Лучшая парочка сезона - Нестерина Елена Вячеславовна (книги бесплатно читать без txt) 📗
Так что я ушла, а они продолжали митинговать. Но дальше моста никуда не двигались. Обсуждали события и возмущались.
Глава 3 Правда о ворах настоящих
Я знала, что говорила. И деревенских защищала тоже не зря. Вернее, я их даже не защищала – чего невиновных-то защищать? – раз и так ясно, что они ни при чём.
Дело в том, что именно я, Варя Тобольцева, знала преступников. Да, я их знала в лицо. Вот!
Это были соседи. Наши соседи со стороны «курятников» – именно они промышляли воровством с участков.
Всё-таки хоть чем-то полезным ознаменовались мои ранние-преранние подъёмы – я одна владела информацией.
Если рано – так, как я, – подняться, махинации воришек можно проследить. Надо только осторожно стоять возле нашего забора и смотреть в большую щель, которая образовалась между разошедшимися досками. Выходит бледным утречком из своего чахлого дачного домишки Парасолиха (так прозывается соседка – жирная, но шустрая, как электровеник, тётка), берет пластмассовое ведёрко блёклого такого, маскировочного цвета, одевается сама эдак неброско, командует «Вперёд!» своему Парасолу (по фамилии они Парасоловы, – значит, муж её, Парасолихи, и будет Парасол), и тихонечко так пробираются они на чей-нибудь участочек.
То есть не на абы чей – а на такой, где выросло что-нибудь необыкновенно урожайное и качественное: клубника, черешня, вишни, огурчики… И ещё, конечно же, хозяев этого самого участка не должно быть дома. А для этого Парасолиха с Парасолом весь вечер туда-сюда вдоль и поперёк дачного посёлка мотаются, очень ненавязчиво заглядывают за заборы, высматривают, выведывают. Тоненьким дружелюбным голосочком Парасолиха выспрашивает у наивных дачников: «А когда ж вы домой, в город, поедете? А когда же вернётесь?» И быстренько тут же то на погодку, то на международное положение сворачивает. Люди рассказывают про свои урожаи, выдают секреты, кто когда уедет и вернётся, – так что Парасолам и карты в руки.
Наступает утро. Кого надо, они уже выследили, нужные объекты наметили. Умело и осторожно Парасолиха со своим Парасолом забираются на оставшийся без хозяев участок, под покровом утреннего тумана обрывают, что им надо, – и вот товар для продажи на придорожном рынке готов! Лучшее они, конечно, оставляют себе, любименьким.
А иногда и в самый полдень, когда стоит звенящая жара и нестерпимо палит солнце, загоняя всех в дома или под навесы и заклеивая сладкой дрёмой и ленью глаза, Парасольчики аккуратно повторяют свои дерзкие вылазки.
Они ещё ни разу не попались!
На них никто на думает!
Только я – я одна о них знаю!
Разумеется, мне никто не верит. Особенно не верит бабка моя. Потому что никому, кроме неё, я о своих наблюдениях так и не рассказала. Ей вот сдуру ляпнула. И теперь жалею. Бабенции моей даже доказывать бесполезно. Не верит, что они воры, – и вот хоть ты на молекулы разложись! Хотя она поднимается ещё раньше меня. Я поэтому вот и думаю: неужели ей ни разу не удалось увидеть их сборы в поход? Ведь не обязательно даже в щёлочку заглядывать – нужно только пройти вдоль нашего забора дальше. Он там перестаёт быть сплошным, тесовым, обычный штакетник начинается, а через него всё хорошо видно. Неужели она не замечала, как крадутся они вдоль забора, стараясь не попасться ей на глаза? Мне-то они попадаются.
Правда, я прячусь ещё похлеще их. И, бывает, слежу за Парасолами до самого их объекта. Может, моя бабка их покрывает? Может, она с ними «в доле»? Вряд ли. Вторую такую принципиальную бабку ещё поискать. Она воровать не станет. Предпочитает деньги горбом зарабатывать. Своим и моим.
Но ничего. Я докажу. Я выведу их на чистую воду! И пусть моя месть сейчас пока такая слабенькая и дохленькая. Я обязательно придумаю что-то грандиозное, феерическое и, главное, заслуженно-справедливое. Чтобы Парасоловы поняли – их воровская лавочка закрывается навсегда! А пока же я так, по мелочи, их донимаю: в прошлом году, например, с дрожжами гениально дельце провернула. Мне понравилась их весёлая беготня (весело, правда, было только мне).
