Страсть за кадром - Джойс Мэри (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Дэвид увидел Бретт, стоявшую в рикше, брошенную и забытую, и кинулся к ней на помощь. Он легко опустил ее на землю и поцеловал в щеку:
— С днем рождения, Бретт! Извини, что без подарка.
— Все хорошо, — ответила Бретт, стараясь как можно дольше продлить ощущение поцелуя на щеке, — спасибо, что помог мне спуститься.
— Хорошо, что ты меня пригласила. Дэвид был тронут, получив приглашение, но не собирался приезжать, пока не услышал о масштабах торжества. В свои годы Дэвид знал о дворцах с арками, прислуге и «лимузинах» и что все это было повседневным в жизни Бретт, но он никогда с этим не соприкасался. Изумление этим богатством изменило весь ход его мыслей.
— Все так красиво! С чем можно сравнить поездку в рикше? — спросила Лизи.
Бретт села рядом с Лизи. Она хотела забыть происшедшее.
— Это действительно выглядело изящно. И посмотри на моего брата с усами. В последнее время я вижу его в костюме, который подарили ему родители на окончание, — поддразнила Лизи.
Дэвид отрастил усы, чтобы чувствовать себя равным среди одноклассников, которые были на два года старше его. Хотя ему было только восемнадцать, он поступил в Стан-форд, как особо одаренный — для получения знаний в области компьютеров.
Дэвид казался красавцем, его волосы развевались по плечам и были такими же кудрявыми, как у Лизи, только более темными, густыми и блестящими.
— Какая чудесная камера, — сказал Дэвид, не обращая внимания на замечания сестры.
— Мне подарили ее на день рождения, — гордо сказала Бретт. — Можно я тебя сфотографирую? — Она осторожно навела на него камеру.
Глава 3
Войдя в комнату, Барбара увидела Авери Торнтона, общественного редактора «Сегодня» — общества библии. Авери, маленький и толстенький мужчина неопределенного возраста, был наиболее влиятельным человеком в Нью-Йорке. Росписью его пера хозяева жизни поднимались и падали. Он был как ценным союзником, так и сильным противником.
— Авери, дорогой, ну как твои дела? — сладко спросила Барбара, целуя его. — А они говорили, что этого не может случиться, — добавила она с триумфом.
Год назад Авери заявил в «Сегодня», что летом в Нью-Йорке нет никакой общественной жизни, и настаивал на том, что никто не сможет устроить торжества в период с июля по август. Барбара увидела в этом брошенную перчатку и приняла вызов. Она наняла Яна Вексфорда и потратила семь месяцев на устройство праздника в летний сезон. Авери прислал ей ящик вина Шати Лафит Ротшильд и осветил в «Сегодня», что она не вытянет праздник.
На банкете все было спланировано по минутам, включая еду, игры и представления. По китайским традициям каждое девятое блюдо заканчивалось сенсацией: от нежного и сладкого до горячего и острого — все от владельца шикарного ресторана из Манхеттена.
Все было продумано, и Барбара предвидела свою победу. За четвертым блюдом, горя желанием услышать похвалу и комплименты, она принялась вертеться, стараясь быть постоянно на виду. Пока группа акробатов в блестящих костюмах давала свое представление, Захари наблюдал за своей женой. Барбара приблизилась к столу, где происходили шумные дебаты об арестах в Уотергейте. Молодой мужчина отодвинул свой стул и пристально поглядел на нее голубыми глазами с поволокой.
— Миссис Норт, вы сегодня очаровательны!
— Спасибо, мой добрый господин, — ответила Барбара и поклонилась так низко, как позволил ей узкий наряд. Она положила ногу на ногу, демонстрируя соблазнительный разрез на платье.
— Конечно, мне все равно, но я уверена, что такой молодой красавец, как ты, мог бы найти множество интересных дел в субботний вечер, — скромно сказала она в шуме окружавших их разговоров об Уотергейте.
— Я не могу думать о делах, которые должен выполнить. Может быть, только об одном. — Он откинул светлые волосы со лба и улыбнулся с озорством.
— Только об одном? — соблазнительно спросила Барбара, понимая, что игра уже началась.
