Анфилада души (СИ) - Буянова Анна (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
-Он не хочет, он боится.
Новый взрыв смеха, на этот раз я не то что смеялась, я ржала как лошадь, представляя, как он тоже смеется до слез.
-Забавный способ развлекаться.
Путешествие мое намечалось в заповедник Царицыно. Конечно, выбрала я его не случайно. Во первых это сплошь густые деревья. Моя лесная стихия, энергия дерева и земли. Парк располагался на красивой холмистой местности, с глубокими оврагами и большими прудами. Уток в это время года было не сосчитать. Они были везде, как на густой, все еще зеленой, траве так и в пруду. Заехать в парк можно было с двух станций. Непосредственно «Царицыно» либо «Орехово» Мне подсказали что входить в парк лучше со станции «Орехово», потом я поняла почему. Вид открывается постепенно, начиная с осеннего леса и вымощенных извилистых, и прямых тропинок, и дорог. Выходя позже на станцию «Царицыно» я тихо радовалась, что зашла с правильной стороны. Мне не хватало глаз чтобы налюбоваться этой красотой. Место поистине волшебное. Чем более уединенное место я находила, тем больше оно мне нравилось. Солнце стояло высоко и ласково играло с деревьями. Переливалось в опавшей листве самыми разными оттенками, от горчично-тыквенного до лимонно-яблочного. Мне казалось я брала его в руки, и они покрывались золотой пыльцой. Если подуть она разлетится по лесу оседая в прожилках дубовой коры.
Пруды уже местами стянулись тонкой корочкой льда, а куда лед еще не добрался, солнце переливалось золотом на черной ряби воды. Я долго смотрела на пруд и вдруг поняла, что с легкостью его переплыву. В детстве я выиграла не один спор. Плавала я медленно, на скорость бы никогда не выиграла. Но была выносливой, поэтому спорила всегда только на расстояние. Мне стало интересно как человек чувствует себя в ледяной воде, может ли он плыть, как долго может там находиться. Я подошла к самому краю мостика, меня манила эта чернота, хотелось упасть в нее, позволить себе тонуть. Стоп. Стряхнув бред, я продолжила прогулку. Обойдя холм и спустившись в овраг, я долго шла вдоль воды, переглядываясь с ней, как будто мы болтали как давние подружки и она знала, что у меня болит. Площадь заповедника занимала по моим не точным сведениям более 100 га. Дойдя вдоль прудов до небольшого кирпичного строения, я снова стала подниматься вверх. Старинная архитектура — это еще одна моя любовь. Хотя дом это не живое, ни лес, ни дерево, но в строения тоже вложены человеческие души. Истории таких сказочных построек несут в себе чьи-то жизни и судьбы. Во дворцах Царицыно тоже своя история.
Москва. Много говорить о ней нет смысла. Мне кажется уже столько сказано, что я не внесу ничего нового, а стану лишь чужим повторением. Я не знаю сколько людей живет в Москве, сколько там приезжих и туристов. Но я знаю одно. Я видела сотни лиц в минуту. В лицах людей я видела кого угодно, все на кого-то похожи. Но ни разу, ни разу, из чертовых, бесконечных сотен людей мне не попалось его лицо. Я неустанно всматривалась в толпы, в густые, черные бороды и худощавые лица. Ни разу ни в профиль, ни со спины, ни в одном прохожем я не узнала его. Случайности. Да, я боялась, но с тем же диким страхом я желала его увидеть. Хотя бы издали, спускающегося в метро или гуляющего по парку, на соседней дорожке. Пусть не один, пусть обнимает другую, пусть смеется рядом с ней ласковым, заразительным смехом. Просто увидеть, хотя бы на мгновение. Всей душой я верила, что случай обязан нас свести. Пока до меня не дошло что я сама все испортила. В этот день он остался дома, потому что знал, что где-то по улицам буду бродить я. Он не хотел причинять мне боль. Как всегда, позаботился, и как всегда решил все за меня.