Да и в позапрошлом году я тоже ничего, хорошую взбучку-нахлобучку им устроила – когда, проследив за Парасолищами до участка, на котором уродились роскошные вишни и хозяева которого приезжали только на выходные, я заперла воришек, защёлкнув на калитке навесной замок. Они думали, что самые умные – к замку ключик подобрали, но сам замок, открыв его, для конспирации повесили на воротах: типа, всё как и было, всё закрыто, шито-крыто! Ох, они и прыгали, когда, набрав по ведру вишен, собрались выйти! Высокая калитка-то не поддавалась! Замочком она снаружи-то оказалась закрыта! Так и пришлось им, взбрыкивая задницами и подсаживая друг друга, корячиться и забираться на забор. Уже на дороге, спрыгивая, Парасолиха угодила ногой в ведро – и вишни, роскошные чёрные вишни, рассыпались по пыльной дороге!
Какой подзатыльник влепила она за это своему Парасолу! Как резво он ползал, подбирал из пыли вишни! Каким галопом неслись они до своего дома! Я следила за парочкой воровских пенсионеров, перебегая от куста к кусту. И ка-ак свистнула неожиданно на повороте – Парасол тут же из своего ведра от испуга вишнями сыпанул. Полведра, наверное, просыпал. Ну как же, подумали оба, наверное: заметили! догоняют! конец бизнесу!
Шпарили они к своей даче широкими скачками – спортсмены такому мастерству позавидовали бы. И больше недели не выходили на промысел. Потом всё же жадность победила. Выползли. И никто их не искал, санкций не предъявлял… Бизнес у них был хороший, цветущий-растущий такой бизнес. Молодые пенсионеры Парасоловы не бедствовали. На рынке их видели регулярно, называли энтузиастами и тружениками – причём особенно те, у кого с участков они и таскали.
За это лето я уже несколько раз слышала, как вместе с другими дачниками Парасолы негодовали на то, что в посёлке процветает беспардонное воровство с участков, как ругали молодёжь – и поселковую, и деревенскую, которая, конечно же, и таскала выращенное непосильным трудом, для чего и собиралась в группы тёмными ночами… Слушать этот бред было обидно. Но и доказать обратное не было возможности.
А хотелось. Очень хотелось. Потому что справедливость должна торжествовать. И теперь вот, значит, дело вот-вот дойдёт до драки. В результате которой нашим, конечно, наваляют так, что мало не покажется. А деревенские, которых подозревают ни за что, справедливо обидятся. А потому тех, кто возвёл на них напраслину, будут бить особенно тщательно.
Стоп! Деревенские… Им же тоже надо сказать, что о них думают у нас в посёлке. Вернее, не то чтобы просто сказать, а спросить, как там всё обстоит на самом деле. Они это по дачам шныряют или не они? Может, кто-то работает параллельно Парасоловым? Выяснить, всё обязательно надо выяснить!
И я, проигнорировав уборку на участке, помчалась обратно в Листвяны. На мосту уже никого не было. Я даже испугалась – битва или уже началась, или вот-вот начнётся.
Но всё было тихо. А наши перебазировались на пляжик. Я помахала им с моста. Те, кто меня разглядел, махнули мне в ответ. И я наладилась к деревенским.
Страшный, который первым попался мне по дороге, услышав мои вопросы, обиделся. Он как раз и общался с тем парнем, который недавно появился в деревне и на которого наши тут же подумали, что он вор. Так что за эти обвинения Страшный сам готов был накатить кому-нибудь в лоб. Но я попросила никому ничего не накатывать.
– Делать нашим больше нечего! У нас у самих этого добра на огородах растёт – хоть обожрись! – гневно заявил Страшный. И плюнул так далеко, что плевок мелкодисперсно растворился в воздухе.
– Я понимаю… – кивнула я.
Но Страшный решил, что я ему не верю. И обиделся ещё сильнее.
– Да я пойду сейчас всех наших найду, блин! – зло сказал он. – Я со всеми поговорю. И если ваши за базар отвечают, то…
«А наши и сами не знают, отвечают они за этот самый базар или нет!» – подумала я.
