За зеркалами (СИ) - Орлова Вероника (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Она затихает, бьется в объятиях мужчины, скорее уже по инерции, позволяя ему себя увести.
- Что же он с тобой делал, Тими? Что он рисовал на тебе, малыш? - исследуя потрескавшиеся и побелевшие губы мальчика. Его тело обнаружила прислуга, не нашедшая ребенка ни в одной из комнат и спустившаяся в подвал за ним. Родители были на какой-то вечеринке в честь повышения отца.
Если справиться с тошнотой, которую вызывает запах крови, то, оказывается, я могу долго всматриваться в остекленевшие мёртвые глаза цвета осенней листвы. Вглядываться в них бесконечные минуты, пытаясь разглядеть...не знаю что. Но мне кажется, что зрачки - они слишком тёмные и большие. И если смотреть в них достаточно долго, то начинает мерещиться, что эта тьма в них не статична. Она словно языки пламени медленно раскачивается, затягивая в себя, раскачиваются под мерное шипение...и я его слышу, слышу так, словно этот звук совсем рядом.
- Ты сейчас упадешь прямо ему на лицо, Ева.
Вздрогнула, когда голос Люка раздался над ухом. Отпрянула от ребёнка.
- Так что говорит няня?
Люк пожал плечами, присев рядом с мальчиком, привязанным к стулу напротив большого зеркала, и заговорил, вглядываясь в свое отражение:
- Мальчик попрощался с ней, чтобы пойти в гости к соседу поиграть. После звонка от друга семьи, оповестившего, что Тими уже у них, няня спокойно отправилась на кухню пообедать. Вплоть до вечера никто ни о чём не подозревал, пока на пороге дома не появился соседский мальчишка с вопросом, можно ли зайти в гости к Тими.
- И, соответственно, отец того мальчика тоже не звонил сюда?
- Нет, более того, его даже не было в этот момент дома. Но няня уверена, что голос был мужской, и звонивший представился нужным именем.
- Несколько часов...он мучил его несколько часов, и никто ничего не заподозрил? Никто не зашёл в подвал?
- Они утверждают, что редко пользуются пристройкой, так как здесь, как видишь, не все доделано ещё.
- На самом деле, - вскинула голову, чтобы встретиться со взглядом умных серьезных глаз судмедэксперта Гарри Флинта, который снял большие круглые очки и сейчас тщательно протирал их салфеткой, - пока рано делать какие-то выводы, но думаю, на всё про всё у убийцы ушло не более пары часов. Ребенку заткнули рот, - он продемонстрировал черную тряпку, бережно им сложенную в прозрачный пакет, - и привязали к стулу. Скорее всего, раны, - указал пальцем на лицо Тими, - были нанесены, ещё когда ребенок был жив.
- Люк, поговори с отцом мальчика.
Он молча кивнул.
- Они были на вечеринке вместе с матерью. Они могут подтвердить...
- Просто поговори. Сейчас, - кивнул снова и поднялся в дом.
- Как вы считаете, что эта мразь...что убийца хотел сказать этим, - показала на лицо ребенка, испещрённое ранками.
-Ну, моя дорогая девочка, - судмедэксперт сухо улыбнулся, - «разговаривать» с преступниками - это ваша работа. Моя - искать темы для разговора. А вообще, обратите внимание, как аккуратно срезана кожа. Небольшие надрезы и скрупулезно удалённые участки кожи.
- Рытвины...он словно делал небольшие ямки...или что? Что, чёрт?
Привстала с колен, снова нависая над ребенком, разглядывая тёмные маленькие порезы, обнажающие его плоть. Они начинались из внешнего уголка правого глаза и тянулись к уголку губ. Так словно...
- Ева, - тихий голос Люка вырвал из раздумий. Ошарашенно осмотрелась вокруг себя. Я даже не поняла, как ушёл эксперт.
- Поговорил?
- Да, есть любопытный факт. Правда, не знаю, даст ли он нам что-либо. Тими - приёмный ребенок. Его усыновили пять лет назад, но об этом никто не знал. Фердинанды переехали в наш город лишь три года назад и тщательно скрывали эту информацию от других, даже от прислуги.
