Все, о чем мечтала (ЛП) - Дюрано Лиз (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Спит Златовласка сейчас в моей постели или нет, но я там, где должен быть.
Глава 3
Харлоу
Дерьмо, мне снова нужно пописать, а это значит, что необходимо подняться с кровати и пройти в ванную. Тот, кто спроектировал этот дом, наверное, сидел на крэке, потому что это не поддается логике. Из-за так называемой системы сточных бытовых вод, водопроводные трубы, через которые в ванную поступает вода, проходят вдоль выходящей на юг стены, которая находится в противоположной стороне от всех спален, и где благодаря солнечному нагреву запас чистой воды сохраняет теплую температуру. Как бы там ни было, когда у тебя нет похмелья, специфика устройства не имеет значения. Когда тебе нужно туда наведаться, ты просто берешь и делаешь это.
Но сейчас, даже, несмотря на то, что мои глаза закрыты, я накрываю лицо подушкой, потому что помимо этого, есть еще парочка других фактов, с которыми мне нужно будет столкнуться. Во-первых, у меня ужасно болит голова, такое впечатление, что в ней отбивают чечетку. Это напоминает мне о том, какая я невыносливая, когда дело касается алкоголя, ведь обычно я пью не больше одного бокала вина за ужином, если вообще пью.
Во-вторых, я чувствую себя дурой из-за того, что вообще рассматривала вариант покончить жизнь самоубийством, и все потому, что еще больший дурак, мой бывший муж, сказал мне, что я была такой фригидной уродиной, что мне лучше повеситься.
Уродиной? Кем он себя считает, что позволяет себе называть меня уродиной, когда я таковой не являюсь? По крайней мере, я знаю, что я не уродина. И фригидна? Но тогда, тот факт, что я была такой тупицей, что не спала ни с кем, кроме Джеффа, ситуацию не облегчит.
По лицу катятся слезы, и я говорю себе остановиться и перестать себя жалеть. Я не должна позволять словам озлобленного мужчины задевать себя, но, думаю, не важно, сколько вам лет и насколько вы зрелый, оскорбления все равно причиняют боль.
Джефф обычно так себя не вел. Мы были счастливы, два амбициозных кандидата на членство в научном обществе с большими мечтами, которые делали все вместе до тех пор, пока в один прекрасный день мы не начали конкурировать друг с другом и даже не знали об этом. Я не могу вспомнить, как и когда это началось - желание быть среди лучших детских хирургов-трасплантологов в городе, а позже и в стране. Может, именно так, отвлекая себя работой, мы боролись с отчаянием, которое пришло с сильным желанием завести ребенка, восторженные похвалы и достижения накапливались одна за другой до тех пор, пока мы не потеряли из виду причину, почему мы были вместе.
К тому времени, когда я осознала, что соперничаю со своим мужем, уже было слишком поздно. Джефф не хотел ходить на консультации, чтобы сохранить наш брак, и впоследствии я тоже перестала видеть в этом смысл. Потом было три неудачных оплодотворения и один мертворожденный ребенок позже, и брак был разрушен. Единственное, что осталось, — были активы, накопления после прожитых шести лет брака между двумя успешными хирургами.
А теперь я здесь, с похмельем после того, как практически не покончила жизнь самоубийством из-за разозленного мужчины, желавшего, чтобы я подписала акт об отказе на дом в Хэмптонсе, которым мы оба владели. Поэтому Джеффу нужно было знать, где я нахожусь, так как у него имелись для меня документы, которые должны быть доставлены как можно быстрее. Как будто подписать такие документы так просто! Мы находимся в разгаре этого чертового бракоразводного процесса! И даже если бы я знала, где я, черт возьми, нахожусь, я бы ему этого не сказала.
Именно тогда он сказал, что думает обо мне: «уродливая сука, фригидная, ни на что не годная ледяная королева. В тебе даже на половину нет от той женщины, которой является моя Лейлани. Сделай миру одолжение и просто повесься, Харлоу».
