Гравюры на ветре - Хотулева Елена (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Мы зашли в пропахшее шоколадом тепло. Я давно не была здесь, и ремонт, украсивший стены кофейни немного выпуклыми палевыми цветами, стал для меня неожиданностью. Под протяжный стон блюза мы заняли столик возле прозрачной стены, за которой виднелась акварель парковых деревьев.
— Неплохой вид, — Анн сбросила сырой плащ на треногу вешалки.
— Да, мне нравится это кафе. Когда-то это было наше с Алексом любимое место.
Я не знала, с чего начать беседу, и чтобы как-то скрыть неловкость, зашуршала желтовато-дынными страницами меню.
— Что-нибудь выбрали? — сутулый парень с глазами коалы, вытащил из кармана блокнот.
Я выпалила первое, что пришло на ум:
— Да, мне, пожалуйста, кофе с корицей и гранатовым сиропом.
— А я, наверное, выпью горячего чая с мятой.
Анн посмотрела вслед прихрамывающему официанту, и достала из сумочки картонный прямоугольник сигарилльной пачки:
— Мне всегда очень зябко. Даже в жару.
— Почему? — удивилась я.
— Это оттого что однажды я умерла, замерзнув от холода.
— Вы верите в перерождения?
— А вы разве нет? — она как-то грустно улыбнулась.
На миг мне показалось, что пространство вокруг нас стало плотнее. Анн… Она совсем не стесняется говорить о мире, в котором живет. Спокойно признается, что помнит прошлые жизни… У нее хватает на это смелости, как и у Алекса. А я так не могу — меня поцарапала легкая зависть. В отличие от нее, я никогда не разрешала легализоваться своей вере. Всегда считала себя балансирующей на грани безумия… Теряла силы и не могла принять происходящее. Нет… Конечно… Я тоже верю в реальность реинкарнаций, многое помню, иногда вижу картины. Но все это дается мне с такой мучительной болью, что нередко я насильно лишаю себя внутреннего зрения и искусственно становлюсь такой же как все. А потом… Когда в очередной раз действительность кидает меня в разочарование, я снова возвращаюсь в свои сны и из последних сил утешаюсь воспоминаниями. А Анн? Откуда же она черпает энергию для того, чтобы жить одновременно по обе стороны реальности? Занервничав, я стала складывать ромбом бумажную салфетку:
— Я не часто решаюсь говорить на подобные темы. Люди к таким признаниям относятся, как к болезни, считают веру в многомерное прошлое чем-то несерьезным. Хотя на самом-то деле очень многим кажется, что одна жизнь им слишком тесна.
Анн вытянула из серебра обертки бурую сигариллу и, щелкнув зажигалкой, прикурила:
— Вы напрасно скрываете свои знания. Они могли бы пригодиться многим людям. Как это говорилось в какой-то дальневосточной притче? Бабочке не стоит забираться обратно в кокон. Лучше рассказать окружающим о возможности полета.
— Боюсь, что у меня нет на это сил, — я посмотрела на извивающийся ступенями дым. — Кажется, я устала ждать.
— Любви?
— Да. Но это всего лишь слово. А речь ведь идет о гораздо большем, — я отпила глоток своего кофе, пряно пахнущего корицей. — Алекс сейчас бы меня раскритиковал. Разговоры о поиске вечной любви приводят его в негодование.
Она вспыхнула взглядом:
— Не всем дано понять, что у некоторых любовь спрятана за иконами.
Мне показалось, что Анн знает обо мне гораздо больше меня самой. На минуту мне стало страшно.
— Он говорил, что вы написали книгу. Где ее можно купить?
— Я вам ее сейчас подарю, — она перестала курить и вытащила из сумки синий томик. — Вот, возьмите. У некоторых она исполняет желания. Надеюсь, что вам повезет.
Исполняет желания? Мне вдруг отчаянно захотелось в это поверить. Но почему только у некоторых? И что нужно сделать, чтобы попасть в этот круг умеющих оживлять мечту? Я не произнесла ни слова и только молча разглядывала синеву лежавшего передо мной переплета. Однако Анн, должно быть, приняв мое молчание за скептицизм, проговорила:
— Иногда людям не хватает до счастья каких-то полшага. Кажется, именно в этих случаях мои произведения оказываются способны им помочь.
— А если надо больше, чем полшага? Если километры? — у меня заколотилось сердце.
— Я думаю, ваши полшага приведут к новой дороге, — она пристально посмотрела в глубину черной аллеи. — Знаете, что. Давайте сделаем так. Если вы поймете, что слова любовь бывает недостаточно для описания мечты, чиркните мне несколько слов. Вот, я написала здесь внизу адрес. И тогда я расскажу вам, как сделать еще один шаг.
— Вы всем помогаете его сделать?