Тогда мы с ним не придали этой информации того значения, которое она будет иметь впоследствии, когда выяснится, что и второй, и третий, и четвёртый мальчик были не родными детьми в своих семьях.
- Не нагляделась ещё? - Люк подошёл сзади, - Ты молодец. Я думал, в первый раз хуже будет, но ты держалась довольно неплохо.
Он говорит что-то ещё, сжимая большой ладонью мой локоть, но я его уже не слышу. В голове сквозь скрежет сомнений прорывается рёв. Громкий. Дикий рёв догадки.
- Слёзы.
- Что?
- Слёзы. Он изобразил на его лице слёзы, Люк.
***
Четырнадцать лет назад
- Плачь, мальчик мой, - мужчина рывком дёрнул за темные волосы, поворачивая к себе заплаканное лицо мальчика, его глаза заблестели лихорадочным возбуждением при взгляде на опухшие губы, с рыком удовольствия он встретил очередной тихий всхлип, - плаааачь. Твои слёзы чисты и прекрасны.
И уже в следующую секунду содрогнулся в экстазе под жалобное поскуливание ребенка.
А потом, развалившись на широкой кровати, смотрел пьяными от удовлетворения глазами, как тот собирает с пола свою одежду...одежду, которую мальчику купил именно он, и судорожно натягивает её на себя.
- За всё в этой жизни нужно платить, мой милый, - усмехнувшись, когда острые плечи тут же напряглись, и тонкая спина с проступающими позвонками выпрямилась, - а у тебя нет ничего, кроме твоих чистых слёз. Тебе было больно?
Он не ждёт ответов. Они ему не нужны. Иногда мальчику казалось, что мужчина даже не слушает, когда он ему что-то отвечает.
- Слёзы боли - самые искренние. Самые чистые и вкусные. Все остальные отдают лицемерием.
Мужчина говорил что-то ещё. Мальчик не слушал. Просто молча стоял спиной к кровати, где тот лежал на животе абсолютно голый, подогнув под себя ногу, обессиленный и готовый уснуть. Дождавшись позволения выйти, мальчик едва не выбежал из осточертевшей комнаты со стенами, покрашенными в нежный молочный цвет, и шторами такого же оттенка. Для него эти цвета теперь ассоциировались со страхом. С воплощением всех тех кошмаров, которые он видел в своих беспокойных снах каждую ночь. Все они происходили всегда в одной и той же комнате, и самым жутким для него стало осознание, что они не прекращаются. Никогда. Его сны продолжаются в реальности, а кошмары из реальности плавно переходят в сны.
Спуститься по лестнице, опустив голову вниз, чувствуя себя поломанным, таким поломанным, что кажется, в теле не осталось и одной целой кости, и столкнуться в дверях с матерью, которая отводит взгляд, чтобы не увидеть свежие засосы на шее мальчика и следы невысохших слёз на его щеках.
И он больше не ждёт её реакции. Он знает, что она натянуто улыбнётся, отступая в сторону и пропуская его, а потом, обхватив изящными ухоженными пальчиками перила, величественно поднимется в свою спальню. В ту, из которой только что вышел он сам. Ляжет на кровать, на которой только что его...её сына...
Мальчик стиснул зубы, чтобы не заорать, и в горле застряло нечто страшное...нечто чуждое всей этой показной тошнотворной роскоши, которая окружала особняк, нечто тёмное. Оно клокотало в районе глотки, вызывая желание склониться прямо в гостиной и выблевать на дорогой ковёр эту черноту, которая забилась внутри него бешеным зверем.
Выскочил на улицу и бросился к новенькому навороченному велосипеду, обвязанному чёрной подарочной лентой, сел на него, даже не тратя время на разглядывание и пронесся через спешно отворяемые сторожем ворота. Едва не сбил какого-то парнишку в оборванной одежде. Он иногда видел его у своего дома, но никогда не обращал особого внимания. Запомнил только, что тот и зимой, и летом ходил в одной и той же драной коричневой курточке и потасканных заляпанных отвратительными пятнами брюках, а лицо его закрывала низко надвинутая на лоб шапка или же кепка. Ничего примечательного.
Закричал на придурка, чтобы больше не появлялся возле его дома и уехал. Так мальчик провёл свой четырнадцатый день рождения.
ГЛАВА 3. Ева. Натан