Яд в его голосе вызвал у меня дрожь. С тех пор, как малыш Маркус — так я назвала его, прежде чем они забрали от меня его маленькое тельце — навсегда заснул, Джефф возненавидел меня. Все это было по моей вине, так он сказал. «Твои яйцеклетки ссохлись, и с тобой скоро случиться то же самое!»
Последнее, что мне было нужно в тот момент — так это его ненависть, но это единственное, что я получила. Это и всеобщую жалость. И еще больше жалости, когда позже, меньше, чем через месяц, он подал на развод. К счастью, я не стала с ним спорить. Тогда у меня уже не осталось никаких сил, я слишком погрузилась в свое горе, чтобы думать о том, что кому достанется. Я все поручила своему адвокату, чтобы он вел переговоры от моего имени, тогда же я узнала, что он в загородном клубе играет с Джеффом в теннис. У меня была работа в больнице и мои пациенты, и это все, что мне было нужно, чтобы находить силы проживать каждый очередной день.
Пока не настал момент, когда я лишилась всего.
Хотя это было не официально, один из членов совета по секрету сообщил мне, что совет директоров решил, будто для интересов каждого будет лучше, если в разгар бракоразводного процесса два доктора больше не будут работать вместе в стенах одной больницы. Он утверждал, что чем дольше я остаюсь в больнице Миллера, тем хуже ко всем будет относиться Джефф, и, может, даже изменится его отношение к собственным пациентам из педиатрии.
Помню, как подумала тогда, что худа без добра не бывает, и была права. Собрав в хранилище все нажитое, и убедившись, что Кэти Плешетт, мой офис-менеджер, отправила мне на электронную почту информацию о моих пациентах, я поняла, что пришло время посмотреть на остальную часть мира. Но вместо того, чтобы полететь в экзотические места и найти там приключения, я решила взять кабриолет и как «Тельма и Луиза» отправиться в путь по большой дороге (прим. героини одноименного фильма, 1991г, где две девушки отправляются на машине отдохнуть в горы от своей повседневной жизни). Только в этой поездке не было Тельмы, только я, а это означало, как я надеялась, что все обойдется без каких-либо проблем. По пути я останавливалась в лучших отелях и все время оставалась погруженной в свои мысли.
Когда в прошлом месяце я оказалась в Альбукерке, то познакомилась с Андреа Мартин, доктором, которая управляла местной поликлиникой в Южной Долине. Мы сразу поладили, и во время проживания в причудливом отеле в Старом Городе Альбукерке, я бесплатно проводила консультации для ее пациентов, большинство из них страдали почечной недостаточностью, как следствием, гипертонии и сахарного диабета. Когда она предложила, чтобы я отправилась в Санта-Фе и посетила музей Джорджии О’Кифф (прим. американская художница) и другие места, которые она не сомневалась, меня заинтересуют, я не упустила этот шанс и даже впервые в своей жизни посмотрела оперу на открытом воздухе. После этого, я помню, как мне кто-то рассказал об этих странно сконструированных шоссе на окраине Таоса, и я уехала, жалея, что не могла закрыть глаза, пока проезжала через Гордж-Бридж (прим. автомобильный мост, высотой в 172 м). На этот раз, даже, несмотря на то, что я могла бы остановиться в одном из хороших отелей в городе, почему-то я предпочла «Жемчужину».
Анита Анайя, старушка, которая встретила меня на пороге «Жемчужины», сказала, что она принадлежит ее внуку и что она сдавала ее в аренду небольшим компаниям и семьям, пока он жил в Флагстаффе. Ее интересовало, не ожидала ли я кого-то еще, так как каждый жилец должен был быть внесен в договор аренды, и когда я сказала, что нет, она была явно удивлена. Она беспокоилась, что городская девушка как я, не продержится здесь больше одного дня в одиночестве, в окружении полыни, с кричащими койотами по ночам. Первые пару часов, пока я сидела с лежащим передо мной пистолетом, перепуганная всем, что шевелилось за окном, я боялась, что она была права. Потом, увидев полную луну, которая светилась среди тысячи звезд на небе, я поняла, что со мной все будет в порядке.
«Пока не получила дурацкий телефонный звонок от Джеффа, после которого все пошло к чертям».