Худая, мускулистая фигура Карсона была результатом четырехлетней игры в футбол в Гарварде. Он окончил его в мае и ожидал своего часа карьеры, но не был к этому готов. Барбара была его первой женщиной.
— Карсон, ты едва притронулся к тому, что лежит на тарелке, — заметила Барбара.
— Я боюсь, не смогу взять что-либо этими палочками.
Барбара подхватила пальчиками кусочек фаршированной утки и поднесла к губам Карсона.
— Иногда это самый простой способ. Он посмотрел ей прямо в глаза и, приняв предложенный лакомый кусочек, облизал ее пальчики, втянув их себе в рот. Глядя на это, Захари подошел и ревниво положил руки на плечи Барбары. Избегая ссоры, Барбара сказала:
— Дорогой, ты знаком с Карсоном Галахером? Карсон, это мой муж, Захари Ярроу.
— Превосходная вечеринка, сэр, — сказал Карсон, протягивая руку.
Игнорируя ее, Захари жестко сказал:
— Барбара, Стюарты спрашивали тебя.
— Клаудия требует к себе столько внимания, — сказала она поднимаясь, чтобы последовать за Захари. — Ты останешься на фейерверк, Карсон? — спросила она с усмешкой в глазах.
— Я не смогу пропустить его, — ответил он. Подносы с тортами в форме луны, сладкими черными бобами и солеными желтками утиных яиц — яствами Фиесты в честь луны августа — были расставлены на каждом столе. Затем огни потускнели, заиграл оркестр, и четыре официанта внесли необычный искрящийся торт в форме бабочки. Ударили тарелки, и гигантский разноцветный дракон — доброжелательное животное из китайского фольклора — пустился в пляс, позвав гостей спуститься к воде на фейерверк.
Полчаса ночное небо разрывалось кометами, искрящимися обручами и салютом, который можно было видеть за много миль.
Лилиан подошла к Бретт, наблюдавшей спектакль с Лизи и Дэвидом:
— Малышка, тебе самой нравится?
— Это лучший из праздников, — живо откликнулась Бретт.
— Может, пойдем попробуем торты? — предложила Лизи.
— Я останусь здесь подольше, — сказал Дэвид. Заинтригованный именитыми гостями и всем происходящим, он втягивал голову, стараясь разглядеть бассейн, где, как ему казалось, праздник только начинался.
В гостиной после торта с молоком девочки обсуждали события вечера.
Барбара не видела ничего противозаконного в том, что она убедила Карсона прогуляться с ней по лунному берегу. Для нее он был шестифутовым, красивым, сильным, ищущим удовольствия, и Барбара не могла больше сопротивляться этому соблазну и приняла вызов. У лестницы, ведущей к пляжу, Барбара присела.
— Я должна снять эти сандалии. Карсон встал на колени и поднял с песка ее изящные золотые туфельки. Он провел сильной горячей рукой по ее ногам и, дойдя до бедра, коснулся долгим нежным поцелуем открытого места в разрезе платья. Барбара издала низкий гортанный стон.
— Я бы хотел это делать всю ночь, — хрипло сказал он.
Не успела Барбара сказать и слова, как он поднял ее на ноги и с жаром обнимал до тех пор, пока они не слились в одно целое. Они страстно целовались, а его руки в постоянном движении гладили ее плечи, руки, спину. Его все возрастающая настойчивость возбуждала ее, но перед тем, как окончательно уступить своему жгучему желанию, она оттолкнула его. — Пойдем дальше по берегу. Я знаю место. Когда они прошли дюны, у скалы скрывающей свет луны, она остановилась. Карсон стал расстегивать кнопки на ее платье. Барбара закрыла глаза и предоставила ему удовольствие раздеть себя. Она прижала ладони к его бедрам и поглаживала их все ниже и ниже… Карсон сжимал ее груди и наконец добрался до разреза, который так возбуждал его весь вечер.
Лилиан слегка щелкнула Бретт, прерывая ее разговор, и указала на угол голубого бархатного дивана, где уснула Лизи.
Бретт захихикала, шепча:
— Она всегда так. Говорит, говорит и вдруг уже спит.
— Я думаю, надо уложить мисс Пауэл в постель. Почему бы тебе тоже не пойти — я бы уложила вас обеих, — с нежностью сказала Лилиан.
