изображенные улыбаются, то счастливы ли они?
Я забыла, как улыбаться. Каково это, когда твои губы растягиваются в противоположные стороны? Я уже и не помню, что раньше заставляло меня смеяться. Шутки? Заразительный смех подруги? Улыбка матери?
Картина с волчицей манит меня. Мои мысли уносятся далеко от этого места. Туда, где нет людей, ослепительного света, шума шагов по паркету. Туда, где есть только я, полотно, краски и кисти.
Моя рука тянется к официанту с подносом. Я хочу выпить. Мне срочно нужно выпить. Тогда мои чувства вновь притупятся. Та боль, что скрывается глубоко внутри, вот-вот может выплеснуться.
Я не замечаю, что на меня движется чье-то тело. Я делаю шаг, и мы сталкиваюсь.
– Ааа! – кричит рыжеволосая антифанатка, замахав руками и упав мягким местом на кафельный пол.
Мокро. Платье моментально пропитывается жидкостью, выплеснувшейся из бокала, который эта девка держала в руках. Вино. По моему молочному платью моментально разносится кровавое пятно.
– Чёрт! – Я сжимаю зубы, чтобы не вцепиться в эти раздражающие, как красная тряпка для быка, волосы. – Это же Christian Dior!
– Алина, ты в порядке? – Парень тут как тут. Он помогает ей подняться, затем обнимает её за плечи, мотая головой от меня к ней.
Алина? Алина-то в полном порядке! Чего нельзя сказать обо мне! Это ведь не на неё пролился алкогольный дождь.
– Мина, что случилось? – Катя в ужасе смотрит на мое некогда прекрасное платье.
– Ты! – рычу я, направляя палец на виновницу. – Ты испортила платье от Christian Dior! Ты хоть представляешь, сколько оно стоит?
На самом деле мне всё равно, сколько стоит это платье, и кто его создал. Меня вывел из себя сам факт того, что под конец и так хренового дня меня облили вином, которое должно было влиться внутрь меня.
– Я всё оплачу! – встревает молодой человек.
Я, наконец, смотрю на него в упор. Моё учащенное дыхание на миг останавливается. Я сталкиваюсь с его глазами и замираю. Они не просто зеленые – яркие светло-зеленые радужки окружены изумрудными лимбами. Он сужает глаза и поджимает свои губы. Они у него необычайно красивой формы. Я такие ни разу не видела. И ещё этот небольшой прямой нос с угловатым кончиком. Этот парень красив, не то слово.
Но я не произвожу на него такого же эффекта. Скорее даже обратный. Он морщится, глядя на меня.
Меня нельзя назвать даже просто миловидной, не то что красивой. Голубые глаза, резко-очерченные скулы, прямой нос несколько крупноват по современным стандартам красоты, его кончик слегка вздёрнут, низко расположена перегородка. Высокие, всегда чётко прорисованные брови и угловато-естественные губы.
– Не нужны мне деньги! Это же эксклюзивная коллекция! Хотя откуда вам знать?
Я хмыкаю, нарочито осматривая платье рыжей. Она скрещивает руки на груди, как бы защищаясь от меня. Её короткое платье тоже не из дешёвых, но до моего ему далеко.
Брюнет смотрит на меня с нескрываемым отвращением – привычный взгляд. Мне не страшно и не больно. Так на меня смотрят все, за исключением Кати и Софьи. Катя знает меня со школы, а у Софьи свои причины.
Я дышу огнём, в то время как этот тип медленно достает из внутреннего кармана пиджака чековую книжку.
Надо же! Чековая книжонка!
Мой отец всегда делал такое же лицо, когда выделял мне деньги. Ненавижу! Меня начинает ещё больше трясти. Внешность этого парня больше не привлекает меня. Я смотрю на него и вижу лицо отца. Я до боли сжимаю челюсть.
– Мина, – подруга забеспокоилась не на шутку, давненько она не видела меня такой, – всё хорошо. Уверена, химчистка справится с пятном от вина.
Она берет меня за руку, слегка сжимает, поворачивая к себе. Теперь я вижу такое знакомое и родное лицо. Катя делает глубокий вдох и выдох, я непроизвольно повторяю за ней.
– Пойдем, – тихо говорит она, затем поворачивает голову в сторону парочки. – Можно было просто извиниться.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не могу произнести ни слова. Катя, как всегда, понимает меня лучше других. Она жестом заставляет Соню оставаться на месте, когда та делает очередную попытку пробраться к нам сквозь толпу зевак. Их уже не интересуют картины Инны Свободиной. Разборки куда интересней.
Глава 2
POV Мина
Я вхожу в офис Жемчуговых, чувствуя, что где-то тикает бомба замедленного действия. Последний раз отец вызвал меня «на ковёр» тогда, когда назначил руководителем филиала. Это был один из худших дней в моей жизни. Таковых было всего четыре в моем списке.