Я могла уехать на последней электричке. Блуждая по городу и продолжая надеяться. Но когда поняла, что вмешалась в этот единственный, нелепый случай, я перестала ждать. Ждать чуда и надеяться. Мне стало так отвратительно тошно. Я точно знала что буду делать через два часа…
Едва соскочив с платформы я бросилась в ближайший супермаркет. Люди с недоумением смотрели на курящую женщину открывающую на улице бутылку шампанского. Вот и все развитие. Все чего я достигла сгинуло в одном тошнотворном поступке. Снова я тварь. Такая какую он меня подобрал. Злобная улыбка медленно расползлась по лицу. Снова он победил в этой бессловесной борьбе. Это была битва двух душ, двух наших энергий. Он прав, я слабее. Сильный и невыносимый, до чего же сильный и недосягаемый. Справедливый, непреклонный и всегда прав. Я понимала сейчас одно, где бы он ни был и кому бы ни принадлежал, его слово всегда будет для меня последним словом, я признала в нем отца и господина, его слово будет тем чему внимает моя душа. Это любовь топором застряла между лопаток. Не так, не правильно, но вовремя. Может в этом и была вся суть. Жизнь хотела научить меня любить, а как иначе если не отнять. Как я отнимала свою любовь.
Глава 5
Знаете, как я поняла, что он больше меня не любит? Когда он перестал меня защищать. Странное чувство, он столько раз говорил «не люблю» а теперь все стало ясно без слов. Я почувствовала, что его энергия заперта от меня. Теперь он желал защищать кого-то другого. Сначала понимание этого обрушилось неожиданно, заставляя плечи легонько вздрагивать от обидных рыданий. А потом навалилась усталость и глубокая темная пустота. Я забылась не долгим, но крепким сном, без звезд и сновидений, без тревог и печали, глухим, беззвучным сном.
Накануне выдались долгие, мучительные сутки. Работа в ночном клубе длилась до шести утра. Когда в половину седьмого я открыла двери подъезда, меня поджидал неприятный сюрприз. Изрядно выпивший призрак из прошлого. Я мгновенно рванула назад, еще не соображая куда бежать, как меня уже за шиворот оттаскивали обратно. Нет смысла описывать подробности. Это был напряженный, пьяный, бессмысленный разговор. Напряжение, скопившееся внутри за сутки с истерическими слезами и кулаками, вырвалось наружу. Я била этого алкаша пока рукам не стало жутко больно. В конце концов я опустилась на бетонные ступени и прислонившись к стене тихо плакала.
Тогда-то я и подумала, что больше некому меня защитить. Дрожа от холода я уже знала, чем для меня обернутся это промозглое утро.
Уже к вечеру, снова работая в клубе я ощутила странное тепло разливавшееся по телу — предвестник жара. Кисти рук ужасно болели и были покрыты синяками. Таскать подносы с едой и напитками было невыносимо больно. Вот и все, подумала я, сама по себе, и сама за себя. Никто не укроет теплым одеялом и не заварит «фервекс», не сходит в аптеку и не будет каждые пол часа трогать лоб, не сошла ли температура. К полуночи мысли стали совсем путаться. В висках шумела кровь, и тело пробивал мерзкий озноб. Дотянуть до утра, а там дом, постель, сон. Но до утра еще несколько часов, а вечеринка в самом разгаре. Пройти сквозь танцующую толпу с полным подносом напитков становилось почти невозможным.
Главный зал — он же танцпол располагался сразу на входе. Черно белые стены с газетным орнаментом и кремовые диваны по периметру. За ним следовал красный зал с плотными портьерами у каждого столика, с удобными, красными диванами и турецкими подушками. Справа из центра зала проходила дверь в две просторных бильярдных. И в самом конце еще одна дверь в зал с кальянами. В общей сложности насчитывалось около 20 столиков, не считая барной стойки, где в выходные дни не было свободного места. Танцпол одновременно мог вместить почти 50 человек. Это не культурная вечеринка или банкет, сюда приходили люди чтобы просто надраться и кого ни будь «подцепить»
Когда выходишь на улицу после всего этого угара кальяна, алкоголя и дико орущей музыки, это как новое рождение, переход в иное измерение. Чтобы работать в таком месте нужно уметь переключаться, или даже больше, отключать все что только можно. На работе мое лицо ничего не выражало. Я не приветлива не груба. Такое состояние я называю «вопрос-ответ». Получить заказ — принести заказ. Этот режим ограждал меня от пьяных приставаний. Любой пьяница, встретив непроницаемый взгляд, отворачивался, передумав что-либо говорить. Дотянуть до утра, а там на улице дождь или снег, или просто ветер. Просто обычная жизнь. Я с тоской вдыхала и не могла надышаться, хотелось идти в лес и дышать полной грудью, но дрожащие ноги едва были способны донести меня домой.