— Нет.
— А почему же именно для меня вы решили сделать исключение?
Анн провела пальцем по шероховатой обложке:
— Существует такое поверье. Если человек, взглянув в глаза прохожему, понимает, что встретил себя, он не должен проходить мимо.
— Почему?
— Потому что судьба посылает такие встречи неслучайно. Никто не сумеет сделать для вас того, что удастся мне. Но помогая вам, я одновременно спасу себя. Ведь мы с вами — отражения одной души, пересекшиеся во времени и пространстве. Такое бывает ох как не часто.
Она улыбнулась, глядя на меня своими странными глазами, и мне, кажется впервые в жизни, показалось, что все мои мечты скоро обретут реальные очертания. Но достаточно ли будет прочтения ее книги, чтобы жизнь открыла передо мной ранее запечатанные двери? Я снова не решилась задать ей этот вопрос, однако она, как мне показалось, не всегда нуждалась в словах — достав из сумочки тонкую перьевую ручку, Анн сказала:
— К сожалению, я еще не догадалась, что надо сделать, чтобы обрести истинную любовь. Но ваше желание сбудется, я уверена. Хотите, я оставлю вам автограф?
— С удовольствием.
Она пододвинула к себе раскрытую книгу и написала размашистым почерком: «Елене. С пожеланиями счастья и удачи. От автора».
— Теперь, — она протянула мне книжку, — я буду ждать вашего письма. Да, и вот еще что. Алекс сказал мне, что многое из ваших собственных воспоминаний перекликается с тем, что я описала. Не удивляйтесь — судьбы наши похожи, только дороги разные. Ваша цель — любовь и семья. Но вы не сможете получить всего этого без моего умения писать волшебные книги. А моя цель… — она запнулась, наверное, боясь открыть мне какую-то тайну.
— Очень странно… — я испытующе посмотрела на Анн.
Этот полуреальный разговор сеял в моей душе скользкие зерна страха и сомнений. Удивительная женщина с глазами египетской жрицы, заброшенная в этот простуженный город из мира грез и снов… О чем же таком она мечтает, что ей необходимо именно мое благополучие?
Анн слегка улыбнулась:
— Странно или нет, мы с вами узнаем только по прошествии какого-то времени. А теперь, — она встала из-за стола и, расплатившись с услужливо подоспевшим официантом, накинула плащ, — к сожалению, мне пора. Желаю вам не сильно расстраиваться, когда что-то из задуманного начнет сбываться. И помните, я жду вестей.
Она вышла под дребезжащие струи проливного дождя и скрылась в пелене вечера. На секунду мне стало грустно и одиноко, как будто безвозвратно потерялась какая-то часть меня. Неужели, это бывает? Говорят, что великий поэт однажды встретил себя на мосту. Заговорил ли он сам с собой или прошел мимо? Возможно, он не решился сделать то, о чем говорила Анн, и именно поэтому столь рано погиб…
Так, размышляя и восстанавливая в памяти весь наш диалог, я поехала домой, где меня ждал соскучившийся по играм Филипп и мама, приготовившая сладкие пирожки, пропитанные добротой и детством.
* 8 *
В шесть пятнадцать я припарковал свой седан в подземном гараже дома — встреча с партнерами, проходившая в одном перехваленном ресторане, закончилась раньше, чем планировалось. Я был сыт, доволен заключенной сделкой и почти счастлив от сознания того, что больше мне не грозят бесцельные свидания с Марой.
Поднявшись в квартиру, я первым делом сварил себе кофе. Как оказывается хороша может казаться жизнь, если ее рассматривать только со стороны фасада. Невидимым облаком поплыл по кухне терпкий аромат неподдельных ямайских зерен.
Я вышел на балкон и поставил чашку на парапет. В вечерних лучах пробивавшегося сквозь тучи солнца ее тонкий, почти прозрачный фарфор засветился старинной китайской бумагой. Скоро должна прийти эта девушка… Марианна… Интересно, почему Инна вчера так нервничала, когда говорила со мной по телефону? Я вытащил из кармана пачку сигарет и сел в кресло. Может быть, она рассчитывала на то, что я и ей назначу встречу? Я ухмыльнулся — этого она от меня вряд ли дождется. Мечтательница. За те три года, которые я ее знал, она не раз предпринимала попытки перевести наши отношения в формат любовного романа. Мне этого не хотелось — когда-то я обещал ее покойному брату стать для нее наставником, и в мои планы не входило переводить это все в любовную связь. Я помог ей найти свое место в этом огромном городе, сделал из нее модного дизайнера интерьеров — благо, что она оказалась не лишена художественного вкуса — и теперь считал свою миссию выполненной. Она же, к моему великому сожалению, решила, что наша дружба должна превратиться в крепкие семейные узы. Глупое создание.
